Россияне ложатся здесь сотнями, – интервью со снайпером о боях за Бахмут и тактике "вагнеровцев"

Станислав – боец ​​24-го отдельного штурмового батальона 53-й бригады с позывным "Осман". Парень уехал из оккупированного Мелитополя и сразу ушел защищать страну на фронт. Об оккупации родного города, ожесточенных боях за Бахмут, жизни гражданских, тактике "вагнеровцев" и пропаганде России –  защитник рассказал нам в рамках проекта "Интервью24 " на сайте 24 канала.

Актуально "Шел на фронт, чтобы защитить": боец ​​потерял родителей от удара дрона-камикадзе по Киеву

Разговор со снайпером Станиславом о боях за Бахмут: смотрите видео

 

"Снимал позиции россиян и передавал нашим": о начале войны в Мелитополе

Станислав, вы – военный и уже несколько месяцев находитесь на фронте. Где именно служите и на какой специальности?

Я прохожу службу в 24-м отдельном штурмовом батальоне 53-й бригады в должности снайпера-стрелка. Выполняю обязанности стрелка, снайпера и снайпера-стрелка, в зависимости от ситуации. Я отслужил срочную службу и вернулся на гражданку, занимался товарным бизнесом, рекламой.

Сам я из Мелитополя. Но уехал из оккупации. Сначала я поехал в Геническ, потому что там мои родственники были и мне нужно было решить организационные моменты со средствами и наличными, которые остались. Потому я был вынужден еще 2 недели быть в оккупации. После этого я таки уехал.

Я видел бои в Мелитополе и даже один день был в теробороне города. Но увидел, что перспектив боя и прогресса этого боя не будет, поэтому ушел оттуда.

Также я видел бои между нашими и россиянами. Видел, как танковое подразделение очень хорошо их разорвало. Россияне вошли, наверное, 26 февраля. Заехали на легкобронированных автомобилях, на КамАЗах. Они думали, что сейчас блокпосты расставят, и все для них закончится. Но наши танкисты, очень бравые парни, разбили их и они убежали. Но для россиян Мелитополь, как и Бахмут, являлся очень важным стратегическим узлом. Поэтому это был вопрос времени, когда они зайдут в город и наши оттуда отступят.

Помню, что первые дни были очень пасмурными. Россияне уже вешали свои знамена на админзданиях. У меня сердце от этого разрывалось.

Я старался ходить фотографировать их позиции и сбрасывать геоданные нашим военным. Но это много пользы, так сказать, не принесло.

А еще после того, как оккупанты вошли, они начали заниматься мародерством, взламывать магазины, выносить оттуда все. И после того, как они открыли магазин с брендовой одеждой и техникой, люди более низкого социального статуса просто начали тоже открывать и грабить магазины с телефонами, ювелирные.

Станислав выехал из оккупированного Мелитополя и пошел защищать страну / Фото предоставлено бойцом

Поэтому там, где есть Россия, и там, где есть люди, которые ее поддерживают... А поддерживают Россию только потому, что их что-то не устраивает в жизни, что они сами не хотят для себя ничего делать, а требуют что-то от власти. Они ждут новой власти и надеются, что для них все будет шикарно и в шоколаде. Но это те люди, которые, как всегда, из низшей социальной прослойки. И не потому, что так произошло, а потому, что они просто ленивые и ничего не хотят делать для себя и для государства.

"Мы проехали 12 блокпостов": о выезде из Мелитополя

Как вы уезжали из оккупированного города? Не было ли у вас проблем на блокпостах из-за того, что вы в прошлом офицер?

Я спрятал военный билет в обуви под стелькой и взял с собой деньги, чтобы можно было откупиться. Потому что люди везде люди. И среди тех военных, которые заходили с нашей южной стороны, были и адекватные россияне, как бы это парадоксально ни звучало. Поэтому я приготовился к самому худшему и приготовил деньги с собой для того, чтобы проехать.

Мы проехали 12 блокпостов от Геническа до Мелитополя, а затем по окружным дорогам доехали до Запорожья. Там как раз было сражение между нашими и россиянами – кажется, в Орехово. Мы ехали на Lanos: я, девушка с ребенком и бабушка с дедушкой. От Мелитополя до Запорожья не было ни одного поста.

Мы встретили колонну военных, развернувших нас. Но мы заехали в лесополосу и там переждали. Когда колонна проехала, мы выехали на трассу и в Орехово встретили наш блокпост. Там нас сначала приняли за ДРГ, проверили нас и наши вещи и пропустили. Так мы добрались до города Запорожья.

"Вопрос идти или не идти не стоял": о решении служить на фронте

Как и когда вы приняли решение уйти на фронт и защищать нашу страну в войне против России?

Это решение я принял еще в школе. Потому что я сказал, если начнется война, я пойду сразу защищать свою страну. Но во время событий в 2014 году я по возрасту не мог пойти, потому что мне тогда было 13 лет. А когда дошло до того времени, когда я уже мог, то я пошел учиться на офицера и все как-то переосмыслил. И войны как таковой не было, была позиционная война. Поэтому я принял решение развиваться как-то.

Поэтому, когда началась полномасштабная война, у меня не стоял вопрос: идти или не идти? Я знал, что я пойду. Просто это был вопрос времени. Мне нужно было решить свои вопросы – с финансами и семьей, обеспечить всем нужным. А уж когда выехал в Запорожье, то поехал на фронт.

Мы были на штурмах в направлении Угледара, выбивали оттуда россиян. Там в большинстве своем были морская пехота и представители так называемой "ДНР". Мы проводили боевые операции, после чего нас уже вывели под Бахмут. Сейчас мы исполняем обязанности под Бахмутом.

Боец 24-го отдельного штурмового батальона 53-й бригады Станислав / Фото предоставлено военным

"Россияне все заваливают трупами, ложатся сотнями": о ситуации под Бахмутом

Донецкое направление остается одним из самых горячих направлений фронта. Какая сейчас ситуация в Бахмуте, который еще называют "воротами Донбасса"?

Ситуация очень сложная. Враг сконцентрировал максимум своей силы, которую мог там сконцентрировать. Боеприпасов, средств огневой поддержки, артиллерии, авиации и тому подобное у них достаточно. Они не стесняются бросать это оружие, потому что у них его очень много. И если наши стараются работать точно, но не часто, они работают и часто, и точно. Потому что у них хорошо развиты именно тыловые снабжения – артиллерия, связь, авиаразведка.

Пехоту в первые дни войны мы там очень хорошо порезали, специалистов у них уже не так много. И пехота у них уже идет как пушечное мясо. А именно тыловые моменты, такие как артиллерия и т.п., развиты у них гораздо лучше. Поэтому сложно, очень сложно.

Они не стесняются заваливать все своими труппами. В каких-нибудь точках, например, Кодеме и Николаевке, они просто ложились сотнями. Такое впечатление, что им совсем не жалко своего личного состава, и если у них стоит цель, то они не стесняются туда бросить очень  много своих резервов и сил.

Почему россияне хотят захватить Бахмут и как их вытесняют наши ВСУ

26 октября президент Владимир Зеленский в своем видеообращении заявил, что "самые ожесточенные бои идут в Донецкой области. Бахмутское направление, Авдеевка – это то, где сейчас больше всего видно безумие российского командования". Как вы думаете, почему оккупантам важно закрепиться в Бахмуте? Почему стратегически важно для Украины удержать этот город?

Я не большой военный специалист, но что-то в этом понимаю. Если посмотреть даже по картам, то Бахмут – очень большой дорожный узел, который соединяет дорогу от Лисичанска до Донецка почти. Это трасса. А именно в зимний период техника не может передвигаться по земляным дорогам и окрестностям.

Поэтому им важно захватить этот путь для того, чтобы перебрасывать резервы. Поскольку Крымский мост уже не может выполнять свою функцию, которую выполнял до этого – перебрасыванипе  и снабжение военной техники и живой силы. Поэтому они хотят закрепиться именно в Бахмуте и использовать этот путь для того, чтобы поставки на Востоке Украины были стабильными.

И они будут максимально прилагать усилия для того, чтобы именно к очень сильным дождям и морозам постараться захватить его. Но, я думаю, наша команда этого не позволит. Ценой своей жизни, иногда ценой своего здоровья, мы стараемся удерживать это нашествие. И я надеюсь, что мы удержимся. Потому что на днях мы их вытеснили все-таки за окрестности Бахмута, и там ребята провели успешную операцию. Потому, я думаю, все будет хорошо.

Бойцы 24-го отдельного штурмового батальона 53-й бригады / Фото предоставлено Станиславом

Какие методы Россия использует в информационной войне по Бахмуту

Российские СМИ публикуют карты, на которых Россия якобы захватила большую часть Бахмута. Какие методы использует враг в информационной войне по отношению к Бахмуту? Что с того, что рассказывают пропагандисты, вы видели или слышали и как этому противостоять?

Насчет карт не знаю, не видел такой информации. Но в Бахмут россияне не вошли.

Что касается пропаганды и информационной войны, то я смотрю много видео, где российские так называемые корреспонденты, военные или просто подставные одетые люди с хорошим произношением рассказывают, что один из наших батальонов уже давно разбит, что нам всем хана и тому подобное. Да, среди наших есть пленные. Да, мы понесли потери. Но мы держимся. Мы, как и все военные подразделения, готовы воевать до конца.

И все у нас понимают, если мы не будем выполнять свои обязанности, то их будут выполнять те ребята, которые не готовы. И потерь будет еще больше. Я очень хочу, чтобы ребята вернулись из плена. И не понимаю, почему людей, которые находятся в плену с начала войны, не подали на обмен. Это действительно отважные ребята. Поэтому хочется, чтобы их скорей вернули. Всех их  здесь ждут.

"Нет человека, которого не проходит пуля": о тактике вагнеровцев

На Бахмутском направлении у россиян сражаются бойцы частной военной компании "Вагнера". Какая у них тактика?

Когда мы воевали, нам сказали, что вагнеровцы там были. Но жесткого сопротивления я от них не увидел, потому что это те же, можно сказать, мобилизованные, хоть они и зеки. Хотя у людей представление, что люди, которые сидели,  должны иметь сверхжесткое поведение в боях, но это не совсем так. И если у них есть подготовленные подразделения "Вагнера", то они их очень берегут и используют только в каких-то особых случаях, когда нужно взять стратегически важную точку.

А так линейные подразделения "Вагнера" ​​– такие же, как и мобилизованные россияне. Они никакой особой подготовки из себя не представляют. Их закрепляют на каких-нибудь участках, и они их никогда не покидают. Я слышал, что им даже деньги еще не выплачивали. Тем, которых набрали там, на зоне. И я вам скажу, что нет того человека, которого не проходит пуля. Будь то чеченец,  вагнеровец или другие.

Недавно у нас проходил бой и на нас вышла разведка (оккупантов – 24 канала). После боя мы увидели, что они таки очень подготовлены. У них есть тепловизоры, автоматы, пусковые установки, которые выполняют роль огнеметов. Очень мощное оружие. Эти люди были очень снаряжены и физическая подготовка у них была очень высокая. Но, как видите, пули берут всех. Поэтому, я думаю, что наши ребята все-таки выстоят.

Станислав с побратимом на фронте / Фото предоставлено защитником

Вблизи Лисичанска наемники из ЧВК "Вагнер" возводят оборонную линию, так называемую границу. Вы что-нибудь об этом знаете? И ожидаете ли какого-нибудь прорыва россиян на Бахмутском направлении?

Прорыв ожидается каждый день, потому что они каждый день лезут, прощупывают нас, штурмуют авиацией, каждый день штурмовые подразделения выходят на наши позиции.

Что касается Лисичанска и оборонительной линии, то они очень боятся потерять пропагандистскую картинку, что они будут терять "Луганскую республику". Они там официально заявили, что уже "ЛНР освободили. А тут хохлы пришли и захватили нашу республику. Как так?"

Поэтому они стараются сейчас сделать максимально от них зависящее для того, чтобы мы не продвинулись на том направлении очень далеко. И чтоб это в информационных заголовках звучало не так плохо, чтоб россияне не кричали: "Нас Путин обманывал сколько времени". У них и сейчас все идет не по плану, потому что они не ожидали такого сопротивления от нас.

Бойцы 24-го отдельного штурмового батальона 53-й бригады / Фото предоставлено Станиславом

В соцсетях вы писали, что положили элитную разведку России, но получили удар с тыла и вас взяли в окружение. Как это было?

Я не буду углубляться в детали. Россияне подошли к этому с сообразительностью и достойно отыграли, но не серьезно. Поэтому мы заштурмовали их позиции и вышли из этого окружения.

Читайте также Мы вышли из ада, мы видели бомбы на парашютах, – жительница Мариуполя о выезде из города весной

Говоря о Бахмуте – много ли там осталось гражданских и в каких условиях они живут?

Гражданских людей я не встречал. Вообще видел немного людей. Я думаю, что если там люди и есть, то они сидят в укрытиях, ведь постоянно бахает. Им привозят гуманитарку. Я так понимаю, большинство людей, которые там остались, это либо люди, которым некуда ехать, либо люди, которые пророссийски настроены. И, к сожалению, такая тенденция у людей – просто сливать позицию украинских воинов, а у них очень тесное взаимодействие с оккупантами.

Поэтому наша Служба безопасности, думаю, работает над этим, выявляет таких людей и принимает мены по отношению к ним. Жить в городе, конечно, тяжело. Но, к счастью, пехота не заходит в город, поэтому атмосфера более-менее стабильна.

"1 – 2 часа еще вел бой": о пулевом ранении и возвращении на фронт

На фронте вы получили пулевое ранение. Как это произошло? И как себя чувствуете сейчас?

Там совсем смешная ситуация была. Это было в Кодеме. Я вел стрелковый бой и получил пулевое ранение в правую ягодицу. Ребята смеялись, конечно, но ранение могло иметь серьезные последствия, потому что пуля прошла возле тазовой кости, сверху главной артерии и там осталась. Поэтому, если бы задело артерию, я бы просто истек кровью в свою же ногу и не смог бы никак остановить кровотечение.

Но мы с ребятами только посмеялись. Я еще час или два вел бой после того ранения, потому что оно меня особо не беспокоило. Возможно, это был некий адреналин. И я сам где-то полтора километра шел на эвакуационную зону. Я вам так скажу, что большинство раненых ребят стараются не отвлекать внимание своих побратимов, которые ведут бой, и пытаются сами выходить на зону эвакуации. Потому что понимают, что от этого может зависеть вообще результат сражения.

Украинский защитник получил пулевое ранение, но вернулся на фронт / Фото предоставлено бойцом

Пролежав в госпитале, вы все же снова захотели вернуться фронт. Что вас мотивировало? И чем для вас является эта война?

Она для меня чисто принципиальное явление. Я понимаю, что наши люди довольно-таки настрадались от ракет и тому подобного. С 2014 года много погибших. Кто-то там в Донецке говорит, что мы стреляем по ним, убиваем мирное население… Они строят свою аллею погибших и давят таким образом на подсознание живущих там людей и настраивают их против украинцев.

Я все-таки за справедливость. Я хочу, чтобы россияне поняли, где их место и что уже хватит за эти 8 лет с нас. И сейчас впервые где-то за 300 лет мы можем показать, кто все-таки хозяин на нашей территории, что мы имеем право на самобытность, на свою идентичность.

В инстаграме вы опубликовали пост, где рассказываете, какие тяжелые бои за Бахмут. О каком промежутке времени идет речь?

Это было совсем недавно. В этот промежуток времени я просто хочу донести до людей то, что чувствую. То, что видели меня, чтобы люди хоть немного осознали, что вообще происходит. Потому что для меня не понятно то, о чем люди беспокоятся сейчас. Они борются за те самые выплаты, за беженцев, кто лучше живет, кто хочет во Львове жить, кто квартиры сдает дороже...

Я считаю, что людям стоит задуматься, какой ценой дается нам то, что они могут так спорить о вещах, которые не имеют смысла. Хочу, чтобы люди поняли это, что мы не в игрушки играем здесь, что на кону настоящая жизнь. Что приходится звонить родным и говорить, что их сын, брат, погиб. Это очень тяжело… Хочется, чтобы люди это понимали. Потому я и написал этот пост.