Полномасштабная война застала "Гаспара" на Харьковщине. Он и его будущая жена были свидетелями первых российских ударов по Харькову. Как только началось вторжение, мужчина без колебаний присоединился к местной теробороны, чтобы защищать свой родной дом.

Но впоследствии он с собратьями решил, что надо идти дальше, поэтому выбрали для себя спецподразделение ГУР МО KRAKEN. Там "Гаспар" стал боевым медиком и спасал жизни раненым собратьям.

За время войны боец получил немалый опыт и сейчас убежден – он должен передать его как можно большему количеству людей, поэтому регулярно проводит обучение по тактической медицине.

О пути в армии, поездке в Мариуполь, которая не состоялась, опыте в боях и главных тонкостях медицинской помощи на фронте "Гаспар" рассказал в интервью 24 Каналу.

Интересно У нас уже есть сотни тысяч "киборгов", – интервью с "Капелланом" – участником обороны ДАПа

Нацгвардия, ТрО и KRAKEN: путь "Гаспара" в армии

Ваша служба началась после начала полномасштабного вторжения, или ранее вы получали военный опыт?

С 2019 по 2021 годы я проходил срочную службу в Нацгвардии, в Мариуполе. Получил опыт работы в зоне боевых действий. Стояли на блокпосте в 7 километрах от линии соприкосновения.

Гаспар
Срочная служба в Нацгвардии / Фото, предоставленное 24 Каналу

После 2021 года я вернулся к гражданской жизни и в дальнейшем, вместе с братом, работал в направлении строительства нефтебаз. Хотя по образованию я мастер по ремонту холодильников и холодильных установок. Но кто в наше время работает по образованию?

С началом полномасштабного вторжения, мне позвонили из моей воинской части и сообщили, что пора собирать вещи и выезжать на "обучение". Но я понял, что это далеко не учения. Забрал свою будущую жену, и ночью, когда мы в 5 утра возвращались в Мерефу, откуда я родом, стали свидетелями первых прилетов по Харькову. Я не смог выехать в Мариуполь, как планировал. И, видимо, из-за этого я до сих пор жив.

Примерно через две недели я с друзьями пошли на наше место встречи. Это футбольное поле, которое мы между собой называли "выгон". И представьте следующую картину: стоим на перекрестке – все трое участники боевых действий, имели военный опыт – я, "Зима" и "Малимон", и думаем, что надо действовать, потому что ситуация в стране крайне серьезная.

Договорились встретиться в "песочнице" – это еще одно условное название нашего места сбора – через несколько часов с доверенными людьми. Собралось нас там около 10 человек. Из них один пошел в 227-й отдельный батальон Сил территориальной обороны, второй пошел кажется в 93-ю отдельную механизированную бригаду, точно не помню. Все остальные были привлечены к Мерефянской территориальной обороне. Так и начали служить: патрулировали, возводили блокпосты, в городе Харьков очень много блокпостов построили, как можно интенсивнее готовились к штурму города противником.

Лично занимались организацией стрельб. Там же состоялся мой первый инструктаж по тактической медицине.

Почему у вас именно такой позывной? Как вы его получили?

Здесь получилась довольно интересная история. В гражданской жизни один из коллег на работе называл меня Гарри Каспаров, а делопроизводитель из воинской части, пропустив одну букву, написал Гаспаров. В штурмовой части сказали, что этот позывной слишком длинный. Поэтому решил слово разделить пополам и с тех пор у меня позывной "Гаспар".

Где вы предварительно получили знания в направлении медицины?

Во время моей срочной службы мы получили достаточно высокий уровень подготовки, в частности получили навыки по CQB (бой в ограниченном пространстве – 24 Канал), выезды на полигоны и в вопросе тактической медицины также. Помню заместителя командира нашей воинской части, полковника, который говорил: "Мужики, не пренебрегайте обучением – впереди война. Учитесь! Готовьтесь!". Эти слова прозвучали в 2019 году.

Поэтому с начала полномасштабного вторжения пришлось поднять архивы своей памяти и вспомнить все, чему меня научили тогда.

В апреле, во время смены мы собрались с ребятами и решили, что хватит "сидеть" в ТрО. Стоит заняться более существенным делом.

Перед нами открылся выбор: пойти в ССО, 3-ю штурмовую, "Азов", KRAKEN... И мы коллективом решили пойти туда, где более жестко. Минут десять на размышления и – решение принято! KRAKEN!

Имели ли вы среди боевых товарищей наставников в направлении медицины?

4 мая 2022 года в 23:00 я стал ротным медиком. И первым человеком, который мне помог в начале моего пути в сфере медицины, стала боевой медик спецподразделения KRAKEN – "Рей", на счету которой немало спасенных жизней. Это моя подруга, которой я позвонил и она напомнила мне весь алгоритм оказания медицинской помощи.

На следующий день во время выполнения задания я получил ранение из-за снаряда, упавшего неподалеку. Было принято решение отправить меня на эвакуацию и по иронии судьбы меня привезли к ней на стабилизационный пункт.

Так, с чего началась ваша служба в спецподразделении KRAKEN?

На третий день моего пребывания в спецподразделении, я взял в руки пулемет и поехал с бойцами на штурм Русской Лозовой.

Руська ЛозоваяОсвобождение Русской Лозовой, май 2022 года / Фото, предоставленное 24 Каналу

Впоследствии еще несколько выездов на боевые, во время которых я понял, что есть необходимость не только в аптечках, но и в ротных медиках. У нас есть взводный медик с позывным "Росс". Собственно, он и "окрестил" меня ротным медиком. Мы до сих пор вместе с ним работаем.

Поселок Питомник во время боев, май 2022 года / Фото, предоставленное 24 Каналу

5 мая мы выехали на задание в населенный пункт Питомник. Это был один из самых тяжелых боев, поскольку период пришелся на начало полномасштабной войны, никто из ребят еще не был "обстрелян", да и вообще понимание о войне отсутствовало, не было осознания, что это.

Из моей практики, именно там состоялся мой первый тесный контакт с врагом. И именно там я использовал свои знания по медицине, оказывая помощь моему первому раненому собрату, бойцу с позывным "Дельфин".

Интересная история получилась. Бегу я куда-то в лесу, падаю за бревном, поворачиваю голову и вижу: лежит "Дельфин" и левая рука вся в крови. Я у него спрашиваю: "Дельфин", ты "300"? Серьезно? Сейчас я подойду. Если можешь, прикрой меня". Он взял окровавленной рукой автомат и тут я понимаю, что травмирована вовсе не рука. Спрашиваю у него: "Что болит?". Он ответил, что чувствует жгучую боль в спине.

Я поднял его бронежилет и понимаю, что у него чуть правее позвоночника ранение от осколка, который залетел под броник. Спрашиваю у него: "Ходить можешь?". Ответ: "Нет".

Впоследствии к нам подтянулись другие бойцы, начали нас прикрывать открытым огнем в сторону противника. Я наложил ему окклюзионную повязку и его отправили на эвакуацию. А я пошел дальше работать.

С бойцом все хорошо? Он выжил?

Да, конечно. У него, скорее всего, был ушиб позвоночника. Но это легкая травма. Он до сих пор с нами. Теперь будет "сигналить" в аэропорту во время прохождения рамки сканирования.

Считаете спасенные жизни?

Сначала пытался это делать. Но как показала практика, это не существенно, поскольку ты постоянно в потоке действий и раненых может быть настолько большое количество, что всех не пересчитать. Из своей роты спасенных ты запоминаешь. Но наша работа не сконцентрирована исключительно на "мой – свой". Кто бы не попал под обстрел, кто бы не получил ранения – всем оказываем помощь, спасаем, вывозим, эвакуируем. Без исключений.

Приходилось ли вам спасать врагу жизнь?

Приходилось оказывать первичную домедицинскую помощь. Наша работа заключается в максимуме цинизма и хладнокровия. Когда есть понимание в необходимости обменного фонда – мертвый на мертвого, живой на живого – ты делаешь выбор на спасение врага. Здесь не место эмоциональной составляющей. Она может сыграть с тобой в злую шутку. Неважно, кто ты – медик или штурмовик. Прежде всего ты – военный. Выходишь на работу, садишься в боевое авто, эмоции оставляешь дома.

На эмоциях ты можешь проявить героизм, спасая собрата, и в конце концов – погибнуть вместе с ним.

В каких еще спецоперациях участвовали с начала полномасштабного вторжения?

В целом вся Харьковская кампания, в частности Купянск, Балаклея. Работали под Соледаром. Практически везде на восточном направлении.

Бойцы подразделения Kraken
Бойцы спецподразделения KRAKEN ГУР МО / Фото, предоставленное 24 Каналу

Каков враг в ваших глазах? В чем его сильная и слабая стороны?

Прежде всего врага нельзя недооценивать: он тоже учится и пополняет свой боевой опыт.

Я бы ассоциировал их с безвольными плаксами. Если бы мы сражались с ними на мечах и шпагах, Украина уже бы победила.

К тому же они не берегут своих. И до сих пор непонятно, почему мужское население страны-агрессора продолжает идти на военную службу, зная, что это билет в один конец. Они забрасывают нас таким невероятным количеством личного состава, разворачивая этим сплошные "мясные штурмы". Ко всему этому добавьте сбрасывание бомб и снарядов.

Но во время поединка, один на один с вражеским подразделением, без применения артиллерии, наши ребята всегда побеждают. Мы имеем преимущество и в мотивации, и в опыте, а еще непреодолимое желание отбить и забрать обратно свое. Остановить их посягательства на то, что принадлежит по праву нам. А их технический и человеческий ресурсы являются явлением временным. На все свое время.

Чем запомнился ваш первый выезд на боевое задание?

Впервые, когда идешь на задание – не знаешь, чего ожидать. Потом, в очаге ада, под взрывами, массовым обстрелом, криками, окутанный запахом пороха, осознанно видишь за четкой картиной того, что происходит. И тогда начинается импровизация.

Когда тебе страшно, ты остановился и начинаешь об этом думать и размышлять, паника начинает съедать изнутри. Медленно, но уверенно.

А в момент выполнения своей работы, своего долга, ты полезен и нет времени отвлекаться на панические эмоции. В этот момент ты сосредоточен над человеком, который ранен, чувствует физическую боль и нуждается в немедленной твоей помощи.

Были моменты, когда в ожидании боя все тело трясет, выброс адреналина невероятно высокий... Далее контакт с врагом... Первый выстрел и немного попускает... Затем первый раненый, ты к нему подходишь и все эмоции притупляются, оставляем их на потом.

Такой мой путь от штурмовика до медика.

KRAKENБойцы спецподразделения KRAKEN ГУР МО в боях за Питомник, 2022 год / Фото, предоставленное 24 Каналу

Как изменился ваш взгляд на жизнь с началом полномасштабной войны?

Начал задумываться над тем, что мне необходимо передать свой опыт как можно большему количеству людей. Потому что это важно. И куда важнее, чтобы мои переданные знания повысили уровень выживания других людей.

Сейчас мы живем во времена, когда стоит думать о новом поколении воинов – наших детей, которые, в свою очередь, должны передать полученный от нас опыт своим следующим поколениям. Но, чтобы его передать, надо выжить, а чтобы выжить, необходимо научиться медицине, боевому делу, тактике...

Каким образом вы делитесь собственным опытом с бойцами?

Будучи еще штурмовиком, я уже преподавал бойцам тактическую медицину. Делился собственным опытом, как в целом пользоваться медицинскими средствами при оказании медицинской помощи раненому и себе.

Со временем я начал ездить в другие роты преподавать и делиться своими знаниями. Командир заметил, что у меня это дело получается. Сказал, чтобы взял себе партнера и мы начинали вместе работать в этом направлении.

Поэтому, став на путь инструкторской деятельности, мы начали учить и до сих пор учимся сами, посещая углубленные курсы для повышения своей квалификации и прокачки полученных навыков.

Курсы тактмедаПрактический курс по тактической медицине от бойцов спецподразделения KRAKEN ГУР МО / Фото, предоставленное 24 Каналу

Как часто вы лично тренируетесь?

Мы тренируемся каждый день. Конечно, в зависимости от выходных и работы. Но в свободное время мы отдаем предпочтение физической подготовке.

Бывает так, что кто-то имеет выходной, кто-то, наоборот, на выезде, но мы постоянно в режиме нон-стоп прокачиваем свою выносливость и силу. И так может продолжаться месяцами. Фактически мы не имеем выходных.

Тренировки на полигоне. Спецподразделение KRAKEN ГУР МО / Фото, предоставленное 24 Каналу

Это лучшая работа в мире. Потому что ты постоянно задействован где-то. Так получилось, что судьба дала мне шанс стать боевым медиком, и я понимаю, что попал в свою нишу. После войны думаю продолжить развиваться в этом направлении. А что еще делать?

Перенимает ли спецподразделение KRAKEN опыт иностранных специалистов в направлении тактической медицины?

Мы стараемся постоянно пополнять личные знания и при любой возможности посещаем курсы, на международном уровне в том числе. К нам тоже приезжают из-за рубежа иностранные инструкторы, которые в прошлом прошли боевой путь Ирана и Ирака. Имея немалый опыт в этой сфере, они охотно передают его нам. Отправляемся с ними на полигон, наблюдаем и отрабатываем полученные навыки.

Обучение по тактмедуОбучение по тактической медицине с гражданскими и обмен опытом с иностранными специалистами. "Гаспар" вместе с другим боевым медиком "Россом" / Фото, предоставленное 24 Каналу

В общем, для нас подготовка – это основа. И мы готовимся всегда: день, ночь, выходной или нет, мы работаем над собой систематически, чтобы становиться лучше. Видимо, поэтому наше спецподразделение является одним из самых эффективных.

Курс тактмедаПрактический курс по тактической медицине бойцов спецподразделения KRAKEN ГУР МО в кооперации со специалистами Красного Креста / Фото, предоставленное 24 Каналу

Расскажите о важности работы медицинского инструктора в условиях военного положения.

Действительно, она очень важна. До войны инструкторы могли преподавать исключительно теоретические знания. Но медик, который не участвовал в боевых действиях и не применял свои знания на практике, имеет совсем другое восприятие.

А когда он увидел, пронес сквозь себя эти события, у него другое представление, а соответственно, другой подход: использование другой терминологии, методов и средств спасения. Зная, как все происходит изнутри, медик таким образом накапливает в своем арсенале архив медицинских "фишек". Так приобретается полезный опыт, который мы потом пытаемся продемонстрировать нашим ученикам, максимально приблизив к реальным событиям на поле боя.

Инструкторская деятельность в лесу: практический курс по тактмеду / Фото, предоставленное 24 Каналу

Например, я с моим коллегой выбираем различные локации для проведения учений: лес, здания, окопы – где угодно. Также мы не жалеем пиротехники во время обучения, растяжки, забрасываем учебными гранатами из окопов. Создаем экстремальные условия обучения. Ученики носят еще очень много носилок, потому что на самом деле эвакуация 300-го требует физической силы и выносливости на дальнее расстояние. Поэтому рекомендую всем новичкам, кто стремится служить, прокачивать ноги и спину. Кроме личного снаряжения приходится нести снаряженного раненого. И уровень подготовки должен соответствовать достаточно высокому уровню.

Почему мы так действуем? Потому что тактическая медицина – это как отдельный орган. Она заставляет мыслить более развернуто, не ограничиваясь исключительно окклюзионной наклейкой и турникетом. Это мастерское сочетание знаний медицины со знаниями тактики. Добавив сюда знания по топографии, логику и ум, можно использовать этот комплекс на практике во время спасения жизни и стать достойным профессионалом.

Приходилось ли вам работать в других направлениях тактической медицины?

Некоторое время я работал на медицинской эвакуации. У нас был свой сектор ответственности. Сначала мы вытаскиваем раненого, пусть даже с 1-го, 2-го, 3-го эшелона. Далее раненого вытаскиваем на так называемый кейс, то есть эвакуация происходит непосредственно из зоны боевых действий без оказания медицинской помощи. Затем бойца стабилизируем и везем в стабилизационный пункт. Если далеко приходится везти раненого, то по дороге можем сделать несколько остановок.

Учитывая опыт работы в чрезвычайно сложных боевых условиях и спасение жизни собратьев, как вы определяете профессионализм медика во время войны? Отличается ли он от профессионализма в мирное время?

Существуют два одинаковых названия сферы деятельности и два направления работы, которые отличаются между собой.

В гражданской жизни медик работает в комфортных стерильных условиях; есть понимание, что его жизни ничего не угрожает, а потому он спокойно и без спешки выполняет свою работу.

В условиях, которые создает война, у боевого медика нет времени ни остановиться, ни подумать. А санитарные условия вообще начинаются с эвакуационного авто. До этого момента о санитарии речь вообще не идет. Потому что сам процесс оказания помощи происходит под обстрелами, в постоянном движении. К тому же это грязь, носилки, в которые постоянно что-то попадает или залетает...

Работая в таких условиях, каким образом вам удается быть всегда собранным и качественно выполнять свою работу?

Секрет очень прост. Во-первых, ты должен быть постоянно с холодной головой. В большей степени быть циничным, потому что к работе нужно относиться именно так, без предрассудков. Ну и, конечно, быть на позитиве и позитивом подбадривать других.

Бывало такое, что ты идешь себе, и вдруг – неожиданный прилет, а ты такой: "О, ты видел? Видел? Промазал!" Такие моменты подбадривают ребят даже тогда, когда ситуации кажутся безвыходными.

Были ли случаи, когда опускались руки?

Руки могут опускаться дома, когда ты вернулся с работы; когда ты, выдохнув, можешь обдумать определенные свои просчеты. А во время выполнения задания ты должен оставаться профессионалом, поскольку негативные эмоции не спасают жизни людей.

Чтобы избежать подобного чувства отчаяния, необходимо себя задействовать в чем-то. Я только таким образом выхожу из этого состояния. Например, меня достаточно хорошо перезагружает рыбалка. Глядя на воду, я морально и эмоционально отдыхаю.


Медитация во время рыбалки / Фото, предоставленное 24 Каналу

Она действует как успокаивающее. Наедине с природой – то что нужно. Когда ничего не желаешь видеть, кроме спиннинга.

Тут не важно, будет ли улов. Самое главное – атмосфера, в которой ты в этот момент находишься.

Какое влияние на ведение боя осуществляет морально-психологическое состояние бойцов?

Нельзя отправлять на задание ребят, которые имеют определенные проблемы в жизни. Вопросы отношений, здоровья родных и близких являются достаточно уязвимыми аспектами, которые подавляют состояние бойца, а соответственно, он мыслями вне работы. Именно поэтому боец может быть рассеянным и невнимательным во время выполнения задания, что влечет за собой крайне негативные последствия. Он становится легкой мишенью для врага, может получить ранение или быть убитым.

Расскажите немного об алгоритме ваших действий при спасении военнослужащих.

Это алгоритм MARCH. Он очень эффективен и я всем – как гражданским, так и военным, рекомендую скачать бесплатное приложение TCCC.org.ua. Здесь можно найти очень много информации по оказанию домедицинской помощи в полевых условиях и не только; в приложении есть фотопримеры, ссылки на видеоматериалы...

Вообще, знания домедицинской первой помощи нужно преподавать детям с раннего возраста в школах. В нашей жизни может произойти не только война. Например, следствием автомобильной катастрофы могут быть переломы различной этиологии, в частности разрыв конечности. И если в машине есть турникет и человек умеет его накладывать, то он сам себя может и спасти. Оказав себе грамотно первую помощь, в дальнейшем можно спокойно ждать квалифицированных медиков для дальнейшей госпитализации. На строительстве так же: человек упал или наткнулся на арматуру, что довольно нередко случается. Опять же, турникет наложил и ждешь скорую. Главное, это правильно сделать.

Поэтому, я и выбрал для себя это направление. Потому что мы делимся знаниями не только с военными, но и гражданскими: тренируем в полевых условиях, в лесу, работаем с манекенами. Те, кто проходит наш курс, обращаются еще, поскольку это не только полезно, но и интересно.

Кто такой раненый? Ведь травма может дезориентировать. Человек, так или иначе, переживает интенсивный страх, чувство беспомощности, отчаяния, теряет контроль... На чем в первую очередь ставится акцент при работе с ранеными бойцами?

Прежде всего нужно понимать, что раненый человек – однозадачный. Он не сможет выполнить ни одного действия, в случае если ему сказать: "Повернись на левый бок, подними правую руку вверх, положи ее в карман, достань аптечку, оттуда достань турникет, раскрой его, наложи, затяни" и т.д.

Травмированному нельзя указывать на выполнение нескольких действий одновременно. Должна быть очередность выполняемых действий.

Первый шаг – обеспечить лично себе безопасность. Необходимо убедиться в том, что путь к раненому для вас лично является безопасным.

Шаг второй – наладить коммуникацию с раненым. Если это происходит в условиях ведения боевых действий, приказать бойцу помочь себе самому, а именно наложить себе турникет. Замечу, что именно четко приказать, а не попросить: "Наложи себе турникет!"

Следующий шаг – приказать раненому сместиться из сектора обстрела и узнать у него, с какого направления по нему велся огонь. Из полученных данных медик уже может более-менее ориентироваться, где именно находится раненый. Это позволяет увидеть укрытие, куда раненый сможет переместиться.

После того когда будет обеспечено прикрытие от вражеского обстрела, с целью личной безопасности, боевой медик должен предупредить, с какой стороны он будет двигаться к раненому. Конечно, что простым вариантом будет скоординировать раненого по частям его тела. То есть проговорить следующим образом: "Я иду к тебе со стороны твоей головы". Таким образом, раненый боец понимает, что со стороны головы к нему идет медик, с других сторон бойцы не должны там ходить.

Подойдя к травмированному, накладываешь турникет (если раненый этого не смог сделать сам), дублируешь вслух время наложения турникета или маркером ставишь отметку, чтобы не оставить человека без конечности.

В дальнейшем, если ситуация позволяет, переходим к полному осмотру человека по алгоритму MARCH. Если идешь по протоколу и что-то забыл, вернись назад. И вытаскиваешь его в безопасную зону.

Но часто приходится переходить к этому алгоритму уже через определенный промежуток времени. Невозможно подстроить ситуацию под себя. Можно только себя подстроить под обстоятельства.

Если в алгоритме прописано: как только вы оказались в безопасном месте, перейти к полному осмотру раненого. Но этой безопасной зоны может и не быть. Тогда приходится уже импровизировать и очень часто осмотр проводится, когда раненого оттянут на расстояние 200 – 400 метров. И там уже проводится осмотр по алгоритму: наличие и количество кровотечения, проходимость дыхательных путей.

Первые три буквы алгоритма – M, A, R – являются важнейшими. Когда эти три буквы по протоколу проверено, даже если на скорую руку, человек получает больше шансов выжить и у спасателя будет меньше проблем. На все это нужно 3-4 минуты, без оказания помощи. В дальнейшем когда раненого выведут или вынесут за пределы боевых действий в условно безопасную зону, где-то на расстоянии полкилометра, опытному парамедику нужно 10-15 минут для наложения турникета, восстановления проходимости дыхательных путей, заклеить, перемотать и т.д.

Был еще один случай. Один наш боец, с позывным "Кобзарь", во время уничтожения первой вражеской мотолыги (МТ-ЛБ – 24 Канал) был тяжело ранен в грудную клетку. Подобные ранения нарушают герметичность тела человека.

Если принять во внимание анатомию грудной клетки человека, то сначала идут мышцы, ребра, плевра, легкие. Внутри этой зоны отрицательное давление. Когда происходит повреждение этой части тела, то есть ранение, давление внутри становится положительным из-за проникновения туда воздуха. Чтобы избежать негативных последствий, необходимо заклеить ранение. Если при этом поражено легкое и воздух заходит через него, он там скапливается и сжимает, кроме легкого, еще и сердце. В результате наступает так называемый напряженный пневмоторакс. Чтобы этого избежать, надо поставить декомпрессионную иглу.

Протокол MARCH предусматривает малое отверстие катетера, а значит, через него воздух будет выходить и уже не проникнет обратно внутрь грудной клетки. Что мы и сделали. Боец выжил.

Уничтоженная МТ-ЛБПервая уничтоженная МТ-ЛБ бойцом с позывным "Кобзарь" / Фото, предоставленное 24 Каналу

Чем закрываете отверстие ранения?

Используем окклюзионную наклейку. Но если ее нет, то можно уверенно применить любой полиэтиленовый пакет, изоленту. Прекрасно даже подходит скотч, на котором вообще держится половина мира.

Как понять, что у человека развивается пневмоторакс?

Один из первых признаков – человек начинает учащенно и поверхностно дышать. Что-то вроде того, как дышит собака. Человек, находясь в таком состоянии, пытается глотнуть воздух, но ему что-то мешает это сделать. И это говорит о том, что воздух накопился вне легкого и оно не может расправиться.

А как насчет ранений брюшной полости?

Сложность ранения брюшной полости заключается в том, что она не защищена практически ничем и там сосредоточено большое количество органов. Полбеды, если поврежден ЖКТ, потому что его можно почистить и подшить и все будет хорошо. Но опасность в том, что через брюшную полость проходят большие массивные артерии, которые в случае повреждения могут вызвать значительные осложнения. И это уже даже может стать серьезным вызовом для самих хирургов. Почему?

Во-первых, доступ к этим артериям тяжелый. Во-вторых, массивное внутреннее кровотечение.

Я, конечно, не хирург, но визуально понимаю, что в такой ситуации необходимо извлечь почти весь кишечник, дотянуться до поврежденной артерии или вены, осуществить определенные манипуляции для остановки кровотечения, зашить его.

А если повреждены мягкие ткани живота без вываливания кишечника наружу, то стоит перемотать или заклеить. Если кишечник уже снаружи, но при этом не поврежден, не порезанный, стоит взять любую ткань, смочив ее водой, положить ее сверху на кишечник, накрыть полиэтиленовым пакетом. Это делается для того, чтобы кишечник не сох. Затем доставить человека в больницу.

Как действовать в условиях массивного артериального кровотечения от ранения в шею?

Артериальное кровотечение не страшно, когда знаешь, что с ним делать. Подключаем логическое мышление и вспоминаем: когда, например, порезали палец, мы рану зажимаем.

Обращаясь к протоколу MARCH, при артериальных кровотечениях действуем так же – осуществляем прямое давление на рану.

Зажали и подумали, что делать дальше. На все про все у вас 10 секунд. В этой ситуации турникет накладывать нельзя. Но можно сделать тампонаду. Достаем любые бинты (обычные или гемостатические) и надо затампонировать открытую рану. Далее уже держать под контролем кровотечение и отправить человека на госпитализацию.

В чем заключается разница оказания медицинской помощи в летнее и зимнее время?

Если летом твои руки дрожат от страха, то зимой это дрожание гораздо интенсивнее, учитывая холод и мороз.

Летом, когда у тебя не мерзнут руки, ты свободно ими двигаешься и управляешь. Зимой, когда тело замерзает, когда в пальцах от мороза исчезает ощущение, гораздо труднее работать. И, несмотря на это, все действия боевого медика должны выполняться четко и оперативно, даже в условиях, что руки и пальцы не слушаются.

К этому еще добавляется факт значительного количества теплой одежды, который также мешает оказывать первую медицинскую и домедицинскую помощь. В холодное время медику необходимо все эти ярусы каким-то образом снимать, разрезать при необходимости и продумать как согреть раненого, чтобы он не оказался в состоянии гипотермии.

Каким образом гипотермия влияет на организм раненого?

Обычно говорят, что гипотермия – это переохлаждение. На самом деле такое утверждение неверно. Гипотермия является одним из видов болезни, то есть является причиной самого переохлаждения, из-за которого проявляется неспособность организма согреть самого себя. Находясь в таком состоянии, кровь менее эффективно переносит кислород по организму человека.

В нашей сфере гипотермия чаще всего встречается при большой потере крови. Происходит нарушение циркуляции крови за счет снижения температуры тела.

В гражданской жизни гипотермия может проявиться, например, от перемерзания под дождем или во время долгого пребывания в воде в холодное время.

Что из самого необходимого должен иметь при себе боевой медик во время боевого выезда?

Прежде всего у всех боевых медиков есть собственные боевые рюкзаки, расширенные аптечки, выкладки, в которых должно быть минимум запаса на четырех военнослужащих. Дополнительно еще одна личная аптечка, как и у каждого бойца. У всех она унифицирована и должна быть одинаковой. Это необходимо для того, чтобы медик знал, что находится в аптечке бойца на случай экстренной помощи при ранении.

В чем заключается различие между понятиями "парамедик" и "медик"?

Медик – это человек, который оказывает длительную помощь. Парамедик – это человек, который спасает "здесь и сейчас".

Важно ли иметь высшее медицинское образование человеку, желающему стать боевым медиком?

Легче научить "с нуля" медицинским навыкам и действовать по алгоритму MARCH, чем сломать систему, по которой человека учили в течение 8 лет в колледже или университете, где имеют место свои протоколы. Даже гражданскому медику будет сложно перестроиться и освоиться в этом хаосе.

Есть ли место чуду на войне?

Был момент, когда мы работали в населенном пункте Белогоровка. Я с собратьями вынесли раненого на эвакуацию. И, возвращаясь к бою, мы остановились в месте мини-окопной линии, где было около 5 окопов. Запрыгнули в сам окоп и решили выкурить по сигарете. И, выкурив полсигареты, я говорю: "Что-то предчувствие нехорошее. Думаю, нужно уходить отсюда".

Вышли мы из окопа, прошли метров 50, и на место, где мы сидели, залетает снаряд. Поняли, что интуиция сработала и мы вовремя оттуда ушли.

Существуют ли у боевых медиков определенные приметы или суеверия? Расскажите о них.

Суеверий нет, но есть атрибут, который я постоянно беру с собой на каждое задание. Это 10-сантиметровый красный мишка, который постоянно со мной в кармане. Подарок жены. Поэтому, даже в условиях, что я иду где-то по задаче в одиночку, есть ощущение, что я не один.

Кого из побратимов вы хотели бы вспомнить в нашем материале?

Я хотел бы вспомнить и поблагодарить своего лучшего друга, с позывным "Зима". Если бы не он, то я и другие собратья не попали бы в это спецподразделение; если бы не он, я, возможно, не увидел бы того, что пришлось увидеть. Я помню его слова: "Война – это театр. Чем лучше ты играешь, тем больше у тебя шансов".

Он разделяет мое мнение: каждый военнослужащий должен быть взаимозаменяемым, то есть уметь работать с ранеными, оказывать медицинскую помощь, стрелять из всех видов оружия, из разных видов гранатометов, ездить на всех видах военной техники. Зачем это? Ситуации могут быть разными. Например, заехали в населенный пункт, снайпер снял водителя. Кто-то должен сесть за руль и отвезти группу бойцов к назначенному месту. Или представим следующую ситуацию: штурм, минус медик... Каждый должен стать на место своего товарища и ни для кого задачи разного спектра не должны быть новизной. Война не прощает ошибок.

Еще один из самых важных людей, с которым мы вместе служим, – мой брат, с позывным "Фишер". Вместе в одной роте, в одном взводе, в одном отделении, в одном подразделении с самого начала полномасштабного вторжения.

Бойцы ГУР МО"Гаспар" с родным братом, другом и боевым побратимом "Фишером". Возвращение с боевого задания, 2022 год / Фото, предоставленное 24 Каналу

Медик, с позывным "Оченятка", – прекрасный медик, профессионал своего дела и замечательный друг.

Медики"Гаспар" с боевым медиком по позывному "Оченятка" в Соледаре / Фото, предоставленное 24 Каналу

Пользуясь возможностью хотел бы поблагодарить волонтеров и всех неравнодушных людей, которые помогают нам приблизить нашу победу.

Их самоотверженность, неисчерпаемая сила духа и вклад в поддержку нас, военных, стали ключевыми с начала полномасштабного вторжения – от лекарств до снаряжения для военных, транспорта и вооружения. Развернув свой собственный фронт помощи, часто рискуя своей жизнью, они доказывают, что украинцы – несокрушимая нация.

В мире, измеренном жестокостью и цинизмом, они являются теми, кто всегда готов протянуть руку помощи, полной человечности, а не остатками моральных добродетелей. Они есть и будут примером для подрастающего поколения и вместе с нами являются творцами уже новой истории. Вместе к победе!