О конкретике в предоставлении Украине военной помощи по итогам "Рамштайна-10" и тестированию Россией условий своего проигрыша в эксклюзивном интервью для 24 Канала рассказал советник главы Офиса Президента Михаил Подоляк.

Читайте также "Звери", которые будут рвать россиян на куски: Данилов анонсировал интересные экземпляры танков для ВСУ

Отчет, который делал министр обороны Алексей Резников Президенту Украины Владимиру Зеленскому, был самым длительным по времени за все 10 "Рамштайнов". Я так понимаю, было о чем рассказать.

Десятый "Рамштайн" был в онлайн-формате. Там есть 2 особенности:

  1. Приоритет, что нам нужно именно здесь и сегодня.
  2. Конкретика от каждой страны, сколько и что она даст именно в рамках приоритета.

О приоритете скажу следующее:

Первое – это сняряды тяжелых калибров, их нужно очень много. Их нужно накопить, чтобы по 4 направлениям двигаться. Мы сейчас с иронией говорим. Но для того, чтобы двигаться, нужно много снарядов. Кстати, в рамках доклада г-на Резникова Президенту Украины прозвучало, какая страна и сколько готова с учетом производства, которое уже ускорено в некоторых государствах, предоставить нам эти снаряды.

Кстати говоря ПВО, боеприпасы и "бронированный кулак", – Резников поделился приятными итогами "Рамштайна 10"

Вторая составляющая – ракеты определенной дальности, в том числе – дальности более 100 км. Это даже приоритет номер 1 с точки зрения того, что делает Россия, накапливая определенный ресурс на дальнем расстоянии.

Третий приоритет – ремонтные базы и логистические центры для доукомплектации бронетехники и отправки ее уже подготовленной в Украину. Что каждая страна может дополнительно сделать? Увеличить количество бронетехники, поучаствовать в оборудовании ремонтных центров не только на территории Украины. Безусловно, логистические хабы у нас есть и в других странах. Инициативно некоторые страны взяли на себя эту роль.

Кроме того, нужно увеличить количество учебных центров именно для подготовки к тем или иным видам оружия.

Вот это ключевое. Поэтому конкретные страны присоединились к "Рамштайну" в онлайн-формате с конкретными предложениями. К примеру, 10, 20, 100 тысяч снарядов. И графики поставки этого оборудования для Украины.

Поэтому мне кажется, что с логистической точки зрения это был наиболее конкретный Рамштайн с точки зрения понимания этапа войны, приоритетов Украины, возможностей военно-промышленного производства.

Что касается логистики, то в Польше сообщили о том, что рассекретили московскую агентурную сеть, которая должна была или хотела сделать что-то для того, чтобы оружие не попадало вовремя в Украину.

Сейчас много фундаментальных вещей идет по миру. То есть Россия все более нервно использует свои законсервированные сети. Не только стандартные лоббистские сети, но и посольства максимально использует, очень много агентов, "полезных идиотов".

Интервью с Михаилом Подоляком: смотрите видео

Россия все это использует для того, чтобы решить 3 фундаментальные задачи, которые неизменны уже за последние полгода:

  • Уменьшить количество помощи военным. Гуманитарная помощь их не касается, потому что для россиян люди – это биомуссор, что свои, что в других странах. Но хотят снизить военную помощь Украине. Для этого требуются постоянные дискуссии в других обществах.
  • Тема временного перемирия. То есть, обеспечить это перемирие для того, чтобы Россия могла взять оперативную паузу и накопить определенный ресурс для себя.
  • Максимальная дискредитация Украины. Они пробуют привязать слово "теракт" к Украине, что Украина в разных государствах хочет совершать эти теракты, чтобы привлекать больше внимания к войне.

Кстати, сегодня прозвучало странное предложение от Индии в рамках G20, что нужно меньше обращать внимание на войну в Украине, а больше обращать на продовольственные, климатические вызовы. Это удивительно, потому что война в Украине – ключевой риск и для продовольственной, климатической, экологической безопасности.

Мне вообще удивительно смотреть, что глобальный мир не понимает приоритизацию. Не будет безопасного контура, будут постоянные конфликты. Это будет полностью ломать все остальные договоренности по разным направлениям.

"Оскар" хочет говорить о войне "как таковой", имея в виду "оппозицию" в России. Они готовы вспоминать прежние войны, а той, которая прямо сейчас идет, не дали слова. В этом смысле они расставляют другие приоритеты.

Это не приоритеты, а уровень людей. Я хочу, чтобы мы называли вещи своими именами. Это же зависит от того, как, например, организаторы или руководители той же премии, понимают современный мир. Это об их уровне эрудиции, интеллекта говорит.

Ибо когда ты говоришь: "Мы вне политики", а даешь награду даже не документальному фильму, а манифесту "Навальный", это четко говорит, что ты о политике. Это не имеет никаких других трактовок.

Безусловно, это удивительно. Мне кажется, что для них Украина где-то далеко, а Россия – это что-то большое и мощное. Они до сих пор живут в этих довоенных иллюзиях. Наверное, мы еще не до конца разъяснили современному миру, что действительно важно сегодня. Нам нужно это масштабировать.

Я пробую это делать. Президент постоянно говорит, что это война не о территориях, даже не о ценностях или демократии, или авторитаризме. Это война о том, как дальше будет существовать человечество, в каких правилах.

И немного странно, что Голливуд, который должен об этом постоянно говорить, который снимает эти патриотические фильмы, не понимает ключевого. Украина – это не о маленькой войне в неизвестном для них регионе. Это о фундаментальных ценностях, в которых они будут существовать следующие 50 лет, например.

Потому что я считаю, что исторический цикл сейчас гораздо меньше. Нам с вами приходится объяснять это и мы будем объяснять. Здесь даже речь не идет о России, я имею в виду авторов фильма "Навальный". Хотя несколько странной была речь госпожи Навальной. Если ты говоришь, что преследуют твоего мужа, про узурпацию в России, при этом не говоришь, что эта узурпация привела к ключевой трагедии 21-го века – полноценной войне с Украиной – это немного странно.

Читайте также "Хороший русский", мечтавший стать Путиным: что не так с Оскаром для "Навального"

Это говорит о неправильной приоритизации в семье Навальных и вообще в российской либеральной оппозиции. Но ведь мы с вами это понимаем. Это не значит, что мы должны говорить: "Они никто и зовут их никак". Но следует учитывать, что Россия в таком виде, даже если будет смена Путина, существовать не может.

Давайте здесь опять-таки приоритизируем наши цели. Если Россия останется в таком виде с точки зрения политического строя, даже с частичным изменением политических элит, не изменится фундаментально с ценностной точки зрения – для нас это крайне опасно. Эту войну нужно закончить не только территориально, но и тем, чтобы в России началась эта трансформация, в частности, ценностного уровня.

Я понимаю, когда мы говорим о ценностях по отношению к России, это несколько странно звучит. Потому что, где Россия и где ценности? Кроме империализма, шовинизма и так далее. Но, между тем, над этим должны работать и миру объяснять. В частности, нашим партнерам. Россия сегодня вкладывает много ресурсов, ищет возможности, чтобы изменить повестку дня обсуждения в мире.

Я вернусь к теме подрыва "Северных потоков", которые Россия использовала для шантажа. Знаете, что меня там особенно заинтересовало? То, что было синхронизировано изложение материалов в немецких и американских медиа. Все ссылки были на анонимные источники в разведке. Я думаю, что россияне не могут использовать эти неустановленные источники в разведке для проработки определенных тем.

Что касается ситуации в Польше. Даже пропагандисты уже говорят: "А о каком акте "возмездия" мы говорим, если вагоны Укрзализныци опоздали на час? Даже там уже начали прозревать и понимать, что куда-то что-то неправильно идет в этой истории.

Это вы, Катя, очень оптимистично смотрите на то, что говорят в России. Они не прозревают и прозреть не могут. Давайте объективно – они коллективно больны. Я не хочу никого обидеть, но они полностью зомбированы сами собой, влюблены сами в себя и свою пропаганду. Они точно не анализируют, что происходит. Они сегодня "закусили удила".

К сожалению, они будут продолжать атаковать Украину, чтобы уничтожить определенное количество инфраструктуры, определенное количество гражданских, определенное количество наших городов. Это уже не война за то, чтобы перехватить инициативу – все, что мы видим на Бахмутском направлении. Это уже война "мы можем еще кого-нибудь убить".

Они подсознательно понимают, что проигрывают, потому что смотрятся ничтожно. Когда ты говоришь "на понтах", что "мы за 3 дня, мы то, мы се", а сегодня больше года ты воюешь, чтобы захватить Бахмут, которого нет... Они уже уничтожили этот небольшой город. А ты раньше говорил, что можешь захватить Киев, Берлин или Париж? Они понимают, что это – нонсенс.

Между тем, вернемся к Польше. Вы знаете, это не вопрос подрыва железной дороги как таковой. Когда ты в аффекте, россияне сейчас в аффекте, ты ищешь любую возможность чтобы напомнить. Они полагают, что это будет сильно влиять на ход войны как таковой.

Поэтому они постоянно проводят какие-то учения на Балтике, чтобы напугать ключевых наших послов, которые в Европе имеют активную проукраинскую позицию. Вся северная Европа – Литва, Латвия, Эстония – постоянно говорит о том, что нужно все отдать и максимально помогать Украине. Они производят какие-то пуски "Искандеров", сбили американский беспилотник над Черным морем, они говорят о том, что могут подорвать железные дороги в Польше, создают проблемы в Молдове и так далее.

Это от невозможности быть таким, каким ты продавал себя определенное время. Россия не такая, как продавала себя. Это не все еще поняли, к сожалению. Если бы все это поняли, сегодня бы говорили: "России для нас не существует, нет смысла обращать внимание на ее слова, есть Украина, которая формирует другую реальность.

"Что нужно Украине? Оружие? Смотрите, мы можем в такие календарные даты отдать вам все. Сделайте так, чтобы Россия вообще молчала". Так должно все это происходить. Поэтому наша с вами работа продолжается. Нам нужно объяснять:

  • мир довоенного типа уже не вернется, это однозначно;

  • не нужно сегодня продолжать бояться Россию;

  • не надо реагировать на заявления типа: "Вы не можете пролетать над акваторией Черного моря своими беспилотниками".

Надо жестко выявлять, жестко задерживать. Россия должна бояться. Все страны должны жестко себя вести с нарушением Россией или других публичных/не публичных международных правил. Это было бы гораздо более эффективно с точки зрения ускорения финализации войны.

Вспомнили мы об этом беспилотнике США, который, будем говорить прямо, сбили с курса. Этот беспилотник как инцидент или прецедент, чтобы вовлечь США в войну. Что они пробуют делать? Простое вредительство или прагматические планы?

Три составляющие: первая очень положительная, вам понравится, а две – обычные. Начнём с положительной. Они хотят проиграть войну, но не только Украине, но и НАТО. Они хотят заставить НАТО принять более действенное участие в этой войне, чтобы потом сказать: "Мы проиграли НАТО".

Они это подсознательно делают. Они тестируют красные линии, за которые им не дадут зайти. Они отправляют ракеты, залетающие в пространства других стран, включая членов НАТО. Крылатые ракеты, на которые члены НАТО пока не реагируют соответствующе. Они аварийно сбивают беспилотник, не имеющий никакой прагматичной цели, ведь в США около 200 таких летательных аппаратов, я имею в виду Reaper.

То есть нет смысла сбивать беспилотник-разведчик, тем более если он не используется как ударный беспилотник. Они демонстрируют, что типа что-то контролируют в воздушном пространстве акватории Черного моря и что к ним следует относиться с уважением. Россияне пытаются это всегда демонстрировать. Они тестируют красные линии, то есть куда им можно зайти с этими провокациями.

Читайте также БПЛА США MQ-9 Reaper упал в Черное море: что ищут "стервятники" из Черноморского флота

И третье, что они хотят понять – насколько НАТО перейдет от просто слов к более действенной поддержке Украины. Имею в виду – ускорит ли тестирование той или иной "красной линии" оказание помощи. Или наоборот оказание помощи будет замедлено. Они тестируют разные программы. Но ключевой, по моему мнению, они тестируют свой проигрыш, но не Украине, а странам НАТО.

Взлеты МиГ и тревоги по 3 – 4 раза в день – это тактика нас "закошмарить" или подготовка к очередной атаке?

Это не новая тактика. Они ее постоянно используют. Если мы говорим о вчерашнем дне (15 марта – 24 Канал) – 5 раз поднимался этот МиГ-31, который является носителем "Кинжалов".

Эта тактика имеет две составляющие. Первая – беспокоить нас, потому что постоянно включается сирена, нужно останавливать работу, это вызывает определенные нервные реакции. Здесь переходим ко второй составляющей – они хотят, чтобы это влияло на экономическое состояние того же Киева. Мы же останавливаем работу городского транспорта, кафе и других бизнесов. Возникают сложности операционного характера.

То есть с одной стороны – это психологическое давление, с другой пусть небольшое, но экономическое давление. Поэтому это тактика, которую они постоянно использовали, просто сейчас уменьшилось количество стратегических ракет, которые у них есть.

Мы должны понять, война – это не комфорт. Война – определенные ограничения. И мы действительно должны реагировать на воздушные тревоги обязательно. Это жизнь. Не надо говорить, давайте меньше реагировать, когда в Беларуси поднимается этот МиГ, давайте продолжать работать, давайте не обращать внимания.

Подоляк прокомментировал взлеты МиГ-31К / Коллаж 24 Канала

Я понимаю, что это тяжело с экономической и психологической точки зрения, но все же нам важно минимизировать любые потери среди населения. Поэтому давайте пока эта война не закончится реагировать, как мы реагировали и месяц назад, и два и пол года на эти сирены. Никаких послаблений быть не должно. Должны жестко реагировать – есть сирена, значит идем в бомбоубежище.

The Washington Post опубликовал статью о том, что у Украины не хватает кадровых военных. Россияне решили заплатить за этот информационный вброс?

Что такое чиновники Белого дома – там есть фамилии? Нет. Для меня это выглядит очень странно, потому что это очень чувствительная информация. Если вы ссылаетесь на конкретные цифры, то нужно давать конкретный источник. Потому что у нас есть другие цифры, которые Генштаб должен озвучить. Мы очень осторожно к этому относимся, только у Генштаба есть определенные цифры, не соответствующие заявленным WP и Politico.

Когда WP и Politico говорят, они говорят не о необратимых, а вообще. То есть и раненые, и потерявшие конечности, и в том числе погибшие. То есть они берут всю цифру, которая является необратимыми и обратимыми потерями в войне для Украины. Но важно увидеть источник, на который они ссылаются.

Вторая составляющая. Мне кажется это удивительным. Война, если она не трехдневная, не пятидневная, она действительно начинается контрактными армиями. Если это затяжная война, масштабная, которая у нас больше года идет, то, безусловно, количество контрактников уменьшается: ранены ли они, или на ротации, или они погибли. А война масштабная и расширяется число людей, участвующих в ней.

Линия фронта, я подчеркиваю, непосредственно на Востоке и Юге нашей страны – это 1700 км. Поэтому количество людей, не являющихся контрактниками, увеличивается и принимают непосредственное участие в боевых действиях. То есть постепенно армия, если это долгая и масштабная война, становится мобилизованной – это ключевые правила всех крупных войн. Я не понимаю, почему для этих изданий надо писать как о чем-то неизвестном, ноу-хау.

Так же как и в России. Они потеряли гораздо быстрее, чем мы всю свою контрактную армию. Я имею в виду не быстрее, они практически полностью ее потеряли. У нас совсем другая ситуация. С точки зрения того, что мы вели маневренно-оборонительную войну. И поэтому у нас потери гораздо меньше – это объективная информация. Поэтому Россия имеет сегодня мобилизованную армию, кроме ЧВК "Вагнера" и остатков контрактной армии, которые сконцентрированы на Бахмутском направлении.

Почему и важно воевать на Бахмутском направлении – потому что остатки контрактников более или менее подготовленных уничтожаются в абсолютном количестве. Сейчас Россия будет проводить параллельную мобилизацию. Это фиктивная мобилизация, потому что они под предлогом проверки данных будут собирать людей через повестки в военкоматы. Вынуждать их подписывать контракты. Таким образом, снова будет огромная неподготовленная армия, но это вторая волна в России. Потому что потери не соразмерны с нашими в российской армии.

Поэтому у всех этих странных статей одна цель – показать не совсем понимание природы войны определенными медийными площадками. Они после года войны не понимают, что такое масштабные войны и почему-то не берут соответствующие комментарии у украинской стороны – того же ВСУ, чтобы понять, что происходит.

Или вторая составляющая – попытка опосредованно деморализовать Украину и опять же через некоторое время перейти к любимой игрушке российской элиты – "а давайте садиться за стол переговоров, давайте договариваться о прекращении огня".

Мне кажется это удивительным. Для американских медиа, тем более. Потому что это означает, что демократия не готова выигрывать войны. Потому что сейчас идет речь, что либо демократии выиграют, либо авторитарии. И это немного странно – непонимание американскими медиа, что деморализация Украины, страна, которая готова платить самую высокую цену за свободу демократического мира в целом, они хотят деморализовать ее. Это выглядит удивительно.

Тогда напишите: "Мы считаем, что демократии должны идти всегда на уступки и платить за существование. То есть отдавать территории, платить репарации, может даже разрешать заходить России в любом виде".

Давайте так: если война неправильно закончена в Украине, то Россия она уже обозначена – будет забирать Грузию, Молдову, как минимум, и она вернется для того, чтобы сформировать СССР 2.0 на базе СНГ.

Это очевидные вещи, я уже не говорю, что она захочет претендовать на территории на Ближнем Востоке. Тем более был Асад в Москве. Она будет претендовать на контроль в Африке, Латинской Америке. Мне кажется это странным, когда ты пишешь о войне в Украине, как о маленьком локальном конфликте, не понимая этот глобальный контекст.