Обычно роль играет совпадение нескольких факторов: фильм может удачно "попасть", эстетика – прийтись по вкусу, поднятые темы – быть на слуху. Я заметил, что чаще всего, когда общественное мнение называет режиссера "великим", связано это с тем, что в какой-то момент, определенный фильм очень хорошо "зашел". Дальше (чаще всего) "великий режиссер" остается только бледной тенью своих прошлых побед. И наш сегодняшний герой – Квентин Тарантино – именно такой.
Тарантино – персонаж для эпохи 1990-х буквально необходимый. Настолько, что его стоило придумать, если бы он не существовал. Интересно, что его появление связано с модой на "культовое кино". Благодаря безусловной нетленке – "Криминальному чтиву" – удалось объединить на одном диване хардкорного киномана, обычного зрителя и профессионального кинокритика. После "Чтива" Квентина разом объявили надеждой и величайшей новой звездой. Сборы его последних фильмов, творческая свобода, контроль над монтажом – все это связано с тем давнишним, маленьким, но чрезвычайно ловким, стильным, умным и интересным фильмом, сделанным больше 20 лет назад.
Что произошло потом? Есть два объяснения, никак друг другу не противоречащих. Первое: испытание медными трубами Квентин не выдержал. Когда тебя вдруг называют великим, то нужно соответствовать. И он пытается остаться в истории, делая "большие фильмы", снятые сквозь призму его любимого кровавого азиатского экшена и спагетти-вестернов. С фирменной штучкой – диалогами. Но чем больше пытается стать великим, тем хуже выходит.
Второе объяснение: "Криминальное чтиво" было прекрасной случайностью. Так совпали звезды и так все сложилось, что странноватая криминальная комедия вдруг пришлась всем по вкусу и стала знаковым событием.
"Криминальное чтиво"
Кстати, про "тарантиновские диалоги". Никто не может объяснить, что в них такого, но называют их обязательно "шикаааарными".
Да, живость и выход из рамок привычной суховатой экранной беседы – одна из главных заслуг "Криминального чтива". Но беда в том, что в другие его картины это диалоги не ложились ну никак. Были лишними, чаще всего совершенно не совпадая с фильмами ни по жанру, ни по темпу. Квентин забыл хорошее выражение "Каждому горшку своя крышка", и накрывает одной и той же крышкой все свои горшки подряд.
Немощь Тарантино можно было предсказать. Не столько после ужасной "Джеки Браун", сколько после поражающего здравый смысл опуса "Убить Билла".
Смешно было наблюдать за теми зрителями, у которых на лицах читалось "Что это за х..ня?", но они значительно кивали и аплодировали. Потом начинался треп о "кросс-жанровости", "пост-модернизме", "режиссерском видении". А если кто-то пытался честно сказать, что "Убить Билла" – обычная инфантильная поделочка недоигравшегося подростка, то поклонники начинали косо смотреть, и веско бросать "вы не разбираетесь в этой эстетике".
А дальше пошло еще хуже. Талант Тарантино стал сыпаться как песок сквозь пальцы.
"Бесславные ублюдки" должны был стать триумфальным возвращением "к корням". Была заметна немая мольба поклонников к "гению" вернуть веру в себя. Казалось, что близкий жанр – спагетти-вестерн в атмосфере Второй мировой войны – подтолкнет кумира к прежним высотам.
Не вернул и не подтолкнул. Фанаты не отчаялись, отвернулись от реальности и объявили "ублюдков" шедевром. Хотя уже в почерке Тарантино появилось нечто совсем нехорошее.
Все знают, что Тарантино – киноман, и его хлебом не корми, дай чего-нибудь процитировать. Но "Ублюдки" поражали отсутствием оригинальных ходов. Их не было принципиально. Можете не сомневаться: каждая сцена, фраза, находка уже была где-то в каком-то 5-разрядном фильме, снятого черт знает кем. Сцена не просто похожа, и не "напоминает вон ту сцену". Сцена скопирована подчистую.
Но что самое ужасное: меткий как снайпер Тарантино вдруг не просто сбил себе прицел, а связал дуло ружья в узел. Захватывающие приключения команды "ублюдков" в тылу немцев остались где-то за кадром, совершенно не интересуя режиссера. В кадре же – долгие, бессмысленные беседы нудных нацистов с еще более скучными протагонистами, изредка прерывающиеся кровавыми потоками. Видимо, когда Квентину надоедало писать диалоги, и он не знал чем закончить, он писал "А потом они стреляют". Во время просмотра возникает мысль "где-то за пределами этой сцены наверняка происходит что-то поинтереснее". Плохой знак.
Спуск вниз продолжился в "Джанго освобожденном". Стало доброй традицией тырить названия старых картин.
"Джанго" поражал тупостью сюжета, виденного будто тысячи раз; выбором музыки по принципу "напихну все из своего плейлиста"; ощущением творческой маст…бации, и явным счастьем режиссера от мысли "Пацаны, я снимаю настоящий вестерн".
"Омерзительная восьмерка"
Его последний опус – "Омерзительную восьмерку" – физически больно смотреть. Тарантино начал повторять собственные же заимствования (цитаты цитат), крутить глупейшие интриги о ковбоях в закрытом доме, сшивая неправдоподобный сюжет (так интересно обыгранный когда-то в "Бешеных псах"), радуясь собственным несмешным шуткам. Стали резать глаз и утомлять постоянные гомосексуальные сцены с участием чернокожих мужчин, нарочито мелькающие в разных его творениях. Не ясно, почему Квентин темнит. Мы и так все знаем…
Кто-то в сети назвал его фильмы "порнографией". Очень точное определение: сюжет существует только для галочки, важно ловить кайф от происходящего. Плохо для Тарантино то, что порнографию должно быть интересно смотреть.
"Чтиво", когда-то попавшее в десятку и умудрившееся в грязноватой манере поговорить о Боге, осталось позади. Тарантино – "гений одного произведения", и гений, очевидно, случайный. Дальше нас ждет только перемусоливание старого, по принципу "А вот я очень люблю фильм "Отрежь бильярдные шары", и потому я сниму фильм "Освобожденные омерзительные отрезанные шары", где будет много крови, и все будет круто, мать твою". На самом деле будет страшно скучно, а шары станут нудно обсуждать "Это я тебе сказал, что ты мне сказал, что читал комиксы. Но если бы ты читал комиксы, ты бы знал, что я факинг отрежу ему… бах-бах-бах".
Отдельно стоит упомянуть фанатов Квентина. Верные и преданные, они искренне готовы высиживать 3-часовые опусы кумира, и закрывать глаза на ту чудовищную бездарность, которую он выплескивает на зрителей: самолюбование, отсутствие чутья, чувства ритма и времени, общая безвкусица, узость интересов, одномерность, неразборчивость, примитивность.
Я уверен, что Тарантино в каждом снятом им кадре тихонечко записывает фразу "Я гений", пока заливает пустоту сюжета и прихрамывающую на обе ноги фантазию литрами крови.
Тарантино выглядит как шаман, который умел вызывать дождь, но вдруг разучился. Продолжает бегать с бубном вокруг костра, выкрикивая заклинания. Бесполезно.
Читайте также: Интеллектуальный юмор: 10 отличных комедий, недооцененных критиками