Вдобавок, на каждом из этих знамен был пропечатан прейскурант. Заручиться ее голосами мог любой, кто готов был платить. Компартия сделала ностальгию – бизнесом. Она охотно меняла ее на должности, депутатские мандаты и доходы.
Предыдущий выпуск Россия снова перерождается: Запад окончательно стал для Москвы врагом
В 1990-е годы у нее было все: региональные структуры, программа и избиратели. За 25 лет она потеряла все. И пошла на дно вместе с томиком Маркса.
Новые украинские левые
Вторая причина – новые украинские левые. Они пытались быть молодыми и современными, походить на европейских антиглобалистов и дистанцироваться от коллективной бабушки.
Но они не выдержали испытания 2014 годом – в тот момент, когда нужно было определяться со стороной баррикад, они выбрали "мир ценой капитуляции". Вероятно, злые языки были правы – и пульт управления "новыми левыми" был там же, где и пульт управления "старыми" – в Москве.
"Новыми левыми" управляли в Москве / Фото "РИА-новости"
Отношение с прошлым, настоящим и будущим
Но есть еще и третья причина. Та, по которой "искренним левым", не попавшим в первые 2 группы, приходится топтаться на обочине. А именно – отношения с прошлым, настоящим и будущим.
Для человека с правыми взглядами время – это непрерывная прямая. Поэтому для него ошибка истории – это искривление, которое должно быть исправлено.
А их оппоненты нередко призывают не оглядываться на историю, а воспринимать нынешнее положение дел как статус-кво, которое нужно просто воспринимать как данность.
Интересно Отбиться от Кремля: основные моменты, которые делают нас похожими на горе-соседа
В нашей стране это превращается в призывы не зацикливаться на ошибках прошлого. Мол, была русификация в Украине, ну и что? Не отвечать же на нее теперь украинизацией?
В ответ из правого лагеря раздается возмущение: "А почему, собственно, не исправлять? Почему перекос прошлого, совершавшийся Москвой для сохранения контроля над Украиной, должен существовать дальше?".
Дело с империей – контекст важен
Давайте представим, что Донбасс возвращается под контроль Киева – но через 50 лет. К этому моменту в Донецке наверняка будет существовать проспект Захарченко, площадь Моторолы, переулок Гиви. Вряд ли кто-то в Украине в этот момент будет говорить о том, что нужно оставить все как есть, потому что это мол, история.
Воевать с империей, отвергая исторический контекст, довольно непросто. Потому что если вы имеете дело с империей – контекст всегда важен.
Категория национального мифа
Особенность украинской реальности в том, что страна сегодня воссоздает себя после долгого периода оккупации и бездействия. Украина конструирует тот самый исторический миф, который в любой стране выполняет роль крепостной стены по периметру границ. В рамках подобного мифотворчества национальная история всегда представляется как прямая, уходящая в глубь веков.
Национальная история – прямая, уходящая в глубь веков / Фото Unsplash
Параллели проводятся, из сложного сооружается непротиворечивое. Бессмысленно упрекать этот процесс в недостаточном историзме – он вообще мало связан с наукой как исторической дисциплиной.
Это явление вообще принадлежит к категории национального мифа. Того самого, что есть у любой существующей страны.
В рамках такого процесса сегодняшние проблемы естественным образщом выглядят как следствие ошибок прошлого. И исправлять их приходится в том числе при помощи государственного вмешщательства. Того самого вмешательства, которое, с точки зрения носителя левых взглядов, является насилием над личностью.
Ловушка для "левых"
"Левые" угодили в ловушку. Потому что война – это всегда торжество правой идеологии. Только она ставит коллективную идентичность выше индивидуальной свободы. Только она возводит приоритет "общего" над "частным".
Нужно прочесть Неадекватность и илюзии: можно ли переубедить Путина в почти 70 лет
В итоге, левая идеология – даже дистиллированная от российского вливания – обречена оставаться маргинальной в Украине. Она просто вне контекста времени и процессов. Ее время наступит позже – втот момент, когда Украина выиграет войну.