Россия перерождается. В очередной раз. На новый виток она зашла в прошлом 2020 году – попытка убийства Навального с помощью химического оружия была сигналом: отныне Кремль воспринимает оппозицию в роли иностранных агентов.
Цікаво Неадекватність та ілюзії: чи можна переконати Путіна у майже 70 років
Запад окончательно перекочевал для Москвы в категорию врага. И все внутреннее устройство России теперь переходит на новые рельсы.
Например, прежде российскую внесистемную оппозицию курировала администрация президента. Иногда оппозиционерам даже позволяли избраться в местные советы, а самому Навальному разок дали поучаствовать в выборах мэра Москвы. Но больше такого не будет.
Отныне российская внесистемная оппозиция признана в Кремле угрозой.
Кураторство над ней передано от администрации президента – в руки ФСБ. На смену хитроумным схемам пришла политика молотка – каждый несогласный воспринимается в роли гвоздя. О политике могут говорить лишь те, кто получил на это санкцию от Москвы. Например, Жириновский или Зюганов.
Россия не будет жить по правилам Запада
Россия более не намерена жить по западным правилам. А это значит, что под нож в стране отправится все, что в Москве было принято считать западными ценностями:
- свобода слова и права человека;
- либерализм и подотчетность властей.
Более того – в новой стратегии нацбезопасности РФ Путин объявил угрозой вестернизацию российской культуры, навязывание чуждых моральных ценностей и политику международных социальных сетей. Вероятно, Кремль обижен на фейсбук и твиттер за их отказ соглашаться на цензуру.
Когда обсуждение политического вытеснено, то разговором о политике становится все что угодно. Поэтому любая дискуссия в России превращается в яростный спор: начиная от роли Сталина и заканчивая рекламой с представителями ЛГБТ.
Зверніть увагу Відбитись від Кремля: головні моменти, які роблять нас схожими на горе-сусіда
Потому что это обсуждение все того же табуированного – пусть и через систему иносказаний. Подобно тому, как в задраенном котле пар прорывается наружу через мельчайшие трещинки, так в России политическим обсуждением становится решительно все.
Причем власть борется даже с таким способом обсуждения политики. Потому что сами по себе обсуждение и дискуссия – это оспаривание монополии власти. Это первый шаг к тому, чтобы примерить на себя ответственность – а границы этого в РФ четко очерчены пространством личных квартир.
В России о политике можно шутить, но разговор всерьез воспринимается как заявка на субъектность. Поэтому власти теперь максимально закручивают гайки даже для дискуссионных кружков.
"Ваше дело маленькое"
По большому счету, государство приучает российских граждан к тому, что они – тотально безответственны. "Ваше дело маленькое", "Нам наверху видней" – вот формулы, за которыми скрывается идеальная для Кремля ситуация. В лучшем случае российскому гражданину отводится роль болельщика, который может на трибуне порадоваться "успеху" своей команды. Но не более.
До теми Хто був головним конкурентом Путіна і чому програв: хитрі сценарії політтехнологів
Системообразующей идеологией России стало не православие и не народность. Ею стал цинизм. Цинизм как неверие в идеалы, как отстранение от принципов. Этому же вторит российская пропаганда убеждающая зрителя не в том, что Москва права, а в том, что она ничем не отличается от любых мировых столиц.
Собственно, последние действия Кремля доказывают – в России окончательно решили отказаться от попыток быть частью Запада.
Эта стратегия была популярна в 90 годы. Тогда Москва говорила о единстве ценностей от Лиссабона до Владивостока. Добивалась безвиза для своих граждан и всеми способами унифицировала свое законодательство с западным.
Теперь этому положен конец. Кремль отныне хочет совсем иного. Он объявил Россию отдельной цивилизацией, которую Европа не имеет права обсуждать и осуждать. Все взаимодействие с Западом отныне сведено лишь к экспорту – импорту. К продаже нефти и газа и покупке европейских товаров.
Но и тут Москва требует от Европы соглашаться на свои условия – и потому французским виноделам обещают доступ на российский рынок только если они переименуют свое шампанское в игристое вино. Прежде Россия пыталась быть главным европейцем на постсоветском пространстве. Теперь она от этого курса отказалась. И нет ничего удивительного, что эту нишу обречены занимать другие страны.