"Майдан – не наша история": участник митингов в Минске откровенно о будущем протестов

Его жестко задержали в ночь на 10 августа – пытали электротоком, ночь провел в тюрьме. Но ходить на митинги и бороться за свои права не прекращает.

С сайтом 24 канала Павел поделился своей историей, а также – мыслями на счёт протестов в Минске сейчас, как уже изменилась обстановка в стране и куда это все может повернуть в будущем.

Последние новости События после ночного побоища в Минске: что происходит в Беларуси 24 сентября – фото, видео

День выборов: с чего все начиналось?

Это – мои первые президентские выборы, когда я пошел и проголосовал. До этого никогда в это не верил. Я никогда не думал, что мой голос засчитается и вообще имеет хоть какое-то значение – из-за фальсификаций. Я решил почувствовать это на собственной шкуре. И таким вот образом начался мой день 9 августа.

Я был еще на подсчете голосов на своем участке в Минске. Там независимые наблюдатели сказали мне, что, например, по их подсчетам, зашло 33 человека на участок, а по подсчетам наблюдателей на участке от официальных лиц – около 150 человек.

Также отличались результаты опросов: к примеру, за Светлану Тихановскую на моем участке проголосовало около 44 человек, а по мнению наблюдателей, за то же время, – только 3 или 4. Некоторые бюллетени в урнах лежали огромными блоками – по 20-40 голосов. Это – то, что независимые наблюдатели увидели через окно школы, где проходили выборы. То есть вброс – страшный по всем фронтам абсолютно: по явке, количеству голосов.

Павел Чудук рассказал: раньше не видел смысла голосовать на выборах президента

Целый день у нас отсутствовал мобильный интернет. Домашний, на проводе, работал с перебоями. У меня на телефоне было в тот момент три разных варианта VPN, они все лежали. Иногда даже звонить было невозможно. Нельзя было ни еду заказать, ни такси вызвать, ни в банке оплатить что-то. Это – что-то новое, такое никогда не практиковалось – чтобы отключать прямо все.

Часов в 8 вечера я дома захотел посмотреть предварительные результаты. Работал только сайт официальный БЕЛТА. И вот там была такая информация: Александр Лукашенко – 80,3% (по результатам экзитполов). Главная новость. В тот момент, когда все независимые медиа лежат. И тогда адекватные люди Республики Беларусь прекрасно поняли, что нужно делать.

Единственный вариант, который приходит на ум – сесть в ближайший автобус или троллейбус (несколько центральных станций метро в городе были перекрыты) и ехать в центр.

Я сел в автобус. И в какой-то момент понял, что он перегружен, как никогда. Я увидел молодых людей, максимум до 30 лет, которые переживали по поводу настоящей ситуации и было видно, что они настроены решительно. И я понял, что 90% пассажиров имеют ту же цель, что и я.

Мы не ехали на какой-то митинг или протест радикальный, революцию устроить. Люди были настроены показать свой голос, что они против. Что 80% – это не его число и он сколько набрать не может. Было видно по глазам людей, что просто надоело уже видеть не то что лицо, а вот это постоянное вранье людям из года в год. Не то чтобы злость, просто отсутствие восприятия – вот это двигало больше всего.

"Людям просто надоело терпеть": что происходило в центре Минска

В центре города, в районе площади Победы, где проходили наиболее важные мероприятия, по моим подсчетам, тысяч 50-60 тогда собралось. Люди не имели возможности организоваться или общаться между собой из-за отсутствия связи. Но каким-то чудесным образом мы нашлись.

В лицах собравшихся, даже совсем молодых людей, чуть больше 20 лет, было видно, что уже не просто красная черта перейдена. Что не только коронавирус их задушил и несогласие с результатами выборов. А вообще в целом ситуация на протяжении нескольких лет. Они терпели – надеялись что-то изменится. Но ничего, естественно, не происходило.

Естественно, потом появилось огромное количество силовиков: ОМОН со щитами, "Алмаз" (белорусский спецназ, – 24). Начали оттеснять людей. Это была такая спланированная операция по разделению людей на более мелкие группы, чтобы потом просто по одному ловить. Я думаю, была или подготовка российских войск, или они сами сюда приехали с приглашения нашего так называемого президента. Белорусская полиция к такому не была готова.

В какой-то определенный момент все начали кричать "Хватит!", "Уходи!", "Выйди посчитай!" и много других лозунгов новых, которые более радикально звучали. Ситуация сильно накалялась. Но никогда люди не проявляли насилия по отношению к силовикам – все было максимально мирно.

Потом появились водометы, вся система охраны "алмазная" – какие-то новые разработки, слезоточивый газ, гранаты светошумовые, которые кидали по несколько раз и целенаправленно в людей.

Я не знаю, чего там не было. Все то, что я видел в фильмах. Вот эти "Хаммеры" с пулеметами – они, наверное, были уже на финишный этап. Если бы протест зашел слишком далеко, я думаю, Лукашенко лично бы руководил парадом вот этим, расстрелом людей.

К пострадавшим очень долго не подпускали скорую помощь. Тогда протестующие сами начали тащить на носилках тех, кто был в тяжелом состоянии – многие люди были окровавлены, не могли двигаться сами.

В какой-то момент я остался в группе где-то с 10 молодыми людьми. Мы все были плюс-минус из одного района и решили выдвигаться домой. Силовики сказали, что можно идти только по одной дорожке – дальше все перекрыто. Только потом я понял, что это такая спецоперация: если ты попадаешь на эту акцию, то часов после 23:00 нет никаких шансов, что тебя не задержат.

Я двигался в сторону вокзала, когда ко мне подъехал бусик, с которого выскочил немолодой мужчина в гражданском и, не представившись, заорал: "С*ка, в пол, я сказал!". Я убежал. Потом второй раз подъехал такой автозачек небольшой, а неподалеку уже стояла уже целая линейка людей в форме, за ними – "Хаммеры". Тогда я понял, что уже все. Буквально за 10 секунд я уже был лицом в пол. И вот тут началось самое интересное.

Задержание и пытки электрошоком

Мне надели наручники. Даже не наручники, а такую сцепку пластиковую. Она наносит большие травмы на покров кожи – у меня до сих пор не прошли следы. И завезли в главное управление по борьбе с организованной коррупцией и преступностью Республики Беларусь. Там был координационный центр всей этой вечеринки: три или четыре этажа, все полностью напичканы силовиками.

Даже не завели – отнесли туда в таком полускрюченном состоянии, положили на пол в одном из кабинетов, где находились три милиционера – в гражданском, без удостоверения, в бронежилетах.

Ну и молодой человек, моложе меня наверняка, в масочке, начал бить электрошоком по почкам в течение трех минут с небольшими перерывами. Говорит: "Ну, сколько тебе заплатили? Что, с*ка, хочешь еще больше, да? Может, еще сходишь помахаешь своим стягом?".

Вся шея – краснейшая, горло – почти черное. Ко мне подходит человек этот: "Встань, с*ка!". А я не могу – колени просто не сгибаются. Я потом двумя пальцами "ножницы" два дня сделать не мог. Не мог челюсть открыть нормально, чтобы, например, съесть яблоко дня два, даже больше. Осушение горла такое, что возникают проблемы с дыханием. Это все – влияние электрошока.

Так вот, один из ментов в этой комнате сказал: "Посади его на стул, а то у него сейчас сердце остановится". То есть, наверняка, до меня или где-то в его опыте раньше был уже человек, у которого не выдержало сердце от ударов электрошока.

В издевательской форме предлагали: "Ой, может, тебе звоночек надо сделать? Может, тебе адвокат нужен? Может, тебе чаю сделать или капучино, может, ты хочешь?". А я даже выпить воды не могу, потому что я до сих пор в наручниках.

Потом оказалось, что один из них – мой сосед, живет неподалеку. Предложил снять наручники и разговоры такие начались, будто уже свой в доску. В принципе этот человек немножко остановил насилие надо мной. Потому что, если бы это продолжалось дальше, я думаю, я бы оттуда вышел с очень большими физическими последствиями.

Потом приехал автозак – там нас было шестеро человек, ехали минут 40, дыша друг другу в затылок. Очень часто выключали кондиционер так называемый – такая маленькая дырочка, через которую поступает воздух. И в течение 2-3 минут буквально ты испытываешь максимальное кислородное голодание.

Затем, где-то в 2:30 ночи, нас отвели в ЦИП, наш "Аушвиц" белорусский. И там было человек 200 уже на тот момент. Часть из них избивали очень сильно. Эти все удары, следы на спинах, разорванные уретры у мужчин – это все оттуда. Я уже потом узнал, что нещадно били тех, кто наиболее близко подходил к ментам.

Мы стояли на коленях все лицом к забору. Представьте: после электрошока ты не можешь нормально ходить и дышать, а тебя ставят на колени и ты два часа так стоишь на улице. Движение влево или вправо – подходит мент и жестко начинает бить дубинкой. Людям нужна была помощь медицинская, но фельдшера пригласили уже, когда люди начали отключаться.

Уже в районе 4 утра нас отвезли в камеру на Окрестино. 27 человек в помещении, рассчитанном на 6. Мы спали по очереди: минут 30 один, потом он садиться на стульчик, спит следующий.

Задерживали даже обычных прохожих. Был один молодой человек, его задержали в районе ЦУМа – это примерно радиус километров 6 от центра. Еще одного – километров 10. Чувак допил пиво в баре и вышел покурить – забрали. То есть процентов 20 сидели неполитических людей. Один был вообще пьяный и неадекватный, его тоже побили палками.

Освобождение: "лучше не сопротивляться"

Днем 10 августа начали выпускать сначала несовершеннолетних. Они уже нарушили законодательство – несовершеннолетних нельзя держать больше, чем 3 часа. Меня выпустили вместе с ними. Я слышал в коридоре как между собой менты говорили, что на меня ничего нет. Скорее всего была команда освобождать камеры, потому что уже было понятно – будет вторая волна.

Прежде чем отпустить, мой телефон полностью осмотрели: фото, видео, в Инстаграм зашли – спросили, почему я подписан на Навального: "А он тебе зачем? Что, кукловод твой из Америки?".

Телефон я передал без сопротивления, потому что я знал еще с 2008 года: на их просьбы лучше соглашаться. Потому что последствия могут быть намного хуже. Я был к этому готов: если тебя задержали – сопротивления ноль. Хотите фотографии – пожалуйста, хотите удалить – давайте. Лучше так с ними общаться, чтобы быстрее выйти из тюрьмы. Потому что там ты ничего не можешь сделать: ни защитить себя и страну, ни сообщить об этом медиа и миру.

Протесты продолжаются, ситуация – очень неспокойная

Интернет полноценно начал работать только вечером 11 августа, а после 12 начались блокировки многих интернет-ресурсов.

Протесты все эти дни продолжались фактически без остановки. 16 августа была самая большая акция (160-180 тыс. человек) и огромное количество задержаний, опять же. Такого в Беларуси не было никогда. Я был в РОВД в 2008-2009, думаю, раз 8. Нас всегда отпускали после 3 часов максимум. Никогда не отвозили в тюрьмы. Это – полное запугивание и нарушение.

Последние две недели (до тайной инаугурации Лукашенко, – 24) перерывы между массовыми акциями становились больше. Количество участников немного снизилось – люди уже, на самом деле, немного устали, у многих есть родственники или друзья, которые были задержаны, кто сильно пострадал. На фоне этого они боятся. Но на воскресных акциях протестующих меньше не становится.

Я не могу говорить, что протесты утихают. По количеству людей ежедневно – возможно, но по накалу – нет.

Большой прессинг на портал TUT.by – задерживают журналистов, членов их семей. А если бы не этот портал, я думаю, люди бы не знали, где искать своих родных. Многие белорусы получают информацию оттуда. Ситуация в целом – очень неспокойная.

На меня составили протокол 10 августа, я до сих пор жду решение суда. Если меня снова задержат на акции, то я проведу до 15 дней в тюрьме, или же выпишут огромный штраф.

Но я продолжаю выходить. И чувство какого-то внутреннего страха прошло давно – я его переборол после того, как побывал уже в этих всех заведениях 9-10 августа. Я готов к тому, что меня могут задержать в любой момент.

Сейчас я внутри себя – сильнее, чем когда либо был до этого. Они думают, что ты постоишь у них там на полу на коленях в нижнем белье, в наручниках, с электрошоком и больше не будешь выходить. Да, многие люди ломаются. Но лично в моем случае это сработало по-другому.

Какова конечная цель?

Главное требование людей – чтобы Лукашенко ушел. Мы хотим новых выборов и чтобы его не было в списках кандидатов.

Самое интересное – люди не хотят присоединяться ни к России, ни к Европейскому союзу. Тут не было ни одного европейского флага за все это время. Мы хотим быть для всех открытыми, но не входить в состав.

Я прожил почти 10 лет в Польше до этого, учился там. Но свое будущее хотелось бы строить в Беларуси. Пока вот создаем для этого условия.

Майдана не будет

Мне кажется, что Майдан – не наша история. Мы – очень дружелюбные, слишком мирные люди. У нас менталитет другой. Мы не будем готовы на такие радикальные действия – несколько месяцев подряд держать оборону, как украинцы это сделали в 2014 году.

У нас вот революция, где люди переходят дорогу на зеленый свет – это вообще феномен: несколько сотен тысяч человек ждут, пока включится зеленый свет. Протестующие собирают мусор за собой. Вот такая у нас своя собственная своеобразная белорусская революция.

Но все меняется каждые две минуты. В людей растет негатив по отношению к власти. С ними никто не разговаривает и это очень сильно их бесит. Это все накапливается и может произойти большой взрыв.

А, не дай Бог, начнутся какие-то разговоры и движения со стороны России по поводу интеграции – будет тысяч 500 людей на улицах сразу же. И эти щиты и большие автомобили с решетками вовсе не будут проблемой.

Революция, которая происходит уже

То, сколько людей начало выходить, такого в Беларуси не было никогда, последние лет 30 точно. Это – уже абсолютнейшая победа белорусского народа. Даже не столь важно, что Лукашенко до сих пор сидит там, где сидел.

Например, женские марши по субботам – это победа красивых белорусских девушек, которые могут показать, что они – сила, и они готовы сами поменять здесь ситуацию, сами могут себя защитить и лично передают свое сообщение миру. Это уже революция, изменение всего: мозгов, отношения к людям, отношения к женщинам и девушкам. Этого не ожидал никто.

Очень много изменилось за эти полтора месяца. Вы знаете, почти на каждом дому висят бело-красно-белые флаги. Некоторые люди перекрасили всю лестничную площадку подъезда в цвет флага, заборы перекрашивают. Вот я после акции зашел в парк в своем районе – на каждом кустике висят эти стяги.

В том же парке вот видел деток, им около 8 лет максимум, одной девочке годика 4. Они играют и запускают кораблик с флагом Беларуси. Рядом стоят родители. Это – мило, но в тот же момент это – революция. Если ребенку 5 лет, то он уже понимает, что это такое.

Этот месяц – как лет 100 примерно жизни Беларуси. Как не увидеть такие знаки? Нужно быть полностью глухим и слепым, чтобы не заметить, как меняется общество.

То, что происходит в регионах сейчас – в Бресте, Гомеле, Гродно – это огромная сила. Там протест становится очень радикальным. Люди уже перестали бояться ментов насколько, что они в сцепке идут напрямую на этот ОМОН. А те убегают. Залезают в свои машины и уезжают оттуда.

Никто из власти к нам не выходит, Лукашенко не общается со своими людьми и не ведет диалог с оппозицией. Разговаривают с протестующими только эти менты. И люди всю свою злость показывают им, как единственным представителям власти.

В открытом доступе появляются тысячи имен и фамилий силовиков, с их адресами, номерами телефонов и машин. Как этим людям потом жить? Они ведь не в каких-то коттеджах на опушке леса живут, а в обществе. И они не смогут ходить в маске постоянно.

У нас население – 9,4 млн человек. Не все из них интересуются политикой, но 100% населения понимают, что происходит. Многие уверены, что Лукашенко все равно останется президентом. Им это не нравится. Но, в силу своего возраста, усталости, других жизненных проблем они махают рукой и говорят: "Ай, ладно, пускай будет так". Хоть внутри чувствуют по-другому. И это, мне кажется, главная проблема большинства белорусов. Кроме вот тех десятков тысяч человек, которые готовы показывать свою позицию и делают это ежедневно.

Все фото: Pavel Chuduk / Facebook