Сразу за остановкой на Станицу осенью и весной торговали саженцами цветов и деревьев. Чуть дальше было стилизованное в народном стиле кафе. То ли украинская хата-мазанка, то ли русская расписная изба с коромыслами и вышитыми рушниками на стенах. Вот так – просто по дороге был ресторан, пешком не доберешься. И никого особенно не занимало, в духе чьей страны он стилизован – Украины или России. Вкусно, красиво, нарядно, и всех это вполне устраивало.
Потом памятник Князю Игорю, куда ездили фотографироваться буквально все молодожены и просто охочие до красивой картинки. Очень уж маленьким казался человек на фоне величия памятника и особенно бескрайнего синего неба в том месте. А еще там была хорошая дорога, сделали по особому случаю, так что ехать в том направлении и эстетично, и комфортно. Было...
Читайте также: Письмо из Луганска: о дружбе и тоске по прошлому
...Особенно мне отчего-то запомнился один день. Водитель из тех, кого я не знала, заехал за мной домой, чтобы быть по работе в Станице очень рано. Очень быстро все сделали, и ехали назад, успевая к началу рабочего дня. Было лето, солнце набирало свою силу, день обещал быть нещадно жарким. А водитель был из молчунов, слова просто не вытянешь. Такой странный контраст – дорогущая иномарка и этот молчун за рулем. И перед мостом он свернул к реке, буркнул о том, что немного передохнуть и остановился наверху у воды, под нами как раз был спуск.
Мы полчаса стояли, щурясь на солнце и таращились на воду. Просто так, не купаясь и не переговариваясь. Внизу кто-то плавал, а кто-то загорал. Думала еще тогда, что кто-то, наверное, в отпуске, имеет роскошь не работать, и ходить на речку по утрам. В эти полчаса придумала каждому на том пляже жизнь, в которой было место реке, отдыху, утренним купаниям... Фантазировала, что я тоже, не имея такой работы, ходила бы на речку по утрам, тоже бы вдоволь плавала, если бы жила у реки.
Потом мы вернулись. Скрипело кожаное сидение новой машины, вкусно пахло новым в салоне и приятно работал кондиционер. Я никому не рассказывала про те полчала у воды, потому что нечего было собственно рассказывать, а, оказалось, что запомнила их на всю жизнь. Наверное, то, что разрывает шаблон нашей жизни, помнится как-то особенно сильно.
Скажу о том, что мы часто не воспринимаем очень многих вещей, которые с нами происходят. Не видим в них эпохальности, того самого одного раза, который после окажется кульминационным.
Лишившись работы, я стала думать не о реке, а о работе. Тем не менее именно эта дорога стала дорогой жизни для многих уже после войны, давая вовсе не отдых, а работу и хлеб насущный. Перевозчики, таксисты, частники, несуны и водовозы ринулись зарабатывать на той дороге, где уже не торгуют саженцами цветов и деревьев, а от того придорожного ресторанчика остались обугленные стены хаты-мазанки. И это самая настоящая реальность, реальнее которой нет в последние годы.
Все работники на дороге за мир и против войны. Но лишившись этой дороги жизни, они лишаться работы, своего куска хлеба и своих впечатлений. Уже почти пять лет нет того солнечного пляжа тем знойным днем, нет тех мирных купальщиков на реке. Поэтому цените момент "здесь и сейчас". Как поворотную точку, как последний вздох, как будто после будет долгий и затяжной прыжок в пропасть.