Утро понедельника. Вы – мужчина призывного возраста без отсрочки. Завариваете кофе, собираетесь на работу и открываете Telegram, чтобы в любимой группе "Погода родного города" посмотреть, где сегодня раздают повестки. Добавляете туда кума, иногда сами пишете: "Осторожно, возле вокзала". И не подозреваете, что бояться стоит не ТЦК, а СБУ, которая читает ваши сообщения и уже совсем скоро постучится в дверь.

Расследователи 24 Канала проанализировали 75 судебных приговоров в отношении пользователей, которых обвиняли в распространении данных о местах пребывания работников ТЦК. Мы также взяли комментарий у Службы безопасности, сделали десятки звонков и даже записали несколько разговоров с фигурантами соответствующих дел.

Действительно ли за распространение информации о ТЦК можно получить до восьми лет тюрьмы? Почему это вообще считают преступлением? И что не так с законодательством в этой сфере? Далее в материале мы ответим на все эти вопросы, а также развенчаем мифы, которые могли возникнуть в вашей голове.

Начнем с того, что это преступление – публиковать в Telegram информацию о местах, где представители полиции и ТЦК раздают повестки.

И даже если вы не найдете в Уголовном кодексе статьи, где это прямо прописано, из судебной практики понятно: обвинять будут по части 1 статьи 114-1 – "препятствование законной деятельности ВСУ и других военных формирований".

Также Служба безопасности Украины в комментарии 24 Каналу подтвердила, что именно по этой статье чаще всего квалифицируют распространение данных о представителях ТЦК.

Как правило, СБУ квалифицирует факты распространения информации о местах раздачи повесток и пребывания представителей ТЦК и СП по статье 114-1 УК Украины. Это касается распространения данных как в Telegram-каналах, так и на других интернет-ресурсах.

В ведомстве уточняют, что с начала полномасштабного вторжения России следователями СБУ осуществляются досудебные расследования по более 330 уголовным производствам по таким фактам. Из них в суд направили более 220 обвинительных актов.

Нередко вместе со статьей 114-1 в таких делах фигурирует часть 2 статьи 28 – "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору".

Препятствование деятельности военных карается заключением от 5 до 8 лет. Так написано в Уголовном кодексе. На практике же, как показывает наш анализ приговоров, суд в основном освобождает обвиняемых от отбывания реального наказания и назначает испытательный срок. В зависимости от дела – от 1 до 3 лет.

Конечно, ничего приятного в том, чтобы во время испытательного срока регулярно наведываться на пробацию, сообщать об изменении места жительства, работы или учебы. Но это все равно не соизмеримо с тем, чтобы пять лет провести в реальной тюрьме.

В приговорах часто отмечают смягчающие обстоятельства. Например, человек:

  • впервые привлекается к уголовной ответственности;
  • имеет инвалидность III группы;
  • искренне признал вину и покаялся;
  • заключил соглашение о признании вины;
  • имеет положительные характеристики с места работы;
  • сделал донат в 1000 гривен на поддержку ВСУ;
  • имеет ребенка 2020 года рождения;
  • активно способствовал следствию.

Что касается телефона как "инструмента преступления" – его обычно конфискуют вместе с SIM-картой. Однако шанс не нулевой, что его вернут: около 20%.

Даже если сразу не отдают, есть возможность вернуть через апелляцию. В частности, на это рассчитывает уроженец Сумщины (назовем его Артем) – один из обвиняемых, с которым мы говорили.

Рассчитываю забрать телефон, поэтому подал апелляцию,
– говорит мужчина. Он добавляет, что узнал о том, что совершил преступление, в шесть утра, когда к нему домой пришли сотрудники СБУ.

Из судебных решений понятно, что Артем борется за свой iPhone 11 Pro Max, который конфисковали в пользу государства.

Кстати, среди конфискованных устройств есть очень разные девайсы. Самый дорогой – iPhone 15 Pro Max, его владельцу также не вернули. Айфоны в целом третьи по популярности; на втором месте – различные модели Samsung; на первом – китайские бренды (Xiaomi, Redmi, Poco, HUAWEI, OPPO).

Что касается Артема, то он один из немногих, кому суд назначил штраф с применением статьи 69 Уголовного кодекса (более мягкое наказание), а не срок.

И среди проанализированных нами дел есть только один приговор первой инстанции, завершившийся реальным заключением для мужчины, который публиковал информацию о местах раздачи повесток. Речь идет о решении суда от 12 мая 2025 года города Хмельник Винницкой области.

Однако даже в этом деле уже через два месяца защита в апелляции добилась, чтобы мужчину освободили от отбывания реального наказания.

"Четверо идут в сторону леса, один из них инвалид с палкой";

"Примерно десять человек приглашают в круиз";

"Выдают билеты в кино".

Каких только формулировок не вычитаешь в приговорах судов. Но если содержание таких сообщений понимают участники Telegram-группы с местами раздачи повесток, то с вероятностью 99% их расшифруют и сотрудники СБУ.

В случае выявления признаков противоправной деятельности с использованием Telegram или других мессенджеров СБУ принимает комплексные меры для установления злоумышленников и привлечения их к ответственности в предусмотренном законом порядке,
– отметили в Службе безопасности в комментарии нашему изданию.

Маскировка выглядит креативно только на первый взгляд. Самые распространенные формулировки касаются погоды:

  • "гроза" – это ТЦК;
  • "дождь" – полиция;
  • "солнечно" – никого нет.

Иногда вместо слов ставят эмодзи – тучку, капли или зонтик. Еще популярные цвета: "зеленые" (ТЦК), "синие" (полиция), "чисто" (нет нарядов).

Есть и гастрономическая версия – "оливки", "маслины", иногда даже с подсчетом: "четыре оливки плюс три маслины".

Некоторые подходили к этому еще более изобретательно. Например, "приглашают в круиз" означает, что мужчин "приглашают" в ТЦК, а "выдают билеты в кино" – раздают повестки.

Однако все эти "шифры" работают до тех пор, пока чат не попадает к следователям. Потому что когда в сообщении есть точный адрес, фото или даже просто упоминание "возле АТБ на Шевченко", никакие облака не спасают – соотношение времени, геолокации и событий вычисляется мгновенно.

Самое главное, не надо быть администратором группы, чтобы оказаться под следствием. Достаточно быть активным участником, который несколько раз напишет локацию или "чисто". Суд оценивает не статус, а действия. И даже один "дождь" или две "грозы" впоследствии могут стать доказательством препятствования работе ТЦК.

Отдельно стоит отметить, что изменение мессенджера не спасает от ответственности. В приговоре Приднепровского районного суда Черкасс говорится о мужчине, который, кроме Telegram-группы, имел резервный канал в Signal под названием "Чисто Че". Там он систематически публиковал сообщения о местах, где ТЦК вручали повестки.

Следователи не поленились подсчитать последствия деятельности этой группы: из-за утечки информации в один день ТЦК смог оповестить только 70 военнообязанных. В решении суда прямо сказано, что именно распространение таких данных в Signal помогло жителям Черкасс избежать мест, где вручали повестки.

Ичня – небольшой городок в Черниговской области. До полномасштабного вторжения там проживало около 10 тысяч человек. Из судебных решений мы узнаем о существовании Telegram-канала, главной целью которого было помогать жителям города уклоняться от мобилизации.

Количество подписчиков – более четырех сотен, из которых по меньшей мере 11 получили приговоры по статье о препятствовании деятельности Вооруженных Сил Украины.

Вы понимаете, у нас маленький городок и группа была пару сотен человек. А группы, в которых по 30, 20, 100 тысяч... Все окей? Или администратора одного берут, или никого. А у нас 15 человек судили,
– рассказал нам один из обвиняемых.

Он также опасается, что его может прослушивать Служба безопасности, ведь к нему, как и к Артему, также однажды неожиданно постучали в дверь.

Этот эпизод показывает, что нет мест, куда не доберутся правоохранители, если вы нарушаете законодательство. Среди проанализированных нами дел были киевские, львовские и одесские кейсы, но не меньше – из небольших городов, например Ичня, Владимир, Канев, Рожище или Болград.

Стоит добавить, что среди этих 11 обвиняемых из Ични – обычные люди: оператор заправки, безработный, работник агрофирмы, родители маленьких детей и даже человек с инвалидностью.

Telegram-группа считалась "для своих" – туда добавляли только якобы проверенных пользователей, которые знали друг друга. Но именно такая "закрытость" и стала ключевым признаком организованной преступной группы, на которую впоследствии обратили внимание следователи. Так, к статье о препятствовании деятельности ВСУ добавилась часть 2 статьи 28 – "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору".

Анна (имя изменено) – жительница небольшого города на Николаевщине, который до войны насчитывал около 62 тысяч жителей. Она присоединилась к местной Telegram-группе, в которой пользователи делились информацией о том, где находятся работники ТЦК. Мы попытались понять, что именно ее побудило это делать.

  • Журналист: Вы согласны с тем, что совершили преступление?
  • Анна: Я же ничего такого не делала. Там была группа, где люди писали, где стоят работники ТЦК. Я несколько раз ответила на вопрос – есть ли они на мостах, возле магазина. Написала, что стоят или что нет. Один раз скинула фото – и все. Больше ничего такого я не публиковала.
  • Журналист: А почему решили это делать?
  • Анна: Да просто спросили – я ответила. В той группе все писали: кто-то видел возле мостов, кто-то возле магазинов. Я проезжала и написала, что видела.
  • Журналист: Но ведь вас лично никто не мобилизовал. Вы понимали, что это может иметь последствия?
  • Анна: Нет, честно, не думала. Я же никого не призывала, ни против кого не действовала. Просто ответила на вопрос.
  • Журналист: Так зачем это было?
  • Анна: Да я же говорю – просто спросили, я написала. Я была не одна. Сейчас многие так делают.

Настоящую мотивацию Анны понять трудно. Она говорит, что "просто ответила на вопрос", потому что так делали другие. Мы предположили, что ее действия могли быть связаны с братом, который получил приговор по похожему делу. Но Анна заверила, что с ним не общается.

В целом в проанализированных нами приговорах около 20% обвиняемых – женщины. Пытались ли они "защитить" своих мужей или братьев; или ими руководила личная неприязнь к ТЦК; или они хотели сорвать мобилизацию, чтобы помочь врагу? Очевидно, это вопросы, которые имеют очень много вариантов ответов.

Еще больше удивляет приговор Каневского суда Черкасской области. В нем указано, что администратором одной из групп о местах размещения ТЦК был военнослужащий. По данным следствия, его деятельность позволила жителям Канева и района избегать вручения повесток: "удалось оповестить только 34 военнообязанных".

Военнослужащий создал группу под названием "Чат гроза на дороге", чтобы непрерывно распространять информацию о местах, где представители ТЦК осуществляют вручение повесток,
– говорится в решении суда.

Мы пытались связаться с мужчиной, чтобы узнать мотив его действий. Однако не дозвонились. Как и в других похожих делах, приговор – 5 лет лишения свободы, которые заменили на трехлетний испытательный срок. Телефон INFINIX SMART 8 – конфискован.

Вместе с тем в Службе безопасности отмечают, что после разоблачения большинство администраторов таких каналов признают вину и сотрудничают со следствием:

Во многих случаях администраторы после разоблачения признают свою вину, сотрудничают со следствием и самостоятельно удаляют такой деструктивный контент. СБУ систематически направляет непосредственно на платформу многочисленные запросы о блокировании каналов, функционирование которых создает угрозы государственным интересам Украины в информационной сфере.

В начале этого года на портале PRAVO.UA вышла статья юрисконсульта NEXEL Юрия Клюса. Он пишет о проблемах с применением статьи 114-1 Уголовного кодекса, о которой говорится выше и которая предусматривает ответственность за "препятствование законной деятельности Вооруженных Сил Украины".

Юрист объясняет, что эта статья имеет формальный состав преступления – то есть человека можно привлечь к ответственности даже без доказательств, что его действия реально нанесли вред армии. По мнению Клюса, это дает слишком широкий простор для толкований и может приводить к наказанию тех, кто не имел злого умысла.

Он также обращает внимание, что ТЦК не являются военными формированиями в понимании закона "Об обороне Украины", потому что не участвуют в боевых действиях. Поэтому привлекать к ответственности за распространение информации о них по 114-1 – юридически сомнительно. Клюс отмечает, что закон надо толковать в пользу человека, а не государства, если есть сомнения.

Специалист напоминает, что статью 114-1 приняли еще в 2014 году, когда речь шла о диверсии, шпионаже и угрозе территориальной целостности. Применять ее сегодня к обычным пользователям Telegram, которые только распространяют информацию, он считает искажением первоначальной цели законодательства.

Похожую позицию имеет и Сергей Стецюк, аспирант Института государства и права имени Корецкого НАН Украины. В своем исследовании 2024 года он проанализировал все приговоры по статье 114-1 и пришел к выводу, что подавляющее большинство дел не о препятствовании армии, а об уклонении от мобилизации.

По словам Стецюка, суды часто квалифицируют как "препятствование" действия, которые к этому не имеют прямого отношения: администрирование Telegram-групп, подделку документов, фиктивные справки или даже блокирование машин ТЦК. Он считает, что сам факт публикации сообщений в мессенджере не является преступлением и что суды нередко "подменяют понятия", применяя статью не по назначению.

Несмотря на все приведенное выше, очевидно, что срыв мобилизации во время войны должен наказываться. Но наказание должно быть справедливым и четко определенным. Закон не может работать "на ощущениях".

Сегодня ситуация такова: если ты несколько раз написал в чате "чисто возле вокзала" – получишь условный срок и останешься без телефона. Если создал группу, станешь "организатором". И даже если не имел злого умысла, это никого не волнует.

По мнению профильных специалистов, проблема в том, что статья 114-1 применяется слишком широко. Ею наказывают даже за действия, которые не имеют прямого отношения к формированиям, которые не выполняют боевые задачи. Это создает риск, что за обычную неосторожность человек окажется под уголовной статьей.

В то же время следует акцентировать, что "посадки" (реальные, а не условные сроки) не решают проблему. Они не останавливают новые группы и не уменьшают недоверие к системе. Настоящий выход – в долгосрочной работе государства над доверием к самой мобилизации. ТЦК должны действовать по закону, а люди должны понимать, как все происходит: какие сроки службы, когда возможна демобилизация, какие права они имеют.