Если будете искать его — не высматривайте маленькую комнатку с кучкой вещей. Они уже переросли этот уровень.

"Это все, как единый проект никто не придумывал. Оно получилось само. Мы начинали, как группа единомышленников, собирая вещи для нескольких семей переселенцев. А сегодня я понимаю, что уже никогда моя жизнь не станет другой. Я не сниму фильм, например, ибо то, что мы делаем — это надолго", — рассказала сайту "24" координатор центра Леся Литвинова, кстати, мама четверых детей.

Что сделали

Экскурсия наша началась с "офиса регистрации" — именно туда обращаются и переселенцы, которые впервые пришли в центр, и те, кто уже получает какие-то вещи. Система контроля здесь электронная. То есть, человек получает номерок, а когда подходит его очередь, получает специальную квитанцию, в которой указаны его потребности.

"Мы вносим в базу данных всех, кто обращается, в том числе — и сведения о семье. За последние 4 часа обслужили уже 45 семей", — говорит Леся. По ее словам, за последние месяцы в их базе зарегистрировались 45 тысяч человек, а раньше было еще больше.

Далее мы методично обходим каждую из палаток, всего их более десятка. Каждая имеет свое назначение: пункт выдачи бытовой химии, посуды и постельного белья, канцелярии, детской и взрослой одежды.

Говорю Лесе, что не ожидала такой большой территории.

Да, — говорит она, — начинали мы действительно из одной комнаты. А затем постепенно "заселили" всю территорию, которая принадлежит частной компании. Они хотели здесь что-то строить, но не смогли по причине безалаберности, назовем это так, проекта строительства. Думаю, что они уже и не рады нашему расселению, — смеется волонтер.

Но не выгоняют? — спрашиваю.

Но пока что нет. Как выгонят — пойдем. Правда, не представляю куда.

"Наше поколение уже не помирится, а дети — запросто"

Далее Леся ведет меня к своей гордости — детской площадке.

Она появилась у нас только 1 июня, ко Дню защиты детей. Обязаны за это одной ИТ-компании, которая сказала нам, что у них есть "лишних" 10 тысяч долларов. На эти деньги мы закупили строительные материалы, а работу уже выполнили сами,
— рассказала координатор.

Она убеждена, что нивелировать ту пропасть, которая сейчас пролегла между украинцами и пророссийски настроенными донбассцами — очень сложно, почти невозможно. А вот между детьми никакой разницы нет: "У нас здесь работают волонтерами и киевляне, и дончане, и луганчане — и разницы между собой не видят никакой. Им комфортно вместе".

Как праздновали

"На Новый год праздновали 4 дня. У нас была 5-метровая елка, и каждый день по 500 детей. А на День защиты детей вообще — 1200 детей, не считая родителей и аниматоров", — делится Леся. И, вспоминая о тех событиях смеется, мол, не знаю, как выжили. "Но мы получили колоссальный опыт, ведь смогли организовать массовый праздник без копейки", — дополняет она.

С одной из палаток тем временем слышится пение — дети репетируют выступление ко Дню независимости на сцене на Контрактовой площади. "Они очень талантливы! Однажды мы проводили экскурсию в музыкальный магазин. Одна девочка рассказала, что играла в рок-группе у себя в Донецке. И этот ребенок долго не мог выпустить из рук гитару. Затем через соцсети нашли ей инструмент — она ​​неделю с ним не расставалась", — вспоминает координатор.

Что есть, а чего не хватает

Возле палатки с одеждой для взрослых интересуюсь у двух женщин: чего не хватает?

Елена из Донецка со слезами говорит:

Нам дают — и мы должны быть благодарны. Но больше всего — домой хочется! И чтобы наступил мир.

Больше всего — обувь страдает, ее труднее подобрать. А с одеждой — здесь можно не только одеться, но и хорошо вырядится. Поэтому спасибо всем неравнодушным, — добавляет Надежда с Луганской области.

И обе женщины говорят, что сложно с медицинским обслуживанием. А Леся рассказывает, что у них в центре работает медпункт: ежедневно после основной работы приходят врач и интерн. Но этого недостаточно.

Среди 30 обратившихся к врачу — стабильно 10 диабетиков. И проблему с инсулином мы так и не решили.

Интересуюсь, почему государство не решает этот вопрос. "Потому что они многого не решают", — говорит Леся и ошарашивает меня информацией о том, что и хоронить умерших переселенцев им также приходится. В основном — методом кремации, потому что мест на кладбище найти невозможно. И государство здесь тоже ничем не помогает.

О "любви" и отчетности

"Наибольше государству мы интересны тем, что должны писать отчеты о каждой выданной вещи. Особенно, если это официальная гуманитарная помощь. А нам только Дания передала сотню тонн вещей. Представьте, сколько должно быть отчетов за каждую единицу", — рассказала Леся. Вместе с тем, со своими обязанностями по гуманитарной помощи государственная машина пробуксовывает.

"Семья из Швеции собрала фуру помощи. Сами паковали, оплатили транспорт. А наше Минсоцполитики сделало ошибку в приказе, из-за чего была угроза срыва растаможивания. Подключали к вопросу министра Павла Розенко и нардепа Ирину Геращенко. Но это не вопрос уровня министров-президентов! Нужно, чтобы система работала", — убеждена волонтер.

Однако несмотря на все "тормоза" и "пробуксовки" волонтеры на Фроловской — а всего их около 30 — сдаваться не собираются. "У нас нет другого выбора", — подытожила Леся Литвинова.

П.С. По просьбе волонтеров напоминаю, что человека, который случайно забыл в начатой ​​пачке памперсов большую сумму денег, ждут, чтобы отдать его сбережения. Контакты Леси Литвиновой можно найти в Facebook.