Логично. Он жену и дочь отправил – тогда еще ходили поезда – а сам остался со старым отцом. Никогда мой знакомый не казался мне каким-то особенным человеком, а за последние два года через призму всех событий я увидела его именно таким.
Говорят же, экстремальные события проявляют лучше или худшие черты в людях. В моем друге они обнажили скрытую от нас бездну сыновней любви к старому немощному отцу. Никаких высоких слов он никогда не говорил, типа, высокопарного "люблю" или еще чего-то. Когда заходил разговор, скупо говорил:
Отца не брошу, он сам не сможет.
И все. Приятель мой продолжил работать на своей должности, носил продукты отцу, проведывал оставленные квартиры, оплачивал коммунальные платежи. Не слабые обязанности. Тосковал по семье – любил своих девочек очень сильно. Собирал им деньги, звонил. Они как-то устраивались там. Жена прошла аттестацию, подтвердила диплом, дочь поступила учиться.
Прошел год. Раньше срывать дочь смысла не было. Он рванул к ним летом – что-то нужно делать, не жить же так годами врозь. Но жена возвращаться была не готова – у нее там две работы, за день зарабатывает почти как здесь ее коллеги за месяц. Да, квартиру снимают, света белого не видят, живут предельно экономно, но… в мире. А здесь что? Кто гарантирует, что в Луганске безопасно, что ребенку дадут нормальный аттестат и в будущем конкурентно способный диплом? То-то же – никто.
Муж отвез им деньги, пожил с ним пару недель и понял, что с его луганскими доходами в Москву соваться смысла вообще нет никакого. Ему там даже хлеб купить было дорого. Ребенок его ждал, отпуск его за месяц по дням распланировал – куда пойти вместе, что посмотреть, что показать. А на деле вышло, что мой друг в этой Москве себя почувствовал деревней без гроша, а ведь ехал со всем запасом денег, которые удалось здесь скопить – хотел семье помочь.
Говорили с женой днем и ночью, уговаривал ее вернуться, жить вместе, как раньше, как семья. Она ни в какую. Дошло до оскорблений. Основной аргумент – не видит она смысла ребенка срывать раньше окончания учебы. А это еще три года… А потом институт, если не остынет желание девочки учиться. Живет сейчас ребенок в общежитие. Кому-то родители после выходных мясо передают, кому-то картошку, все с ней делятся, а она что – только деньги может от матери привезти на неделю.
Вернулся мой приятель мрачнее тучи. Рушится семья. Стал связи поднимать, искать однокашников. Сделал ребенку украинский школьный аттестат – возвращайся только. С этим аттестатом хоть куда поступать можно. А уж здесь он постарается, чтобы дочь поступила в любой вуз, только бы вместе быть, как раньше. Такие вот превратности. Ждет следующего лета – будет уговаривать их снова. А нет – только дочь уговаривать. Отца он не бросит. Отец дальше дома уже не выходит.
Говорят, есть такое понятие, как сыновний долг. Я такую преданность первый раз вижу. Когда свою семью на плаху долга родительского кладут. Жена говорит, вывози отца в Москву, вместе все будем. Но разве это реально?
Читайте также: Выехать из оккупированного Луганска: миссия выполнима, но бессмысленна