Жизнь в "ЛНР": за четыре года изменилось все

Мне снится то, чего было с лихвой в нашей жизни до войны. Но по прошествии времени офис, в котором я работала до войны, в моих снах приобретает все новые черты. Появляются новые коридоры, новые кабинеты... Память стирает детали, а сны дорисовывают то, чего не было на самом деле. Остаются прежними только люди, с которыми мы работали вместе.

Во сне я чувствую то, на что вряд ли способна сейчас – доверие, искренность, радость. И утром я уже не могу разобраться, что было самым фантастическим в моих снах – то ли то, что все люди снова собрались вместе, вместе снова работают, то ли то, что мы так беззаветно любим друг друга, как любили раньше, до лета 2014 года.

Читайте также: Принцип нынешнего Луганска: даже кухарка может управлять страной

Даже если представить, что мы снова окажемся вместе, ну, вдруг, просто нереально, что сможем делать то, что делали вместе до войны. Делали легко, с радостью, испытывая друг к другу искреннюю привязанность и уважение. Одна из нас не работает все четыре последних года, так и не сумев адаптироваться к новой жизни. И я не думаю, что вернув все, как и до войны, вернув нас все в тот же кабинет, она сможет снова работать.

Четыре года – слишком большой срок. Конечно, она вспомнит, что делать, что делала раньше, но поменялась и она, и мы. Изменилась мотивация, какие-то невидимые алгоритмы, которые прекрасно работали до войны. Поэтому я не представляю, что все может быть как в моих снах – мы снова в одном кабинете, и все у нас как прежде...

У каждой из нас был свой долгий путь за эти четыре года. Двое из нас открыли свое дело. Начали работать на себя. Двое развелись, одна стала бабушкой, а другая мамой. Самая большая домоседка из нашего коллектива поменяла с десяток городов, в поисках работы, сменив столько же работ. Она была самой консервативной из нас всегда: дом, семья, дача, летние заготовки. И здесь такой финт в половину России в поисках лучше жизни. А самая дружелюбная и смешливая из нашего коллектива уехала на территорию законной Украины, написав нам, что это ее последнее письмо, и больше она выходить на связь ни с кем из нас не будет.

Мы выпили вместе не одну бутылку вина и десятки литров чая. Мы знали друг о друге все и, наверное, любили друг друга даже больше, чем можно любить коллег. И, наверное, поэтому каждую ночь я вижу и чувствую ту любовь, которой нет в моей жизни сейчас.

Даже если представить, что мы снова вместе, я ведь тоже выгорела. Я разучилась доверять, разучилась искренности. Я прекрасно молчу, избегая острых углов. Я научилась дипломатично уходить от скользких тем и не говорить о том, что мне неприятно. Но вместе с этими необходимыми навыками ушла та искренность, которой раньше было много. Ушел смех, радость, умение принимать, прощать, любить и открываться. Остались сны, мои фантастические сны, в которых так много всего того, чего нет в моей жизни уже четыре года.