24 Канал имеет эксклюзивное право на перевод и публикацию колонок Project Syndicate. Републикация полной версии текста запрещена. Колонка изначально вышла на сайте Project Syndicate и публикуется с разрешения правообладателя.

Как США и Израиль поступили наперекор МАГАТЭ

Иран когда-то удалось посадить за стол переговоров благодаря тщательному сочетанию давления и стимулов. Несмотря на определенные несовершенства, этот подход сработал. В 2015 году был согласован Совместный всеобъемлющий план действий, согласно которому Иран согласился ограничить свою ядерную программу в обмен на ослабление санкций и другие уступки. Однако – по настоянию Израиля и несмотря на очевидное соблюдение Ираном условий – Дональд Трамп отказался от договора во время своего первого президентского срока. Так он разрушил взаимное доверие, которое строили в течение 20 месяцев кропотливой дипломатии.

К теме Единственная надежда для иранского народа: что может положить конец ядерной угрозе

Теперь, несмотря на новые переговоры по ядерной программе с Ираном, США присоединились к Израилю, отказавшись от стратегического терпения в пользу нечеткой силы. Некоторые утверждают, что Иран спровоцировал атаки, обманув международное сообщество, разжигая региональные конфликты и обогащая уран до уровней, значительно превышающих те, что необходимы для любого гражданского применения. Это – законные жалобы.

Даже Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) в отчете, опубликованном непосредственно перед началом кампании Израиля, выразило обеспокоенность относительно соблюдения Ираном своих международных обязательств. Действительно, анализ этого отчета, проведенный Институтом науки и международной безопасности, утверждал, что "Иран может превратить свой текущий запас 60% обогащенного урана в 233 килограмма оружейного урана за три недели на заводе по обогащению топлива в Фордо, чего достаточно для 9 единиц ядерного оружия". Этот вывод вполне мог разжечь огонь в администрации Трампа.

Но МАГАТЭ также пришло к выводу, что "нет вероятных признаков текущей, незадекларированной структурированной ядерной программы" в Иране, одновременно подчеркнув срочность достижения ядерной сделки.

"Иран, – предупредило агентство, – является единственным государством в мире, которое не имеет ядерного оружия, но производит и накапливает уран, обогащенный до 60%". Это всего лишь небольшой технический шаг от 90% чистоты, необходимой для материала оружейного класса.

Несмотря на это американские и израильские политики дали зеленый свет на атаки на иранские ядерные объекты в Фордо, Натанзе и Исфагане – объекты, которые подпадают под гарантии МАГАТЭ и контролируются в соответствии с обязательствами Ирана по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Этим они развеяли правовую и контрольную систему, которая существует именно для предотвращения использования оружия.

Кроме подрыва авторитета МАГАТЭ и его режима инспекций, эти нападения нарушили принцип мирного использования ядерного оружия (статья IV) ДНЯО и нарушили международное право, в частности и Устав ООН. США, ядерная сверхдержава с послужным списком катастрофических войн, направленных на изменение режимов, и Израиль, тайная ядерная держава, которая отказывается подписывать ДНЯО, послали четкий сигнал: только слабые соблюдают правила, и только сильные – в безопасности. Фактически, пока у вас есть ядерное оружие, вы можете нарушать международное право.

Читайте также Трамп прекращает войну? Что на самом деле произошло на Ближнем Востоке

Пример Пакистана

Это касается не только крупных государств, но и меньших. Например, Пакистан лелеет трансграничный терроризм и безнаказанно экспортирует прокси войну, угрожая ядерным возмездием каждому, кто пересечет его. Это представляет более острую угрозу региональному миру, чем гипотетическая бомба Ирана. Но США молчат.

Это лицемерие имеет глубокие корни. В конце концов, именно США помогали Пакистану в его тайных поисках бомбы. В течение 80 – 90-х годов прошлого века администрации США игнорировали все большее количество доказательств того, что Пакистан тайно обогащает уран и создает ядерное оружие. При этом они продолжали предоставлять стране миллиарды долларов помощи. Результатом стало хрупкое государство, вооруженное "исламской бомбой".

Только дипломатия спасет мир от ядерной войны

Сегодня, когда дипломатия сошла с рельсов, инспекции дискредитированы, принуждение нормализовано, а двойные стандарты приняты, какие инструменты остаются, чтобы убедить Иран, что оставаться безъядерным – мудро и стратегически оправдано? После лет дебатов о ценности ядерного сдерживания – когда аятолла Али Хаменеи даже издал религиозные указы против ядерного оружия – иранские руководители почти наверняка решат, что нет другого способа защитить страну от нападения.

Иран сейчас имеет все стимулы выйти из МАГАТЭ и поспешить к ядерному прорыву. Так же как Саддам Хусейн перевел свою ядерную программу в подполье после бомбардировки Израилем в 1981 году иракского реактора Осирак, который был под наблюдением МАГАТЭ, Иран, вероятно, откажется от прозрачности и надзора в пользу секретности и неоднозначности.

Это не было бы каким-то драматическим актом неповиновения, а скорее рациональным ответом на серьезную – даже экзистенциальную – угрозу.

Это касается не только Ирана. Если могущественные государства могут безнаказанно бомбить ядерные объекты, находящиеся под охраной, то почему другие страны должны полагаться на глобальный режим нераспространения? Любое правительство, которое хочет избежать судьбы Ирака Саддама или Ливии Муаммара Каддафи (или, если на то пошло, демократической Украины), будет стремиться получить бомбу, или приблизиться к этому достаточно, чтобы заставить противников сомневаться.

Единственным жизнеспособным путем к нераспространению есть и всегда будет дипломатия, а не разрушение. Военные удары могут замедлить ядерную программу, но они не могут навязать долгосрочных ограничений, особенно когда их осуществляют государства, которые нарушают те самые правила, которые должны гарантировать. В конце концов, операции "Возвышенный лев" и "Полуночный молот" могут запомниться не как превентивные удары против ядерного прорыва Ирана, а как катализаторы этого прорыва.