"Пташка" рассказала, что защитники Мариуполя поняли, что будет настоящий ад, еще 16 февраля.
Смотрите также Думал, последний раз вижу деток, – защитник "Азовстали" вспомнил утро 24 февраля
Поняли, что будет ад еще 16 февраля
"Пташка" напомнила, что россияне начали интенсивный обстрел Мариуполя еще 16 февраля. Однако защитники города понимали, что должны оставаться на позициях, пока не прибудет помощь.
Все началось 16 февраля. Саушка, нона, минометы, танки, другая техника. Мы были в шатком блиндаже, РПГ прилетало вблизи кухни, мы с Ветальем пили чай и говорили, что мы должны оставаться здесь, пока не придет помощь. Знали – будет ад,
– написала она.
Она рассказала, что пока ребята отбивали вражеский огонь, она сидела у рюкзака с рукой на рации и у собаки Тапика, чтобы в случае срочной информации бежать к минометчикам и передавать ее, потому что "рации – штука не надежная".
"Пташка" рассказала, как получила первую контузию
"Пташка" вспомнила, как все спали по 1 – 2 часа и постоянно просыпались по тревоге с подозрением пехотного прорыва. Защитница попала под свой первый "настоящий обстрел" 19 февраля. Тогда снаряд разорвался в воздухе в 10 метрах от нее.
19.02 я попала под сильный обстрел 122 и 152 калибрами. Получила первую контузию. Это был мой первый настоящий обстрел. Разорвалось в воздухе в метрах 10 от меня. Снесло с Виталиком в блиндаж. Тогда впервые сформулировала для себя свой принцип моей войны в Мариуполе: "какая разница, умирать в мокрых штанах или жить? Воняет одинаково. Работаем, ребята. Живем и боремся до последнего как воины, или ляжем как воины, потому что такова наша судьба – беречь родных",
– сказала она.
Через несколько дней после того, 24 февраля ей пришлось раскапывать побратима из-под завалов разрушенного дома. Бойца удалось спасать, однако впоследствии поступила информация, что больница, в которой он лежал, была захвачена россиянами. Дальнейшая судьба этого бойца неизвестна.