О том, чем жил нацпарк до войны и что изменилось с приходом россиян – читайте дальше.
Важно Украинцы почувствуют на себе: в ВСУ заявили об экоциде и опубликовали жуткие данные
Ученый Владимир Яроцкий живет и работает во Львове. Он не знает точно, существует ли его довоенная должность и даже место, где он работал до 24 февраля. Владимир Яроцкий родом из города Кременная Луганской области. Он сотрудник единственного национального парка Луганщины – "Кременские леса".
Владимир – наследственный биолог: его прадед был одним из первых учителей естественных наук на Кременщине, отец Владимира занимается биотехнологиями. Для Владимира было очевидным решением поступать на биологический факультет. Он учился в Харьковском национальном университете имени Каразина.
Условно биологи делятся на две группы: полевые и экспериментальные (те, что в белых халатах). Я учился 5 лет на экспериментального биолога, но полевая биология меня перетянула,
– объяснил ученый Владимир Яроцкий.
Выпуск Владимира из университета совпал с очередной попыткой учёных сделать заповедными кременские леа.
В 1930-х годах в Кременной было заповедное хозяйство, которое специализировалось на охране выхохули – редкого млекопитающего из семьи кротовых. В конце 1950-х хозяйство было ликвидировано. В советское время и в 1990-е охранный статус имели разные объекты на этой территории (например, сосновый бор, дубовая роща). В начале 2000-х был разработан проект заказника, который бы включил пойму рек и шире репрезентовал природу края, однако он был реализован в очень усеченном виде.
Следующая волна пришлась на 2008–2010 годы. По словам Владимира, тогда создали Северо-Донецкий нацпарк.
"Я был причастен к этой волне: общался с учеными, присылал свои находки краснокнижных животных, растений, проводил экспедиции, потому что я родом оттуда, это мои места силы, я с детства хожу по лесам", – вспомнил он.
Интервью с биологом Владимиром Яроцким / Фото ЛГС
В это время Владимир начал работать в Украинском научно-исследовательском институте лесного хозяйства и агролесомелиорации имени Высоцкого в Харькове. Новосозданный парк вскоре ликвидировали. Научное сообщество настаивало на возрождении парка, и в конце концов он снова там появился – в 2019 году, практически в пределах предыдущего. Однако, отмечает Владимир, самые ценные с точки зрения охраны природы комплексы – широколиственные и ольховые леса в сочетании с пойменными лугами и водно-болотными угодьями, природные сосновые и дубово-сосновые леса – в основном не вошли в состав нацпарка.
Какой была работа нацпарка до 24 февраля
Фактически парк начал работу в 2021 году: получил здание и набирал штат. Владимира тоже пригласили в команду парка. Некоторое время он совмещал работу с занятостью в институте, однако потом остался только в парке.
Так как Кременная достаточно далеко от научных центров – Харькова, Луганска, Старобельска – администрации трудно найти специалистов в штате. Я пришел в октябре и был одним-единственным ученым научного отдела, а значит, до февраля занимался всем, делал летопись природы,
– сказал ученый.
Работать было интересно, потому что, говорит Владимир, он пришел в только что появившуюся организацию, открытую к новому видению. Например, в парке:
- планировали проект по реинтродукции выхухоли;
- думали о трансформации лесов в более естественные и устойчивые к болезням, пожарам.
Владимир участвовал в проекте по картированию млекопитающих, расставлял фотоловушки в кременских лесах.
Работа ученого в нацпарке, по-моему, самая здоровая – психологически и физиологически. Ведь есть баланс между физическими нагрузками, когда ходишь по природе, и интеллектуальными, когда ты это обрабатываешь. Плюс есть еще и эмоциональная составляющая – когда у тебя есть открытия, находки,
– отметил Владимир.
Итак, в парке разработали план на год, проводили бюджетные закупки и в целом были полны энтузиазма, приглашали исследователей на экспедиции. В ноябре 2021 года провели рабочую встречу с коллегами из Венгрии, договорились о совместных исследованиях объектов парка, возобновлении степи на пепелищах культур сосны после пожара 1996 года.
Как живет нацпарк "Кременские леса" в Луганской области / Фото ЛГС
Последняя поездка в лес и ловушки в Белогоровке
До полномасштабного вторжения Владимир жил на два города – Кременную и Харьков. 10 февраля последний раз поехал на велосипеде в лес, поставил фотоловушки (кстати, одна из ловушек стоит на берегу Северского Донца, напротив Белогоровки, где россияне безуспешно пытались навести понтонную переправу) и вернулся в Харьков. Приближение войны он почувствовал по поведению иностранных коллег в начале февраля – кому-то посольство запретило ездить в парк, а друга-американца из Северодонецка перевели в Киев.
Мои родители в Горловке (город в Донецкой области, оккупированный россиянами 8 лет назад – 24 канал), поэтому у меня война с 2014 года. И эти российские нарративы – "сидите дома, мы вас быстро демилитаризуем", – я не воспринимал. Понимал, что война будет долгой,
– признался Владимир.
Сначала Владимир думал поехать в Кременную: мол, земля, вода есть, дом есть. События происходили быстро, и в конце концов семья уехала в другом направлении – к родственникам под Сваляву (Закарпатская область). Владимир вспоминает, что действовать конструктивно помог полевой туристический опыт. Добравшись до Закарпатья, помогали выезжать знакомым с Востока Украины. Связь с парком Владимир потерял с середины апреля.
В преддверии оккупации Кременной (середина апреля) дом, где осталась тетя Владимира, был поврежден: в нем разрушило крышу. Ученый успел рассказать тете, как пользоваться полевым снаряжением – спиртовками, горелками, самонадувающимися ковриками, спальником, чтобы перенести экстремальные условия. С тех пор связи с ней у него нет. С родителями Владимир в последний раз говорил 31 августа.
Как нацпарк держит удар
В настоящее время Владимир с семьей проживает во Львове, работает в научном проекте вместе с коллегами из института и общественной организации "Лесные инициативы и общество", а также разрабатывает программу обучающего тренинга для государственной службы охраны природно-заповедного фонда. Еще проводит экотерапевтические прогулки – помогает справиться со стрессом внутренне перемещенным украинцам; мечтает работать с нашими военными.
Фауна нацпарка / Фото ЛГС
Ученый думает, что парк очень поврежден. Пойменные дубравы с оккупированного берега Северского Донца наверняка пострадали из-за попыток наведения понтонных переправ и обстрелов. Кроме того:
- вероятнее всего, россияне заминировали всю пойму,
- очевидно они рубят лес для укреплений, дотов, окопов и гуманитарных нужд: позволяют коллаборантам продавать древесину местным жителям на дрова.
У меня очень пессимистические прогнозы: если даже оккупанты освободят Кременную, в Рубежном, думаю, они еще будут сидеть и "насыпать" в город с большим цинизмом, как делали это и раньше,
– сказал Владимир.
С другой стороны, из-за негативного влияния на Кременские леса – например минирования – в будущем можно будет установить более строгий режим охраны территории, уменьшить рекреационную нагрузку. Это даст толчок к восстановлению территории, считает Владимир.
"То, что меня всегда поддерживает, – природа. С одной стороны, я хорошо осознаю свойство природы – что она не восстанавливается до того состояния, какой была. С другой – она обладает способностью к самовосстановлению. Это меня поддерживает. Мой жизненный смысл – этому восстановлению способствовать, помогать другим понимать ценность природы", – подытожил биолог.
Автор: Анастасия Серикова