Волонтер и основатель Благотворительного фонда Сергей Притула в интервью 24 Каналу рассказал, что команда "костьми ложилась" в 2024 году, чтобы не "просесть". Больше о работе Фонда, выборах во время войны и мирных переговорах – читайте далее в материале.

Важно Гибридная война и эффект Орбана: каким был 2024 для сближения Украины с ЕС и чего ждать в 2025

Обычно все интервью пишутся в другом офисе. Насколько я понимаю, это не та локация.

Да, обычно мы пишем в большом офисе, где карта на стене, но сегодня мы в отделе тактической медицины. Он у нас очень разросся по сравнению с моментом его появления в мае-июне 2022 года. Тогда у нас появилась первая международная команда инструкторов: половина были украинцами, половина – американцы. Затем мы эволюционировали и сейчас имеем большой отдел такмеда, который на 100% состоит из украинцев.

Есть люди, которые непосредственно работают в отделе Фонда, есть люди, которые сотрудничают с нами на фрилансе, но "подогнаны" под общий знаменатель, общие протоколы обучения. У нас есть инструкторы по такмеду, административное звено, склад, где формируют и составляют аптечки.

Я намеренно хотел "подсветить" именно эту локацию – работу нашего отдела такмеда, потому что за последние несколько лет они невероятно выросли. Говорится даже не о десятках тысяч военнослужащих, которых наши инструкторы научили, а о том, что мы очень сильно выросли по обучению боевых медиков.

Именно наш отдел тактической медицины в 2023 году организовал первый всеукраинский форум тактической медицины. В 2024 мы провели его во второй раз с большим количеством партнеров. Почти 500 боевых медиков из разных подразделений Сил обороны посетили форум. Для меня это очень высокая оценка работы коллег из отдела тактической медицины и признание их профессионализма.

Обучение, которые наш отдел такмеда проводил в течение последнего года, – это просто фантастика, потому что приобщаются лучшие узкопрофильные специалисты из США. Неоднократно приезжали представители University College of Dublin. Ирландцы учили наших боевых медиков, инструкторов. Все это повышает их квалификацию, а в итоге влияет на увеличение количества спасенных жизней.

Интервью с Сергеем Притулой
Интервью с Сергеем Притулой / Скриншот из видео

Если говорить о 2024 годе, то что вы можете в него поместить? Выполнили ли вы все, что запланировали?

Этот год очень трудно рассматривать сквозь призму какой-то одной эмоции. Конечно, я не могу быть счастливым от того, что происходило в течение 2024 года, потому что что бы мы ни делали, но основополагающей причиной любой рефлексии, любого действия является война. Если бы не она, мы все занимались совершенно другими делами.

Сделали ли мы достаточно со своей стороны как Фонд, а я как основатель, чтобы не иметь угрызений совести? Скорее да, чем нет. Могли бы сделать больше? Да. Имели ли такую возможность? Нет, ведь все упирается в бюджеты, которыми можем оперировать. Мы "костьми ложились", чтобы не "просесть" по сравнению с 2023 годом. В контексте работы Фонда был ряд успехов, о которых я не могу не сказать, потому что горжусь своими коллегами. Начну с работы, вышеупомянутого департамента такмедицины.

Также продолжаю восхищаться тем, что именно наш Фонд при поддержке светлых умов, инженеров и IT-среды из разных стран, смог предложить техническое решение операторам дронов вдоль всей линии фронта. Если вы спросите любого военного, какая у него прошивка (в дроне – 24 Канал), – вы от всех услышите одно и то же название. А когда спросите, где вы ее взяли – вам все покажут пальцем на фонд Притулы.

В конце 2023 года мы работали с очень крутыми специалистами из стран Балтии, Германии, Чехии. Огромная львовская группа единомышленников, в результате синергии с нашим техническим департаментом, предложила военным решение не только по анонимизации оператора, чтобы россияне не видели, откуда запускается дрон, но и дали возможность дрону работать более эффективно в зоне работы средств радиоэлектронной борьбы врага.

К теме Пехоте невозможно выдвинуть голову, – в ВСУ рассказали о применении FPV-дронов на фронте

Мы начали прошивку дронов 5 января 2024 года, а на конец 2024 года прошили около 170 тысяч дронов. Их "живучесть" выросла примерно на 50%, по сравнению с тем, когда этой прошивки не было. То есть не все можно измерить в деньгах, донатах, но цифра в 170 тысяч дронов говорит о десятках миллиардов гривен, которые мы своей работой сэкономили государству, военным и волонтерам. Поэтому в этом контексте я очень горжусь нашими парнями и девушками.

Также в 2024 году у нас открылся Prytula Foundation U.S.A. Я делал презентацию фонда в США, а по состоянию на конец декабря аккумулировано 3,4 миллиона долларов. Это очень неплохо, как на третий год войны, для новичков на рынке донатов в США.

К сожалению, были болезненные потери. В апреле 2024 мы похоронили Пашу Петриченко, который был одним из двигателей нашего Фонда. В июле погиб Саша Цебрий, который курировал в Умани Центром готовности гражданских. Конечно, это все оставляет огромные шрамы на сердце, но мы не имеем права опускать руки, не имеем права позволить себе отчаяться.

Сейчас мы общаемся на фоне того, как некоторые персонажи в Украине снова обещают людям очередную итерацию "двух – трех недель". Не знаю, что заставляло Дмитрия Гордона обещать людям, что 30 декабря якобы будет окончание войны, прекращения огня. Неужели люди не осознают, насколько это расхолаживает общество? Неужели не понимают, как это демотивирует людей, которые цепляются за любой шанс, что война может прекратиться, когда этого не случается.

Все хотят в это верить и им дают надежду, но потом это вылезает боком. Поэтому у нас нет понятия выходных, Нового года или еще чего-то. Мы работаем, работы куча.

Интересно, как военные воспринимают информацию о 30 декабря и о том, что война якобы закончится в конкретную дату?

Утром 30 декабря ко мне позвонил комбриг одной из бригад, с которым мы сотрудничаем, и попросил помочь дронами Mavic 3T. Слава Богу, что у нас как раз заходит партия этих дронов, которые мы закупали в рамках последнего большого сбора с monobank. В конце ноября 2024 года "Моно" праздновали День рождения и мы решили сделать сбор. За три дня собрали 50,5 миллионов гривен.

Не могу не похвалить своих закупщиков, которые просто невероятные. Всего в Украине Mavic 3T стоит 3600 евро – примерно 170 тысяч гривен. Сначала мы нашли партию на 134 единицы по 3280, остальные думали закупить по стандартной цене, но все-таки нашли еще партию по 3100. В итоге за бюджет в 50,5 миллиона гривен закупили 365 Mavic 3T.

Это колоссальная партия и огромная цифра. За такое же количество дронов здесь в Украине нам надо было бы переплатить дополнительно 11,5 миллиона, поэтому я очень рад, что мы настолько эффективно распоряжаемся каждой копейкой донатов наших жертвователей.

Я слышала, что "народный спутник" размножился и теперь он не один.

Да, у него есть "братик" (улыбается – 24 Канал). В этом смысле надо поблагодарить наших немецких партнеров, работа которых, к сожалению, сильно недооценивается украинским обществом.

"Народный спутник" также недооценивается.

Я всегда говорил, что в этом "спутниковом кейсе" есть два варианта развития событий:

  • вы можете доверять людям, которые ничего не знают о спутниках и понятия не имеют, как реализовывался этот кейс, но все равно что-то пишут и придумывают;
  • или можете доверять официальной информации от Главного управления разведки. За последние 2 года в ГУР неоднократно сообщали о работе "народного спутника". Если вы не верите военной разведке своего государства, то кому вы еще должны верить?

Дональду Трампу доверяет 44%.

Посмотрим, что будет после инаугурации. У нас люди живут определенными ожиданиями. Дональд Трамп пообещал, что за один день закончит войну и люди этого ждут. Правда, он уже два раза сказал, что все не так просто и за один день не получится.

Rheinmetall – огромный гигант немецкой оборонки фактически продублировал тот же кейс, который делали мы. То есть к "народному спутнику" добавился еще один радарный спутник, который полностью в управлении ГУР. Также они оплатили доступ к спутниковым снимкам.

Сейчас мы через большого друга нашего фонда – посла Германии в Украине господина Мартина Егера предложили коллегам из Rheinmetall присоединиться к нашему небольшому ивенту, который хотим провести в феврале 2025 года в Национальном историческом музее.

Стоит внимания "Просто космос": в ГУР рассказали о результатах работы "народного спутника"

Дело в том, что сейчас компания ICEYE изготавливает макет "народного спутника" масштабом один к одному, чтобы по крайней мере те, кто спрашивает, почему мы не можем сделать селфи со спутником, который на орбите, могли его увидеть. Мы поставим макет для всеобщего обозрения, потому что это действительно история, это первый в мире случай, когда гражданское общество купило спутник для военной разведки своей страны.

Там будут представители ГУР, ICEYE, нашего Фонда, и мы предложили немцам присоединиться как продолжателям этой истории. Хорошие кейсы никогда просто так не проходят. Они становятся примером для подражания и это круто.

Каждый раз, когда снова появляются панические настроения, я привожу пример, сколько военных заводов иностранных государств вкладываются в Украину и пытаются развивать здесь военное производство. Наверное, не для того они пришли, чтобы потом все отдать России.

Могло быть еще больше, но Правительство из определенных соображений сдерживает экспорт той или иной номенклатуры военного назначения, которую Украина могла бы продавать наружу. Бизнес просит об этой возможности, но здесь работают политические аспекты.

Мы общаемся с большим количеством потенциальных инвесторов в украинские милитарные технологии, которые уже заходят на наш рынок, но не с такими бюджетами, с которыми могли бы. Их интересует рынок в виде всего мира, а не рынок исключительно в виде одной Украины, которая имеет относительно ограниченные возможности по выкупу определенной номенклатуры, учитывая ограниченность нашего бюджета.

Но дело на месте не стоит. Я очень доволен постоянным ростом интереса ко всему, что происходит в области украинской оборонки. Сюда заходят различные фонды и инвесторы, вкладываются в стартапы и R&D (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы – 24 Канал). Инвестирование происходит, но мы понимаем, что его можно масштабировать.

Военные
Военные / Shutterstock

Если мы говорим в масштабах фонда, то не думали ли вы его переназвать? Ведь ваше имя часто дискредитируют, стоит лишь вспомнить историю со спутником. Как влияет имя Притулы – в плюс или в минус?

В декабре 2024 года мы пересекли отметку в 8 миллиардов гривен донатов, которые были собраны для Сил обороны. Это сделал фонд Сергея Притулы. Оглядываясь на эту цифру, мне кажется, что все-таки название Фонда не ушло в минус. Да, какие-то попытки дискредитации были, есть и будут. Откровенно говоря, нам довольно трудно отбиваться от черного пиара, каких-то технологий и фейков.

Например, Фонд имеет департамент коммуникации. У меня лично нет департамента коммуникации и не всегда есть возможность отрывать людей из Фонда на то, чтобы они занимались кризисной коммуникацией относительно моей персоны. Хотя мы понимаем, что если бьют по моей репутации, то это аукнется Фонду.

Недавно вышло очень интересное расследование OSINT-агентства Molfar, из которого стало понятно, что, к сожалению, системная работа по подрыву доверия к крупным волонтерским организациям ведется не только со стороны российских спецслужб. Были исследованы атаки на фонд Притулы, фонд "Вернись живым", на UNITED24, Киевскую школу экономики и даже на фонд Петра Порошенко.

Очень обидно, что много подобной работы организовывают внутри страны. К сожалению, приходится жить в системе координат, когда надо двигаться вперед, стиснув зубы, и стараться не отрываться на подобные проявления, общаться с нашими донорами, открыто показывая нашу работу. Это мы делаем, начиная от отчетности с выкладкой всех квитанций, чеков, и заканчивая тем, что я приезжаю в разные города, делаю общественные встречи, публичный отчет, показываю работу Фонда в цифрах, отвечаю на вопросы людей. Что еще нужно для полного счастья?

Когда вы говорите о работе внутри страны, то имеете в виду предвыборную гонку?

Я политику в своей жизни поставил на глубокую серьезную паузу в феврале 2022 года. К сожалению, подобное практикуют не все и очень обидно, что нож в спину пытаются воткнуть свои же. Это тоже люди, которые очень много пользы приносят армии, но, я думаю, что если бы они не отвлекались на грязные технологии, то могли бы помочь еще больше.

Как относитесь к тому, что ваша фамилия есть в списках тех, за кого бы проголосовали украинцы?

Относительно негативно. С одной стороны, искренне благодарю, мне всегда льстит внимание. С другой – я являюсь категорическим противником любых разговоров о выборах во время войны. Во-первых, потому что это физически невозможно сделать. Во-вторых, когда люди слышат разговоры о выборах, они читают эти новости немножко иначе, чем думают социологические службы, которые их проводят.

Особенно, когда несколько месяцев "ялозят" тему о выгодных или невыгодных условиях мирного договора, который может подписать Украина с Россией при посредничестве США. Условно, я сижу дома и читаю новости, что Украине такие условия не подходят, думаю, что "на верху" уже наверняка что-то знают, если говорят о мире. А если говорят о мире, значит скоро все должно закончиться. Может и донатить уже не надо, потому что скоро как-то само по себе "рассосется"?

А тут появляются опросы "За кого вы бы проголосовали, если бы выборы состоялись в ближайшие выходные?". Значит точно скоро все закончится, если уже говорят о выборах, готовятся к ним, потому что выборы во время войны нельзя проводить.

Откровенно говоря, я не вижу оснований, чтобы о подобном дискутировать. Назовите мне хотя бы одну причину, почему россияне должны остановиться и не атаковать нас дальше. Им до Днепропетровской области осталось 6,5 километра. О чем мы сейчас говорим? Поэтому я бы с радостью пообщался о любых рейтингах, местах в них, процентах – после того, как у нас закончится война.

Кажется, о переговорах, мирных планах разных стран мы говорим гораздо больше, чем о войне, хотя боевые действия не останавливаются ни на минуту. Насколько все это влияет на военных? Или они далеко от этой информационной составляющей?

Да нет, они не далеко. У нас сейчас не 1943 год, информация распространяется достаточно оперативно. Нет разницы, сидишь ли ты в Киеве, или в Покровске – у тебя есть доступ к одним и тем же телеграм-каналам. Насколько это отражается на мотивации военнослужащих? Я не готов за всех расписываться, я общаюсь с определенными людьми и это на какой-то общий опыт не коррелируется.

У тебя может быть информация, что в одном подразделении люди отказываются выходить на передовые позиции, потому что скоро якобы мир и надо просто дождаться, перетерпеть и никуда лишний раз не выходить. Есть и другие подразделения, когда недавно на позиции 5 штурмовой бригады, россияне бросили 14 или 15 единиц бронетехники, пошли штурмом, но очень неуклюже и их просто разбили.

У меня кум служит в 5 штурмовой и он говорит, что у них "птурщики" жаловались только на то, что заканчиваются ракеты. Я смотрел видео, как ловко наши работали, и кум говорит, что сейчас в подразделении подъем, люди на "кураже", чувствуется сила, возможность. Такие вещи очень сильно мотивируют, закаляют.

Поэтому я и говорю, что все зависит от привлечения медиа в процессы обсуждения определенных вещей, которые связаны с гипотетическими вопросами. Пока ни о каких мирных переговорах не говорится, потому что для того, чтобы они состоялись, должно быть как минимум согласие трех сторон. Со стороны России мы видим только желание нашей капитуляции. Их политические прокси в виде Фицо, Орбана, или, например, из Бразилии прилетают "приветы" – это в видоизмененной форме адженда, которую навязывают россияне.

Поэтому нужно держать строй, наращивать свою способность, как можно эффективнее использовать помощь, которую дают союзники, чтобы к переговорам, если они когда-то состоятся, прийти не в статусе аутсайдера. И не надеяться только на то, что американцы будут "выкручивать руки" россиянам. Это можно делать, но до определенного предела. К сожалению, козырей в руках россиян сейчас гораздо больше, чем у нас.

Если говорить об этом этапе войны, можно сказать, что он самый тяжелый? Или все-таки главное еще впереди?

Я думаю, что не было легкого периода. Интенсивность боев в первый месяц полномасштабного вторжения, возможно, была значительно серьезнее, чем сейчас. Тогда у нас еще был северный фронт, Харьковщина была под оккупацией, велись бои в Николаевской области – все это немножко не в сравнение.

Да, сейчас есть продвижение россиян, оно достаточно активное, мы страдаем от недостатка личного состава практически в каждом подразделении. Много говорится об управленческом хаосе в высшем командовании, на низших участках. На самом деле это системная проблема, потому что "ручное" управление войсками как было, так и остается. К сожалению, не создали эффективной системы управления, а плоды этого мы сейчас пожинаем.

Насколько быстро это удастся реформировать? Я не знаю. Есть ли положительные сдвиги? Конечно, есть. Например, появление военного омбудсмена – это крайне важно, чтобы немножко снимать напряжение в обществе, обращать больше внимания на потребности военных, если у них появляются конфликты с высшим командованием.

Платформа Армия+ дала возможность убрать немного бумажной работы и нивелировать вопрос предвзятого отношения командира к военнослужащему путем диджитализации подачи рапортов. Это идет на пользу. Перед Новым годом я услышал цифру – 5 тысяч переводов, которые состоялись в рамках этой инициативы. Это очень позитивный сигнал.

Будет ли дальше труднее? Да, конечно, будет труднее, потому что нехватка человеческого ресурса никуда не исчезла. На нас и дальше будут наседать союзники и партнеры с требованием снизить мобилизационный возраст. Украинская власть и дальше будет максимально противиться этому, потому что имеет на это очень много оснований. Прежде всего учитывая состояние дел с демографией в стране.

Поэтому во время такой тотальной войны не может быть менее тяжелого или более тяжелого периода. Каждый день гибнут военные, гибнут гражданские. Поэтому мы не можем просто количественно посчитать и отталкиваться от этого критерия.

В Украине волонтеры делают такие вещи, о которых на Западе, возможно, никогда бы и не знали. Они вывозят людей с оккупированных территорий, покупают дроны, одевают военных. В более развитых странах это выполняет власть. Вопрос в том, что мы менее развитая страна или все-таки у нас просто не было времени думать, надо было брать и делать?

Казалось бы максимально очевидно, когда вы исследуете волонтерское движение, надо понять первопричину его появления, почему оно такое массовое, почему остается актуальным в течение долгого периода. И тогда спрашивать – почему у нас Правительство не справляется с этим, мы что не развитая страна?

Но покажите мне, пожалуйста, страну, которая бы справилась с такой тотальной войной, которую навязывает Россия, без помощи гражданского общества и массового волонтерского движения. Будем откровенны – никто в Европе не выстоял бы.

Я общаюсь с дипломатами и военными из разных стран. Мы знакомы с их доктринами. Ни для кого не секрет, что практически у всех стран Европейского Союза одна очень простая военная доктрина – "нам бы пару дней продержаться, а потом должны прилететь американцы и всех убить". Мы воюем против России, которая усилена технологиями Ирана, военной помощью Северной Кореи, и не только в технике, но и в живой силе. Россию поддерживает технологиями Китай.

И есть маленькая Украина, по сравнению со всем вышеперечисленным миром, которая в 2022 году закусила губу, выплюнула те зубы, которые нам немножко выбили, и пошла выбивать зубы российскому медведю. Она старается довольно неплохо, учитывая 3 года ужасной полномасштабной войны.

Может, все забыли, но мы убиваем северных корейцев на территории России. Скажи об этом кому-то несколько лет назад – ответили бы, что мы сошли с ума. Нет, мы не сошли с ума, а показываем очень интересные, крутые варианты асимметричных ответов на российскую агрессию. Поэтому не справилось бы ни одно государство, полагаясь исключительно на потуги правительства и государственного бюджета.

Нам ежегодно "заливают" десятки миллиардов долларов финансовой помощи для поддержки экономики. На десятки миллиардов долларов дают военной помощи и этого не хватает. Поэтому есть инициативы людей, физических лиц, общественных организаций, благотворительных фондов для того, чтобы закрывать, латать дыры, тушить "пожары" там, где не успевает ни государство, ни союзники.

Притула с военными
Притула с военными / Инстаграм Сергея Притулы

Возможно, это сейчас не такая значимая помощь на фоне всего, что дают партнеры, но никто и никогда не сравнится со скоростью принятия решений и логистики украинского волонтерского движения. Этот момент я бы просил очень сильно ценить. Ведь пока государство передаст тебе партию дронов – это бюрократия, которая займет определенное время, а волонтер может это сделать с сегодня на завтра.

Хотели бы вы, чтобы все происходило на государственном уровне, или все-таки это вопрос, когда государству лучше не вмешиваться?

У нас люди порой любят впадать в крайности и, например, говорят бюджет Министерства обороны отдать волонтерам. Для того чтобы такими бюджетами управлять, надо организованная работа тысяч людей. Украинское волонтерское движение поддается синергии, но очень сложно организовывать и подводить его под какую-то одну общую "крышу".

Я был бы не против, если бы часть средств из оборонного бюджета государство отдавало в управление волонтерских организаций. То есть, когда выходит расследование "Громадского", где мы видим, как ГСССЗИ (Государственная служба специальной связи и защиты информации – 24 Канал) покупает дроны Autel 4T за 380 тысяч гривен, а наш фонд контрактует их по 220 тысяч, – мне кажется, что вопрос эффективности управления средствами, коэффициент полезного действия их использования у нас выше.

Мы были бы готовы менеджерить часть этих средств под проекты, где у нас есть хорошая экспертиза. К сожалению, нет подобной процедуры, чтобы поделиться средствами, которыми не успевают грамотно управлять.

Когда мне пишут, что украинцы забывают о войне, о донатах, то я начинаю сердиться, потому что надо понимать, что донаты сейчас рассредоточились. Есть большая вовлеченность каждой семьи в войну, соответственно ты помогаешь не большим фондам, а конкретному человеку.

Это абсолютно нормальный процесс, учитывая темпы и размеры мобилизации, которая не останавливается с начала полномасштабного вторжения. Сотни тысяч людей приходят в подразделения Сил обороны. Конечно, у каждого подразделения есть те или иные потребности. Если семья мобилизованного перед тем донатила на волонтерские организации, а сейчас кто-то из родных пошел воевать, то понятно, что эта семья, их друзья, соседи начинают донатить на нужды этого подразделения. Это нормально.

Понимая заранее, что подобная история будет прогрессировать, те организации, в которых все в порядке с аналитикой, с критическим мышлением, начали использовать определенные процедуры, процессы по диверсификации поступлений. В случае с нашим Фондом, в сентябре 2023 года мы взяли курс на углубление сотрудничества с бизнесом. По состоянию на февраль 2024 года мы вышли на паритет 50 на 50 (соотношение донатов бизнеса и физических лиц – 24 Канал). Хотя до этого у нас всегда преобладали донаты физических лиц.

То есть у нас 8 миллиардов гривен, которые мы собрали с начала полномасштабной войны – это примерно 10 миллионов транзакций. Это номер один в Украине, потому что никто еще столько транзакций не собрал. Почему? Потому, что больше всего нам донатили именно физические лица, но мы поняли, какие будут процессы, поэтому сейчас больше донатов мы собираем с юридических лиц.

И второе – это углубление работы на международном рынке сбора пожертвований в США. Пока мы не имели своей структуры, организации, то закупили имущества на 2,3 миллиона долларов путем сотрудничества с другими организациями. Они "заводили" нам эти средства, а мы с их счетов делали закупки.

Сейчас у нас своя организация и уже несколько миллионов долларов мы накопили. Из них провели закупок примерно на 2 – 2,5 миллиона. Остальные будут происходить в текущем году и этот процесс будет углубляться. Мы с интересом смотрим на Скандинавию. В ноябре – декабре 2024 наша делегация ездила в скандинавские страны. В феврале 2025 года по их "горячим следам" проедусь я с конкретными предложениями к тем партнерам, которые откликнулись с просьбой навести "мосты".