Не знаю, как меня не убили: переселенка из Мариуполя о ссоре с кадыровцами и муже в плену

Сейчас женщина живет в ожидании. В последний раз она видела мужа еще 10 марта. Где он сейчас – Оксана не знает. Свою историю переселенка рассказала журналистам 24 канала в рамках проекта СВОИ.

Читайте также О войне сообщил друг из Южной Кореи: история волонтера, у которого россия дважды отбирала дом

Когда в 2014 году российские оккупанты нагло ворвались в Донецк, Оксана сразу переехала в Мариуполь. Женщина призналась, что тогда уезжали все, ведь жить в оккупации украинцы не хотели. Однако выяснилось, что покинуть родительский дом не так просто. Поэтому семья Оксаны несколько раз возвращалась в Донецк.

Когда вы решили окончательно переехать из Донецка?

В 2015 году мы год прожили в Мариуполе. Но потом начали говорить, что скоро все закончится, все будет хорошо, так что мы  вернулись в Донецк. Окончательно  уехали в 2018 году. Поняли, что нет смысла оставаться. Ситуация в городе была очень плохая.

Мы перевезли все вещи в Мариуполь. Арендовали квартиру. Всё было хорошо.

Жизнь Оксаны в Мариуполе до 24 февраля 2022 года / Фото Оксаны Тищенко

"Не хотела оставлять в Мариуполе мужа": почему Оксана сразу не эвакуировалась

Как вы узнали о полномасштабной войне? Что помните про утро 24-го?

Мне позвонила подруга и принялась кричать, что все плохо и началась война. Это было очень рано, я ее не понимала, была в шоке. Не могла никак это понять.

Затем муж позвонил и тоже сказал, что война. Но я все равно не верила. Думала, что это будет, как в Донецке, а потом успокоится. Я не могла представить, что будет такой уровень, так ужасно и страшно,
– призналась Оксана.

Муж Оксаны – военный. Он служит в особом отделе Нацгвардии. Каком именно – женщина не знает. Говорит, что эта информация была секретной, поэтому муж не рассказывал о своих заданиях.

Уезжать из Мариуполя женщина не хотела. Она не могла покинуть мужа, поэтому решила вместе с 15-летней дочерью Кристиной остаться. Тогда еще Оксана не представляла, во что превратится ее город.

Какими была ваша жизнь и быт в Мариуполе с начала полномасштабной войны?

С каждым днем ситуация становилась все хуже. Наверное, 2 марта у нас уже не было света, воды, газа и связи. 9 марта прилетело по нашему дому. К счастью, мы тогда как раз спустились на первый этаж, были у лифта. Квартиру нашу разнесло.

Все жильцы дома стали жить в подвале. Из квартиры мы принесли какие-то вещи, чтобы можно было спать. Еды у нас тоже достаточно было. Я всегда делала большие запасы, потому что донецкий опыт научил. Нацгвардейцы нам продукты подвозили. Мужчины огонь разводили, но это было очень опасно, потому что рядом стреляли. Мы старались бежать в подвал в случае чего.

Мама с дочерью в Мариуполе до войны / Фото Оксаны Тищенко

"Люди прыгали с балконов, дома пылали": жизнь после 24 февраля

Как ваша дочь воспринимала такую новую реальность – жизнь в подвале, постоянные обстрелы, страх?

Кристина помогала семье наших соседей. У них 3 маленьких детей, так что дочь, так сказать, взяла за них ответственность.

Старалась не раскисать. Подбадривала детей. Но по ночам мы все плакали. Ситуация была ужасная, мы словно в фильме ужасов жили,
– вспомнила Оксана.

Дочь Оксаны в мирном Мариуполе / Фото Оксаны Тищенко

Как вообще изменился Мариуполь с начала войны? Какая была ситуация в городе?

Мы из подвала вообще не выходили, только свой двор видели. Страшно было. Как-то они немного перестали бомбить, мы вышли на улицу. Тогда почувствовали ужас, дети начали плакать – города не было. А ведь он таким красивым был. Россияне все сравняли с землей, было страшно смотреть и осознавать, что это развалины. Ничего живого не оставили.

Нам повезло, что наш дом не горел. Соседние дома горели до тла, люди прыгали с балконов и этажей, чтобы спастись. Это было ужасно. Когда мы шли заряжать телефоны, то по дороге видели, как на улицах лежало много трупов. Очень страшно…

Возле дома молитвы, где мы заряжали телефоны, было видно, как бомбят "Азовсталь" – поднимался огромный огонь, все было черным. Это было очень жутко. Я не знала, как там наши военные, как там мой муж. Это было далеко – на Левом берегу, а мы жили на Правом.

Муж был на "Азовстали", а теперь – в плену

Когда вы последний раз виделись с мужем?

Он приезжал 10 марта, мы тогда в подвале жили. Вышли к нему, он взял какие-то вещи. Все быстро-быстро. Мы попрощались, и это был последний раз, когда я его видела.

О любимом женщина говорила сквозь слезы.

Что рассказывал муж? Он говорил о том, какая ситуация в целом?

Ничего не рассказывал. Говорил, что они в укрытии, что с ними все хорошо. Я тогда ничего не знала о том, что на "Азовстали" ад творится. Не было интернета, у нас никакой информации не было,
– вспомнила Оксана.

Муж говорил, чтобы мы с дочерью срочно уезжали. Чтобы не оставались здесь, потому что это очень опасно. Говорил, что у них все хорошо. Ну как же он будет говорить, что там все плохо…

Вы знаете, где он сейчас? Жив ли?

Мы списались с ним, когда я уже уехала из Мариуполя и у меня появился интернет. Однажды мне послали фото его записки. Поэтому как-то мы связь поддерживали, я знала, что он жив.

Когда наши военные выходили из "Азовстали", я звонила в Красный Крест. Там мне сказали, что муж в плену. Обещали передать какие-то вещи и фотографии, но ничего не дали. В их часть я тоже звонила. Они говорили, когда муж уходил, их не успели пофотографировать, поэтому не было никаких юридических подтверждений, что он там.

Сказали, что знают, что он у россиян, но юридически не могут это подтвердить. Он имел статус без вести пропавшего. Я дальше звонила в Красный Крест, посылала заявление в Женеву, чтобы они подтвердили, что муж в плену. Но ответа не последовало,
– рассказала Оксана.

Всего месяц назад ко мне позвонили из инфоцентра и сказали, что россия подтвердила, что мой муж официально находится у них в плену. Эти данные уже поступили в Украину и его перевели в статус военнопленного. Пока ничего не говорят больше. После теракта в Еленовке тоже звонила в Красный Крест, они сказали, что перезвонят. Но в списках погибших его не было. Жду… И все. Больше ничего не могу сделать – только ждать.

"Не знаю, как меня не убили": Оксана о спорах с кадыровцами

Пересекались ли вы с оккупантами? Приходилось ли с ними общаться? Что это за люди?

В конце марта в наш подъезд пришли "освободители". Это были кадыровцы, все бородатые, страшные. Они хотели проверить, кто живет дома. Я с ними поругалась. Говорила, зачем они сюда пришли. Я не знаю, как они меня не убили за это. Только кричали: "Уберите эту истеричку".

Они начали со мной спорить, что, мол, Донецк бомбят уже 8 лет, а вас еще немного и "освободят". А я говорю, что сама из Донецка, и я знаю, что там происходит, и что вы наделали, твари. Так мы с ними и общались.

Один как-то  сказал, что хочет услышать "мнение народа". Я на него тогда вылила все зло, которое во мне скопилось. Всё с матами. Потом соседи меня в подвале спрятали, чтобы те не слышали,
– вспомнила женщина.

Они не знали, что ваш муж военный?

Нет, я все упоминания о нем убрала. Они не знали. Это ужасные люди, я не могла жить с ними в одном городе.

Когда вы решили эвакуироваться из Мариуполя?

Понемногу становилось невозможно жить, вода заканчивалась. Наш дом был возле больницы №2, а оттуда начали проводить эвакуацию в Володарск. Когда немного стихло, мы сразу пошли.

Мы очень плакали, когда уезжали. В Мариуполе был ужас – черная сгоревшая земля. Ты помнишь, какое все было красивое, а потом – пустота,
– сквозь слезы рассказала женщина.

Я читала, что россияне хотят школы открывать. Какие школы? Там нет ничего. Все школы разбомбили в первую очередь. Самолеты летали, бомбы на все бросали. Мы в подвале подпрыгивали все.

Хотела в Запорожье, а оккупанты пускали только в россию: как Оксана оказалась в Донецке

23 марта мы пришли в пункт сбора и за четвертым заходом нас отвезли в Володарск. Там сказали, что отправляют только в россию. Я хотела ехать в Бердянск, потому что оттуда можно было добраться до Запорожья. Мы искали какое-то такси, обращалась к людям в отчаянии, но ни у кого не было бензина. Никто не мог туда ехать. Я была в отчаянии, потому что не хотела ехать в россию. Решила, что уеду в оккупированный Донецк, у меня там родные. Но и туда никто не ехал.

В Володарске нас поселили в школе. Мы стояли там, как тюлька. Негде было даже сесть. Наши соседи были с маленькими детьми, так малыши на чемоданах спали. Россияне классы не открывали, а держали всех в коридорах,
– поделилась воспоминаниями переселенка.

Женщина рассказала, что школа была хорошая. Ее осовременили еще украинские власти. В классах двери были прозрачными, поэтому мариупольцы видели, что там кто-то ходит. Однако внутрь их не пускали – люди спали на полу в коридоре. Оксана с ужасом вспоминает пережитое. Говорит, что так называемые "волонтеры" кричали всем, что отправляют только в россию.

Как вы выбрались оттуда? Куда поехали?

Вдруг ночью какой-то мужчина начал кричать, что есть автобус в Донецк. Сначала говорили, что берут только семьи с детьми и инвалидов. Мне с дочерью разрешили. Уж лучше Донецк, чем их россия…

Где-то в 23:00 мы уехали и только в 4 утра доехали. Хотя там ехать не так далеко. Я не знаю, по каким дорогам нас везли. Было темно, без освещения. Я ничего не понимала. Потом еще другие автобусы присоединялись, в общем-то их было очень много,
– сказала Оксана.

В Донецке людей начали развозить по школам. Тогда был объявлен комендантский час, поэтому Оксана думала, что по его завершению за ними с дочерью приедут родственники и заберут к себе. Но выяснилось, что дальше женщину с ребенком ждала "фильтрация".

"Обращались с нами, как с преступниками": как прошла "фильтрация"

Что происходило на "фильтрации"? Как россияне к вам относились?

К нам перед этим  приехали мама и невестка. Я отдала им свой телефон и еще какие-то вещи. А они привезли мне старый, пустой телефон. Россияне очень переживали, чтобы ни у кого не было никаких фотографий и видео из Мариуполя. Нас отвезли в райотдел. В моем телефоне, конечно, ничего не нашли.

Нам повезло, что прописка Донецка. К ней они спокойнее относились, чем к мариупольской Но в целом отношение было, как к преступникам. Брали отпечатки пальцев, ладоней. Фотографировали в профиль боком. Куда только не заглядывали… Не очень приятно было.

Но это еще не страшно, над другими людьми они очень издевались. Били, бросали, хотели какую-то информацию выбить.

Соседей отправили в россию: они живут в лагере для беженцев и не могут вернуться

Что случилось с семьями ваших соседей? Куда они уехали?

Одной семье удалось уехать в Запорожье, а дальше – в Германию. Ту семью с 3 детьми, к сожалению, отправили в россию. Сейчас они живут в Казани в лагере для беженцев. Когда приехали, их нормально встретили, а потом сказали – либо идите на работу и платите за жилье и еду, либо убирайтесь прочь.

Они нашли работу и живут в этом лагере за свои деньги. Уехать не могут, потому что еще из Мариуполя ехали без денег. Не за что поехать... Да и 3 детей маленьких. Далеко не разбежишься,
– объяснила Оксана.

В Украину через 4 страны мира: как семья приехала во Львов

Сколько времени вы провели в Донецке и куда отправились дальше?

Моя мама заболела. Она очень переживала за нас, потому что связи не было. Она не знала, живы ли мы. У нее за это время инсульт и инфаркт случились. Я должна была сначала вести ее по врачам и поставить на ноги.

Однако оставаться надолго в Донецке семья не могла. Рано или поздно кто-то бы узнал, что муж Оксаны – украинский военный. Женщина вместе с матерью и дочерью решили вернуться на подконтрольную Украине территорию, однако путь оказался непростым.

Мы нашли перевозчиков и уехали в Варшаву через всю россию, Эстонию, Литву и Латвию. Уже из Польши мы сами добрались до Львова. Здесь нас встретили родственники, и мы жили у них несколько месяцев. В общей сложности дорога заняла 3 суток,
– рассказала женщина.

Не думали ли остаться в Варшаве?

Я хотела быть поближе к мужу, в Украине. Но мы и не могли нигде остаться. Мы уезжали через Эстонию по внутреннему паспорту. В россии я заграничного не давала, потому что не хотела, чтобы в нем стояла их печать. Поэтому когда приехали в Польшу, то не имели никакой отметки. Мы не оформляли статус беженцев. Так что за собственные деньги взяли билеты до Львова.

Оксана больше всего хочет встретиться с мужем / Фото Оксаны Тищенко

Как вам жизнь во Львове? Уже привыкли здесь?

Мы жили у родственников, но, какими бы добрыми они ни были, вечно мы оставаться у них не могли. Надо было искать отдельное жилье. Мы переехали в квартиру. Родные очень помогли. Дали посуду, постель – все необходимое. Нам очень помогают волонтеры. Центр "Я Мариуполь" и корейская  ОО "Асадаль" дают продукты и средства личной гигиены. У меня просто мама кореянка, а папа – украинец.

Мы с дочерью ходили по врачам, потому что нужно было в школу, то оказалось, что многие медики приехали из Мариуполя.

К теме Страх не за себя, а за ребенка, – история молодых родителей о выезде из оккупированного Херсона

Как дочери новый город? Она пойдет здесь в школу?

Когда мы попали в Донецк, сразу через знакомую записали Кристину в Запорожье в гимназию, чтобы она дистанционно училась. Документов никаких не было, потому что в мариупольской школе все сгорело.

Когда мы приехали во Львов, я перевела дочь здесь в лицей. Аттестат она получила в запорожской школе, и его переслали сюда.

Сейчас Кристина в лагере для детей-переселенцев в горах Ивано-Франковской области. Там большинство детей – з Мариуполя и ее возраста. Поэтому дочь хоть чуть-чуть отвлечется.

Дочь Оксаны во Львове / Фото Оксаны Тищенко

А во Львове очень красиво. Нам очень нравится. Единственный минус – не могу найти работу,
– отметила Оксана.

А какую работу ищете? Возможно, кто-нибудь из наших читателей сможет вам помочь.

Я могу и поваром работать, и продавцом. В Донецке у мужа был продуктовый магазин, а я там продавала. Так что опыт есть.

Кроме того, у меня было свое кафе в райотделе, кормила правоохранителей. Но приезжали и  местные, потому что говорили, что очень вкусно. Потом пришли россияне и все забрали... Они, кстати, предлагали работать, но я отказалась. Не могла работать на этих подонков.

Что вы посоветуете людям, которые не хотят уезжать из оккупации?

Надо ехать, потому что там находиться невозможно. Вообще жизнь в оккупации – невозможна. Что они с Донецком сделали? За 8 лет его убили. Только разрушают своими "Градами". Там нет ничего. Людям жить не дают. Живется только пенсионерам,
– подчеркнула женщина.

Общаться с россиянами невозможно. Они настоящие фашисты, издеваются над людьми.

Все мы верим в победу и знаем, что она будет за нами. Что вы будете делать, когда война закончится?

Даже не знаю. Может, домой вернусь. Но мне главное, чтобы муж вернулся, а все остальное – все равно. Что-нибудь придумаем.

Мы искренне желаем, чтобы муж Оксаны и сотни других украинских защитников и защитниц вернулись живыми к своим родным. Они ведь сделали невозможное. Защитники "Азовстали" показали всему миру, что такое настоящее мужество и преданность Родине.