Какие проблемы ждут россиян впереди: эксклюзивное интервью с Подоляком

Советник главы Офиса Президента Михаил Подоляк в эксклюзивном интервью 24 Каналу отметил, что общие потери врага в войне – около 1 миллиона оккупантов. Говорится не только о погибших и пропавших без вести, но и о тех, чьи ранения не позволяют вернуться на фронт. Больше об этом, что заставит Россию изменить свою риторику относительно войны и какие проблемы ждут россиян впереди – читайте далее в материале.

Кстати Зеленский назвал условие, при котором можно согласиться на дипломатическое урегулирование с Россией

Напомним, что в первой части интервью мы рассказывали, что показал визит Дмитрия Кулебы в Китай и действительно ли Пекин хочет завершения войны в Украине. Детали – читайте по ссылке.

Об интервью Сырского

Александр Сырский дал интервью, в котором сказал, что соотношение техники в этой войне примерно 1:2 или 1:3 в пользу России. Количество российских танков с 2022 года выросло вдвое, артиллерийских систем втрое, бронетранспортеров – выросло с 4500 до почти 9000. По словам Сырского, остановить продвижение России можно и это зависит от наших мужественных военных. Очень болезненная статистика, потому что понимаем, что против российского железа мы можем противопоставить только мужество наших военных.

Это хороший вопрос не по математике, а по психологии. У нас нет выбора воевать или нет, и об этом Сырский практически прямо говорит нашим партнерам. Он говорит, что у вас (партнеров – 24 Канал) на складах есть много высокотехнологичного оружия, которое значительно превосходит российское – оно гораздо эффективнее, дальнобойное.

Однако это оружие на складах, а его надо видеть на поле боя, ведь это существенно будет влиять на ход событий по линии фронта. И тогда Сырский говорит о другом – о том, что сегодня выглядит, будто мы просто ведем оборонительную войну благодаря волевым качествам наших военнослужащих.

Почему? А потому, что у нас нет выхода не вести войну. Это вы (партнеры – 24 Канал) думаете о геополитике, рисуете какие-то конструкции, а к нам пришли, чтобы убивать, совершать геноцидную войну. И если мы прекращаем сопротивление, то тогда оккупация, фильтрация, концентрационные лагеря, депортация, массовые изнасилования, убийства.

Поэтому у нас нет другого пути, чем вести оборонительную войну, но ее можно вести высокотехнологично – об этом говорит Сырский. После двух лет войны уже надо было понять, что российская армия не такая, как о ней думали. Это совсем другого типа армия: значительно скромнее с точки зрения технологий, это не та армия, которую надо бояться, которую нельзя уничтожить. Но для этого надо иметь паритетность и здесь мы переходим к математике.

Нужны не только волевые качества, которые Украина имеет в максимальном объеме, а еще и паритет. Поэтому, пожалуйста, держите оружие не на складах. Если Россия использует 3 тысячи танков, то для эффективного сопротивления нам надо иметь хотя бы 1 – 2 тысячи со своей стороны.

Но даже не это важно. Важно, что у России есть два компонента, которые тотально доминируют. Это не танки, бронетехника, а стратегическая и тактическая авиация. Что нужно, чтобы этому противостоять? Также два инструмента:

• системы противоракетной обороны, в частности авиационный компонент – те же F-16. И они нужны не завтра, а сегодня;
• дальнобойные ракеты или дроны, которые будут работать против стратегической авиации. Тогда ситуация будет выглядеть совсем иначе. Хочется, чтобы все это осознали. У нас нет выбора не воевать, потому что Россия пришла не договариваться.

Мы можем долго говорить, что есть какие-то конструкции, которые позволят о чем-то договориться, якобы гарантировать нам устойчивый мир. Нет, Россия не выполнила задачу, с которой пришла на территорию Украины. Задача достаточно простая – уничтожить субъектность такого слова, как украинство. Сделать все, чтобы его не было.

Пока она эту задачу не выполнит, то будет постоянно провоцировать, атаковать и так далее. Поэтому сегодня говорится о выживании. Это не что-то абстрактное. В рамках этого выживания нужны, или волевые качества, которые Украина продемонстрировала на тысячу процентов, или высокотехнологичное преимущество. А это означает количество соответствующего оружия на поле боя.

Сырский дал интервью / Генштаб

Что заставит Путина изменить риторику

Когда партнеры говорят, что Украина должна обеспечить защищенность F-16, то получается, что не эти самолеты должны защищать ВСУ, а наши солдаты должны защищать F-16 от ударов России?

В общем это неплохая концепция – надо защищать свои ресурсы, потому что если они уничтожены, тогда не будет возможности выполнять оперативно-тактические задачи, которые возложены на эти ресурсы. Было бы желательно эффективно использовать возможности маскировки этих ресурсов, прежде всего F-16. Вопрос не в том, что они будут потеряны или не потеряны во время боя, а чтобы они не были уничтожены, когда будут располагаться на определенных местах хранения.

Сегодня важно говорить о количестве и времени, когда эти самолеты F-16 будут доминировать по линии фронта. Сегодня все, что там происходит, зависит от количества российской тактической авиации, которая спокойно себя чувствует. Там есть дроны, но есть и авиация, и она активно уничтожает КАБами любые оборонительные способности Украины. Дискуссии не влияют на ход событий по линии фронта, они только поощряют Россию продолжать экспансию.

У России есть определенные проблемы, но она может дожать и получить возможность сесть за стол переговоров на своих условиях. Это проблема. Для того чтобы этого не было, Россия должна понимать, что ее будут уничтожать в больших объемах, эффективнее и как можно скорее. То есть количество авиации должно быть в Украине другое, количество дальнобойных возможностей тоже.

При таких условиях будем видеть изменение риторики России. Тогда она будет осознавать, что идет существенное ухудшение экономического состояния, увеличение эффективности санкций, уменьшение объема коммуникаций, потому что нейтральные страны начинают понимать, что Россию дожмут.

Тогда это существенно будет влиять на то, что будет происходить в самой России. Произойдет главное – внутриэлитные конфликты в России, и другие социальные группы тоже будут задавать вопросы. Устойчивость системы, которая считает, что может досидеть до конца войны, будет существенно падать.

Сколько оккупантов Россия потеряла на войне

В России готовятся к усилению военного давления на Украину. Александр Сырский сказал, что Россия хочет до конца года довести количество личного состава до 690 тысяч. В то же время мэр Москвы Сергей Собянин предлагает по 2 миллиона рублей тем, кто подпишет контракт с минобороны России. Становится ли меньше желание россиян продолжать идти умирать в этой войне или такой тенденции не наблюдается?

У России вообще нет желания идти умирать. Рекрутинг, 20 тысяч долларов, которые предлагают в московском регионе, – это для специалистов, которые будут выполнять высокофункциональные задачи. А набирая простых солдат в социально неадаптированных регионах, таких как Алтайский край или Бурятия, предлагаются совсем другие цифры. Там никто не будет спрашивать, готов кто-то подписывать контракт или нет, просто заставляют это сделать.

Меньше ли людей готовых к этому? Да, безусловно меньше, потому что общие санитарные необратимые потери составляют около 1 миллиона. Я имею в виду не только погибших или пропавших без вести, но и тех, которые получили ранения, несовместимые с возвращением на поле боя и тому подобное. Это уже имеет определенные социальные последствия.

Есть определенные сложности с экономическим ресурсом. Россия теряет, санкции работают. Россия сегодня выглядит гораздо хуже, чем год назад. Есть ли у нее ресурс для продолжения войны, в частности, человеческий? Да. Будет ли это 690 тысяч? Не уверен, но нет разницы сколько будет, их надо уничтожать. Делать это можно на дальних подступах, не погружаясь непосредственно в прямые боестолкновения на стрелковом уровне. Для этого нужно другое количество ATACMS, Storm Shadow, инвестиций в беспилотные производства.

Украина один на один с Россией не выдержит ресурсно. Россия – это страна большой экономики милитарного типа, хотя и отсталая. К России присоединились 2 стратегических партнера: Северная Корея – снаряды и ракеты, Иран – дроны и ракеты.

Украина воюет с теми, против кого США и ЕС ввели санкции, чтобы их военное производство не работало. Но эти санкции не совсем работали. И Северная Корея, и Иран имели большой арсенал накопленного ресурса. Они его передают России, которая тратит это на поле боя в Украине. Может ли Украина воевать одна против трех? Это нонсенс. Украине нужны ключевые элементы:

• РЭБы;
• авиация;
• дальнобойные ракеты.

Я уже о снарядах не говорю, потому что там есть определенные решения. Мы видим, что они начинают эффективно работать, в частности поставка идет по чешской инициативе. Россия сегодня не через артиллерию имеет доминирование на определенных направлениях, а исключительно через авиацию, баллистическую ракету и управляемую авиационную бомбу. Это надо все убирать.

Украина готова к переговорам, но на наших условиях. Наши партнеры должны осознать ключевое: если массовый убийца продолжит совершать убийство, не получит наказания за это, сядет за стол переговоров и будет понимать, что юридически не будет отвечать за то, что сделал с энергетикой, гражданским населением Украины, тогда его ничего не остановит. Это наоборот стимулирует нацию России "заморозить" конфликт, чтобы обновить ресурсы, потому что есть дефицит.

Проблемы со светом будут масштабироваться по всей России

В России возник "краснодарский синдром". Что это такое и как Украина пытается распространять его по территории России? Потому что раньше говорили о "ростовском синдроме" – о Евгении Пригожине и его желании идти на Москву.

Есть еще "воронежский синдром". Мне он больше всего нравится, это когда Россия сама себя бомбит. Для того, чтобы нанести хлопоты глобальному миру, потому что тот ее "обижает", поэтому будут бомбить Воронеж, потому что не могут бомбить что-то другое. Больше это видим на Белгородчине. Там более 100 управляемых авиационных бомб Россия бросила на свои населенные пункты.

Относительно "ростовского синдрома". Было бы желательно, чтобы не "вагнеровцы", а другие пошли колонной на Москву и там задали вопрос, зачем они отправились в другую страну умирать. А для этого нужны тактические поражения,

Относительно "краснодарского синдрома". Качество экономики не выдерживает уже критики в России. Дефициты ресурсов очевидны, и энергетические также. Надо их увеличивать, для этого есть соответствующий инструмент.

Нужно ли делать это Украине? Это единственный способ эффективно вести оборонительную войну – перенос войны на территорию России. Россияне должны социально чувствовать потерю доходности, гарантированной безопасности и элементарных потребностей: канализация, вода, электричество, отопления.

Это будет масштабироваться на всю территорию России. И это не связано только с атаками на инфраструктурные объекты, а еще и с тем, что они очень гнилое в России. Они как-то это поддерживали на плаву определенное время, потому что на милитарную составляющую тратили немножко меньше денег. Сегодня Россия тратит все на войну, поэтому компонентов для ремонтов не существует.

Кроме того, работают санкции. И это существенно будет влиять на качество жизни в России. Мы же видим не только Краснодарский край, по всей территории России что-то отключают, где-то большие пожары и тому подобное.