Харьковская область одной из первых "услышала" об этой войне. Взрывы, артиллерия, ракетные налеты, истребители разбудили людей еще до рассвета.

На тему Россияне открыли по нам огонь, – Лидия о том, как выехала с дочерью из оккупированного Токмака

О событиях того дня в селах около Харькова рассказала нам Яна. Сейчас она находится в приюте для вынужденных переселенцев. Несмотря на надежду, что все "стихнет", ситуация только обострялась.

СВОИ. Истории тех, кто уехал, чтобы вернуться

Яна – учительница начальных классов. 23 февраля готовилась к открытому уроку. Вспоминает, что очень поздно легла спать. А в 5 утра все уже проснулись от ужаса вокруг.

Все горело, стреляло, и мы не могли поверить, что это происходит на самом деле, что это не сон. До утра был ажиотаж, все куда-то бежали, машины сигналили, люди звонили друг другу: "Ты это слышишь? Что там случилось – это война что ли?". Мы были в панике, вообще не понимали, что нам делать, что будет дальше,
– вспомнила Яна.

Утром они с дочерью поехали в соседнее село к знакомым, там вроде как было безопаснее – подземная кухня в доме хозяев стала пристанищем для семьи на 6 дней.

Яна рассказывает о событиях тех дней с тихим ужасом в глазах. Кажется, что помнит каждую деталь и каждый звук взрыва.

Каждый день надеялись, что вот 2 – 3 дня, все решится, закончится, но с каждым днем все было хуже и хуже. У нас с первого дня пропал свет, вода, интернет – ничего не было,
– рассказывает Яна.

Задерживаться в чужом доме семья не стала – вернулись домой. Жили в страхе. Каждый звук взрыва заставлял бежать в подвал, который совсем не был приспособлен для жизни.

От взрывов семью приютили еще одни знакомые, а дальше им снова было неловко задерживаться. Снова переезд – на этот раз к родителям мужа – у них свой дом с погребом, где жили все вместе.

В погребе ложились все в одежде. Пытались как-то себя успокоить, что, может быть, выживем эту ночь, потому что в доме находится было невозможно. Над нами начали летать самолеты, которые просто бомбили город. Их сбивали наши украинские истребители. Это был ужас, мы падали на пол, закрывали глаза, ребенок кричал… Это так страшно, это не передать словами,
– со слезами вспоминает женщина.

Вскоре соседи рассказали, что все соседние села уже заняты россиянами. Там они издеваются над местными, насилуют, убивают тех, кто не слушает приказов. А еще людей принуждают уезжать в Россию.

Яна говорит, после этих рассказов ее охватил яростный страх за дочь. Несмотря на то, что муж и свекор были против выезда, женщина понимала, что оставаться в селе нельзя.

Россияне насиловали, а у меня дочь-подросток – это страшно. Поэтому я решила ехать. Услышала, что есть эвакуационные поезда, мы собрали вещи и попытались уехать,
– говорит она.

Ехать по самому Харькову было страшно, ведь повсюду раздавались обстрелы, людей ранило.

Уже на вокзале Яна увидела огромную очередь, и это при том, что уезжали они не в первые дни. Но, к счастью, места в вагонах поезда хватило всем. Эвакуация была непростой – россияне открыли огонь по вокзалу. Ехать пришлось осторожно, с длительными остановками в поле, чтобы не попасть под обстрелы.

Бог, должно быть, помогал, произошло чудо. Мы стояли последние и как-то смогли влезть в поезд, нам всем хватило места. И пока стояли, вокзал обстреливали. А потом ехали путями, которых я не знаю, стояли очень долго в каких-то зарослях. Наверное, там где-то тоже были обстрелы,
– вспоминает женщина.

Теперь Яна с дочерью во Львове, в одном из приютов для вынужденных переселенцев. Забрать смогла еще маму, а вот отец и муж остались на Харьковщине, несмотря на все уговоры. Однако позже их таки эвакуировали местные волонтеры.

Люди из села Яны разъезжались кто куда мог. Сейчас там нет никого.

Люди оставались до последнего, и когда там стали просто невозможные условия, их эвакуировали. Потому что все села уже были полностью разрушены. Людей, которых не успели эвакуировать, и тех, кто остался, вывезли в Россию,
– подчеркивает она.

Она говорит, что ни она, ни знакомые не знают, что сейчас происходит в селе. Единственное – россияне все, что могли, разграбили. Об этом Яна знала, еще пока родные были в селе.

Яна не планирует уезжать за границу. Ее единственное желание – как можно скорее вернуться домой и восстанавливать село.

У нас была мечта, мы что-то планировали, что-то хотели, а теперь у нас все забрали. Жизнь – это самое главное для человека, родных, близких. А сейчас… Мы даже представить не можем, что будет дальше с нами, с теми, у кого такое произошло. Поэтому жить в мире – это самое главное,
– подчеркивает она.

Мы смотрели в глаза Яны и видели там безграничную любовь не только к родному дому, но и к соседям и школе, в которой работает. К людям, готовым ее защищать, и тем, кто помог ей в эти трудные времена.

Она несколько раз нам сказала, что надеется, что наши защитники-военные смогут победить и она поедет домой. Будет вставлять оконные стекла, которые выбило от российских снарядов, жить в полуразрушенном доме, лишь бы он был. Лишь бы был дом.

Следующие разговоры с переселенцами в рамках проекта СВОИ читайте на сайте в скором времени.

СВОИ. Истории тех, кто уехал, чтобы вернуться.
Над проектом работают: Анастасия Зазуляк, Наталья Боднар, Анастасия Лукашевская, Валентина Полищук, Константин Габрийчук, Юрий Герасимов.