ВСУ сказали ехать, потому что мы мешали уже, – Валентина из Лисичанска об эвакуации и мести россиян

В рамках проекта СВОИ 24 канал пообщался с Валентиной Ходус. О войне в 2014 и 2022 годах, волонтерской работе, эвакуации, жизни в поселке в Ивано-Франковской области и планах по предстоящему восстановлению обязательно украинского Лисичанска – читайте в материале.

Обратите внимание Дома – это территория Украины: Марина об эвакуации из Киева, потере бабушки и разлуке с мужем

Общественную деятельность Валентина начала в 2014 году с волонтерства. Через год создала организацию "Східна Варта". С тех пор возглавляла ее. Основным направлением деятельности была поддержка детей так называемой серой зоны Луганской области. Речь идет о таких прифронтовых населенных пунктах: Нижнем, Светличном, Тошковке, а впоследствии и Горной ОТО. Кроме того, Валентина является руководительницей "Території Жінок" Луганской области.

"Было страшное предчувствие, что нас не будут освобождать": об оккупации Лисичанска в 2014 году

Для большинства Украины война началась в феврале 2022 года, однако для Лисичанска еще в 2014 году. Вы тогда были в городе?

Да, была. Но тогда почти не выходила на улицу .

В июне 2014 года у нас было страшное предчувствие, что нас не освободят. Это было самым страшным тогда, хуже минометных обстрелов.

Потому что мы понимали, что кого-то освободили, а кого-то нет. Как видим, дальше нашего города Вооруженные Силы прошли тогда всего на 20 километров. Остальные территории области остались под оккупацией.

Это сейчас мы можем что-нибудь прогнозировать. А тогда мы вообще не понимали, что происходит. Было тяжело.

Справка. Оккупанты захватили Лисичанск в мае 2014 года. Уже в июле город вернулся под контроль Украины, там развевался сине-желтый флаг.

ВСУ в освобожденном в 2014 году Лисичанске / Фото из фейсбука "Повернись живим"

Как Лисичанск жил после освобождения от оккупантов? Чем вы занимались в городе?

У меня всегда была активная проукраинская позиция.

Поэтому после освобождения Лисичанска мы перекрасили нашу центральную площадь в городе в сине-желтый цвет. Сделали это, чтобы все на День Независимости увидели, что Лисичанск – это Украина.

Мы тогда требовали от нашего городского совета, чтобы они признали Россию агрессором, а лднр – террористическими организациями. Срывали сессии, выходили на митинги. Такими активными у нас были 2014 и 2015 годы.

Контактировали ли вы каким-то образом в 2014 году с оккупантами?

Нет, непосредственного контакта не было. Но мы тогда видели на улицах непонятные банды. Только потом мы поняли, что на территории города их было несколько. А тогда думали: ну чудные дяди ходят, то чеченцы, то еще кто-нибудь. Но общаться с ними не было желания, они со мной тоже не контактировали.

"Ни разу не пряталась в подвале": о вере в ВСУ и спасении волонтерством

Перед вторжением в феврале и украинские, и иностранные СМИ массово писали о том, что Россия готовится к наступлению. Верили ли вы, что может быть полномасштабная война?

Мы понимали, что это возможно. Потому что в Луганской области воевали с 2014 года. Для нас война не останавливалась. Что касается полномасштабного вторжения, то плохие предчувствия были, но мы пытались отгонять их от себя . Пытались делать все, что было в наших силах. Имею в виду в Лисичанске, в регионе.

Каким для вас было 24 февраля, как узнали о вторжении России в Украину?

В тот день я была дома, болела коронавирусом. Лежала в постели и выкашливала свои легкие. Россияне 24 февраля начали обстрел и Лисичанска.

Когда я оправилась от болезни, то создала в фейсбуке группу "Я поруч". Это было 6 марта.

Тогда начала активно помогать семьям с детьми, которые оставались в Лисичанске. Подтягивала друзей, знакомых, фонды.

Когда в апреле уезжала, то у меня были достаточно мощные обороты.

Последствия обстрелов Лисичанска весной 2022 года / Фото Сергея Гайдая

Еще находясь в Лисичанске, вы скрывались от обстрелов в укрытиях? Ведь это было так близко к фронту?

Я оптимистка настолько, что ни разу не пряталась в подвале. Это крайняя степень веры в ВСУ. И было очень страшно. Но как у волонтера проходит день: утром ты все разбираешь, формируем заказ, отправляешь через полицейских и военных кому-то передачи, потом дальше перебираешь.

Скучать и думать о плохом просто не было времени. Возможно, это был мой способ уйти от действительности. Я сделала это, войдя в очень активную деятельность.

К тому же мы поддерживали ребят (военных – 24 канал). Готовили еду, передавали ее, стирали одежду – в общем, делали, что могли.

До того момента, пока я была в Лисичанске, в городе очень хорошо работали коммунальные службы . Если что-то где-то в результате обстрела перебивали, то коммунальщики через несколько часов все чинили. В феврале – марте очень низкая температура воздуха была, морозы. Я не знаю, как бы мы выжили, если бы не столь оперативная реакция. Но у нас было и свет тогда, и газ, и вода.

"Военные сказали, что мы уже мешаем": о решении эвакуироваться

Когда и почему решили все же эвакуироваться?

Я эвакуировалась в составе группы из 14 человек. Мы выезжали с помощью благотворительного фонда"Янголи спасіння".

Многие наши активисты уехали еще в феврале – марте. А мы там брыкались до начала апреля. Решили ехать, когда ребята-военные нам сказали : "Девушки, вы уже в городе нам мешаете". После этого мы собрались и уехали. Я позвонила по телефону всем, кому могла. У кого родители остались, это я о ребятах, которые пошли в тероборону или воевать. Активисты-пенсионеры в городе тоже были. Так мы вместе и собрали группу.

Какой был ваш путь? Вы знали, куда едете?

Мы остановились в Славянске, там заночевали. Оттуда уже уехали в Днепр. Под городом мы провели примерно неделю. Когда приехали туда, те, у кого были родные, знакомые, разъезжались.

Осталось шесть человек, которым некуда было ехать. Все отправились дальше со мной. Я знала, что еду на Франковщину к друзьям. Я предупредила их, что буду не сама. Меня заверили, что всех поселят в обычных условиях.

Так все и вышло. Многие люди из Лисичанска до сих пор проживают в Ивано-Франковской области.

Когда вы приехали в Прикарпатье?

Из Лисичанска мы выехали 7 апреля, а на Франковщину приехали через 10 дней. С тех пор я здесь.

Как волонтер Валентина работает с детьми / Фото предоставлены Валентиной Ходус

"На Прикарпатье какое-то особое чувство": о новом доме за более 1 000 километров

Как обустраивались на новом месте? Как вас приняла Франковщина?

Мне было легче, потому что я приехала к друзьям. Так сложилось, что за 8 лет мы с детьми из серой зоны объездили половину Украины. У меня сложились дружеские отношения с активными людьми из разных областей. Я всегда для себя знала, что поеду при необходимости или на Ивано-Франковщину, или на Тернопольщину. Здесь очень открытые и простые люди.

С тех пор уже была и в Карпатах, и у друзей на горной долине. Там 8 километров уходила вверх. Я вообще не очень люблю ходить, а тут с удовольствием преодолела эти километры. Мы там 3 дня провели. Карпаты – это нечто.

Восток Украины красивый, но в Карпатах точно есть что посмотреть, там обязательно следует побывать.

Но так интегрировались здесь не все. Многие так и остались в растерянном состоянии. Думаю, что нужно работать еще над психологической поддержкой и особыми условиями.

Из зоны боевых действий мы нормальными не уехали. Мы все психологически травмированы, только каждый по-разному. Над этим еще нужно работать и работать. Так как нужна реабилитация для военных, так же в ней нуждаются и те, кто был вынужден бежать из дома.

Удалось ли вам возобновить волонтерскую деятельность уже на Франковщине?

Да, я возобновила деятельность организации на Прикарпатье.

Я снова поддерживаю военных, сотрудничаю с местными волонтерами, стараюсь поддерживать переселенцев. Налаживаю новые связи.

В частности, ищу людей, с которыми мы будем восстанавливать Луганщину. Активно ищу. Поскольку вариант, что Луганская область не вернется под контроль Украины, я даже не рассматриваю.

Появилось ли у вас на Прикарпатье чувство дома?

Я во многих местах чувствую себя как дома. Но в Прикарпатье это как-то по-особому дома.

Друзья настаивали, чтобы я ехала сюда. Так и живу у них. Но не сама, а со своим зоопарком – котом и собакой.

"Наши дома не стоят жизни даже одного бойца": реакция на оккупацию Лисичанска

О том, что Лисичанск перешел под контроль россиян, вы узнали уже на Западе. Как восприняли это?

Мы до последнего верили, что город не будет оккупирован.

Но наши дома, наш быт – все это не стоит жизни даже одного из наших воинов. Вооруженные Силы оставили Лисичанск – значит, у них на это были веские причины.

То есть я это восприняла как должное, так должно быть. А потом, когда наши ребята приблизились к Лисичанску несколько недель назад, вы не представляете, каким это был для нас праздником, радостью.

Справка. Вооруженные Силы покинули Лисичанск 3 июля после тяжелых сражений. В Генштабе тогда отметили, что продолжение обороны города привело бы к роковым последствиям. Решение об уходе было принято, чтобы сохранить жизнь украинских защитников.

А уже 10 сентября глава Луганской ОВА Сергей Гайдай сообщил, что ВСУ находятся в окрестностях Лисичанска.

Валентина с военными / Фото предоставлено Валентиной Ходус

"Дом расписали буквами Z": месть оккупантов за проукраинскую позицию

Вы знаете о судьбе своего дома? Не пострадал ли он после вашей эвакуации и оккупации города?

В моем доме – сломанная дверь. Из дома все вынесли. Это то, что я знаю точно. И весь дом расписан прописными буквами Z. Это кто-то не поленился.

Это россияне так сделали, потому что знали чей именно дом? За вашу проукраинскую позицию?

Да, они знали, потому что были "добрые" соседи, активные сепаратисты в городе. Потому мой дом им сразу показали.

Даже знаю о том, что был период, когда в моем доме кто-то жил. Но это все фигня, после победы все отстроим. У меня очень оптимистическое отношение. Главное – чтобы территории были Украиной, все остальное вообще не суть важно.

Достойно внимания Когда рядом проехали танки, решили бежать, – Елена о выезде из Николаева и жизни в Чорткове

"Многие изменили позицию на проукраинскую": влияние войны на Лисичанск

Изменилось ли местное население Луганщины, в частности Лисичанска, в своих настроениях с начала полномасштабного вторжения?

Люди обмануты были. Все эти манипуляции со стороны неприятеля – оно никуда не делось. И сейчас люди все растеряны. Та информация, которая есть у них в уме, и то, что они видят, оно у них в объективную реальность мало у кого складывается.

Перед 24 февраля даже люди с проукраинской позицией не все имели смелость озвучить ее. Активистам постоянно приходили угрозы в соцсетях. Не все это выдерживали. Поэтому многие молчали. Однако, по моему мнению, в большинстве Лисичанск – проукраинский город . Однако люди запуганы. Потому что мы прошли военные действия и оккупацию 8 лет назад. И народ увидел, что ситуация меняется буквально за час.

Но я знаю, что с началом боевых действий многие местные сменили свои позиции с пророссийских на проукраинские.

Но даже этого недостаточно. Над этим еще работать и работать.

Валентина с другими активистами в Лисичанске / Фото предоставлены Валентиной Ходус

Если сравнивать влияние пророссийской пропаганды на население до 2014 года и после, что изменилось?

Пророссийские партии использовали людей от выборов к выборам. Приходили красивые дяди, многое обещали, мотивировали людей, говорили о будущем с Россией, защите русского языка в Украине. Затем они побеждали на выборах и никаких обещаний не выполняли. Так и продолжали обворовывать регион. Перед следующими выборами было так же. То есть людей постоянно обманывали, а они велись на это.

Украинизацией Востока активно почти никто не занимался. Мы видим последствия этого. Но хочу подчеркнуть, что с 2014 года мы многое сделали, чтобы изменить ситуацию .

Поэтому то, что я во всех списках россиян в категории "подлежат первоочередному уничтожению", считаю признанием моей деятельности, свидетельством того, что все, что я делала, было верным.

Еще вспомнила любопытный момент. Из-за моей деятельности, из-за того, как мы громко с детьми посетили музей Бандеры в начале 2015 года, мне начали поступать такие "хорошие" угрозы, что я пол года прятала своего ребенка на Франковщине. Поэтому к этой области у меня еще и поэтому особое отношение. Ибо мой ребенок жил у друзей, не у родственников. И у него остались самые теплые воспоминания об этом периоде его жизни.

Зимние праздники в Лисичанске / Фото предоставлены Валентиной Ходус

"Главное – спасти людей, детей, все уничтоженное – отстроим"

Сейчас, когда идет контрнаступление Украины, украинцев призывают эвакуироваться с горячих точек. Однако есть люди, которые не могут решиться на выезд. Что бы вы им посоветовали?

Я настаиваю, что из опасных мест нужно уезжать обязательно. Особенно, если у вас есть дети. Когда я читаю новости, что погибли дети при обстреле в прифронтовых городах и селах, у меня возникают вопросы к родителям. Почему дети не переехали в безопасное место. Я считаю, что это ответственность родителей.

У меня очень резкое отношение к этому. Убеждена, что из зоны боевых действий нужно уезжать. Потому что обстрелы бомбами из самолетов, тяжелой артиллерии – это очень страшно.

Какой бы человек ни был хороший, какой бы прекрасный у него ни был подвал, это не защитит. Ведь настоящих бомбоубежищ у нас нет. Это следует признать. Поэтому сейчас главная задача – сохранить жизнь украинцев. Потом мы все отстроим.

Все мы не сомневаемся в том, что Украина победит. Что вы лично сделаете первым после победы?

Я обязательно вернусь домой. Мне друзья предлагали разное – и помощь, и уехать за границу. Но я вижу свою жизнь в Украине, в Лисичанске. Поэтому, прежде всего, поеду домой, а там буду отстраивать свой город.

Вооруженные Силы мужественно борются за каждый метр украинской земли. Борьба идет за нашу территорию и будущее каждого украинца и украинки, дом которого пытается отобрать Россия. Не будем сомневаться: во всех пока оккупированных городах и селах будет развеваться сине-желтый флаг. В частности, и в Лисичанске. Тогда все, кто вынужден был бежать из него, вернутся. Чтобы жить в городе и восстанавливать его!