Желание помочь украинцам – сильнее страха
Дома, в Штатах, я пытался получить лицензию риелтора и запустить свой бизнес по управлению недвижимостью. Однако все изменилось, когда я увидел по телевизору кадры ракетных обстрелов Украины.
Читайте также До конца года Украина должна разобраться с врагом: что будет в противном случае
Я увидел, как молодым ребятам, которые раньше не служили и не умели воевать, выдавали оружие, и они шли на войну. У меня возникла мысль: "Я профессионал, имею опыт боевых действий и могу помочь". Но в тот момент президент Украины еще не открыл двери для иностранных легионеров. Поэтому я помолился и сказал себе: "Боже, если есть способ, которым я могу оказать помощь, – я это сделаю".
Майкл награжден наградами в армии США / Фото предоставил боец
Через несколько дней Владимир Зеленский сказал, что все иностранные бойцы и профессионалы могут участвовать в защите Украины. Я принял решение ехать, потому что был в Ираке, Афганистане, был готов к этому.
Родные были не в восторге от моего решения. Они говорили, что я сумасшедший. Мол, один человек ничего на войне не изменит. А я отвечал: "Если все так будут думать, то никто не придет на помощь". Я немного волновался, но желание помочь украинцам было сильнее страха.
Первое мое сражение произошло еще в 2012 году в Афганистане. Однако если сравнивать огневую мощность, то у россиян она гораздо больше, чем у талибов. При этом россияне такие же террористы. Когда они проигрывают и отступают, то уничтожают все на своем пути и убивают гражданских. Их военная тактика – недостойная, невоенная.
Ад последнего боя
Мой последний бой был ночью. Мы должны были зайти в оккупированное русскими село, проникнуть в дом, собрать разведданные и уничтожить малые группы врага. Утром в это село должны были зайти украинские войска. Однако, как только мы туда заехали и вышли из транспортного средства, противник знал, что мы там. Мы, вероятно, проявили себя. Тогда начался настоящий ад.
Это был как эпизод из Второй мировой войны. Велся очень плотный артиллерийский огонь, снаряды падали очень близко. Также по нам вели огонь из пулеметов. В какой-то момент мы думали, что все погибнем. Мы залегли на землю и пытались занять укрытие. Но как минометчик я знал, что когда они сделают еще один прицельный залп – нам конец.
Интересно "Нравится – не нравится", Россия распадается
Было холодно. Даже из-за холода я чувствовал, как земля нагревалась от артиллерийских разрывов. Стало жарко. Я тогда подумал, если мне суждено было погибнуть – лучше погибну, пытаясь кого-то спасти. Тогда я подполз к товарищу и покрыл его своим телом. Я помню, что молился Богу и говорил: "Боже, я не хочу сегодня умереть. Но сделай так, чтобы если я сегодня умру, этот человек выжил".
Тогда возникла определенная пауза в огне противника. Мы знаем, что когда возникает такая пауза, значит, враг корректирует свой огонь и лучше прицеливается. Тогда мой командир закричал: "Вставайте! Двигаемся!"
Воин с российским оккупантом / Фото Майкла
Украинцы прикрывали раненого воина-иностранца
Мы двигались к зданию и дошли до перекрестка. Помню, я посмотрел направо. Увидел, как мина прилетела в дом в 50 метрах от нас. Этот дом загорелся. Затем раздался еще один взрыв. Не прошло и секунды, как я почувствовал удар, словно кто-то ударил меня в бок. Меня не сбило с ног, но я зашатался. Я глубоко вдохнул и начал кричать: "Я ранен, ранен!".
Тогда я свалился на землю. Командир приказал всем скрыться в укрытии, но двое храбрых ребят сказали, что они меня не покинут и останутся со мной. Хотя в целом это было просто безумием, потому что прежде всего вы должны обеспечить огневое преимущество в бою, и только потом заниматься раненым. Но эти ребята давили на мою рану с двух сторон, и, когда рядом приземлялись гранаты и мины, они прикрывали меня с обеих сторон.
Впоследствии командир присоединился к ним и помогал обрабатывать мои раны. Если честно, боль была такой сильной, что я просто хотел попросить товарища пристрелить меня. Но я христианин, поэтому подумал: "Не делай этого, нельзя этого делать. Ты знаешь, куда ты попадешь, если сделаешь это".
Через несколько часов меня все-таки доставили в госпиталь. Через 36 часов мной занялись хирурги и сделали операцию. Могу сказать только, что украинские хирурги очень профессиональные. Они спасли мою жизнь.
Рекомендуем Китай воюет чужими руками: почему эта страна точно недружеская Украине
В Интернациональном легионе воюют профессионалы
Сейчас я чувствую себя прекрасно и радуюсь, что смогу ходить и бегать, когда полностью восстановлюсь. Я совсем не жалею, что приехал в Украину. Думаю о смелых ребятах-украинцах, спасших меня в том бою.
В будущем планирую заниматься подготовкой бойцов. Мне нравится то, что в Интернациональном легионе ребята очень профессиональны. Это придает уверенности в бою, ведь знаешь, что тебя прикроют. Кстати, командир моего подразделения – украинец. Он хороший командир, у которого есть отличное понимание тактики.
Вообще, я очень люблю Украину и украинцев. Больше всего мне нравится их дух: не отступать и не ломаться. Враг огромен, но украинцы не сдаются. Я восхищен этим.
С воином говорил: Владимир Патола.