Советник главы Офиса Президента Украины Михаил Подоляк в эксклюзивном интервью 24 Каналу отметил, что война – это двусторонняя игра. Об этом и как Украина готовится к зиме 2023–2024 – читайте дальше в материале.

Важно Мы не закончим войну парадом победы в Москве, но России не провести его в Киеве, – Буданов

Напомним, что в первой части интервью мы писали о сроках завершения войны и что может ускорить ее финал. Больше интересных деталей – по ссылке.

Влияет ли работа ВСУ на решения партнеров по дальнейшему вооружению для Украины? Сегодня в Киеве находятся министры обороны Великобритании и Франции, возможно, они к нам с хорошими новостями?

Великобритания вообще вне конкуренции. Они совершенно точно понимают эффективность использования не только Storm Shadow, но и другого оружия, которое передают. Британия заняла максимально конкретную позицию – предоставлять Украине все инструменты.

Учтите, что такого объема оружия не накапливала ни одна страна, кроме России. Речь идет о больших странах, имеющих определенные интересы. К примеру, США и другие. Но Великобритания действительно считает, что нужно давать оружие, потому что Украина использует его очень эффективно.

В отношении других стран не так все однозначно. То есть, нет такой корреляции, мол, вы используете чудесно все это, поэтому мы увеличим поставки.

Есть много факторов, косвенно влияющих на принятие тех или иных решений: политические, идеологические, психологические, то есть неготовности до конца принять для себя, что Россия должна проиграть и в таком виде перестать существовать. Определенные консервативные взгляды также влияют на это, как и внутриполитические дискуссии этих стран.

Россия сегодня активизировалась, гораздо более тонко работает с медийным компонентом в странах Запада. То есть они там непрямолинейно говорят, например, в лице Сергея Лаврова или Дмитрия Пескова, мол, смотрите, там "нацисты". Но это уже не работает и никогда не работало.

Единственным донором глобальной нацистской сети, ультраправой сети, является Россия. Это могут подтвердить разведка любой страны и конкретно название партии, движения, определенного финансирования из России. Украина, как и любая другая страна в Европе, к этому не имеет никакого отношения.

Полное интервью с Михаилом Подоляком: смотрите видео

Однако все эти факторы влияют на принятие решения: нужно ли передавать, например, Taurus. Они нам нужны, потому что это очень эффективное оружие. Оно имеет больший радиус действия и боезапас, оно высокоточное и действительно будет существенно влиять на то, что Россия там логистически обеспечивает себя.

Но что мы имеем по правительству Германии? Безусловно, периодически возникают такие ситуации, когда правительство говорит, что если мы будем продавать тот или иной вид оружия, это будет означать, что мы идем на дополнительную эскалацию. Это не только к Германии относится. Мы объясняем, что нет никакой дополнительной эскалации, потому что есть 4 аспекта, в пределах которых вы передаете нам оружие:

  • это абсолютно в рамках международных правил. Украина ведет оборонную войну и все доноры оружия, которые нам его передают, абсолютно корректно это юридически делают. Они не отвечают с точки зрения войны, потому что Украина не является агрессором в ней. Поэтому первый пункт: международное право четко говорит о том, что вы можете нам предоставлять, в частности, Taurus;
  • эскалация – это только о затягивании войны сегодня, а ускорение финала войны – это деэскалация. Потому что существенно снизит сроки, когда все это будет. Россия постоянно повышает ставки, это и есть эскалация. Чем дольше мы держим Россию в способности увеличивать ставки в этой войне, тем больше эскалации. Чем быстрее мы уничтожим боевые возможности России, продвинемся в рамках деоккупации и запустим процесс политической трансформации России, тем больше будет деэскалации;
  • использование техники на территории Украины происходит исключительно гражданами нашего государства в рамках партнерских договоренностей. К примеру, что мы не бьем по территории России, а используем оружие для освобождения своих территорий. То есть, здесь нет никаких юридических рисков, что это будет что-то иное;
  • Для того чтобы эффективно вести войну, надо иметь математический паритет. Если мы говорим о ракетах в этом случае, то Россия почему-то имеет право использовать ракеты разного радиуса действия по всей территории Украины. Чтобы обезопасить себя, нам нужные ракеты, которые позволят уничтожать склады и переформатировать военные действия России.

То есть мы бьем больше по складам, Россия имеет меньше ресурсов и начинает менять приоритеты. Следовательно, меньше бьет по гражданскому населению. Это прямая зависимость. Это мы объясняем партнерам.

ВСУ уничтожают логистику врага
ВСУ уничтожают логистику врага / Генштаб

Однако есть ряд ключевых факторов, с которыми демократический мир, к сожалению, привык жить в послевоенном Ялтинском мире. Где были определенные правила, гарантии и не было больших боев. Так что мир не привык принимать быстрые ответственные решения. Но все понемногу меняется.

Вскоре зима и Россия показала, что не изменили тактику ударов по объектам критической инфраструктуры. Насколько мы готовы к этому? И критически ли важно, чтобы еще были системы ПВО?

Критически важно. Мы видим, что Россия делает на Юге Украины. Для того чтобы работать, например, по ракетам "Оникс", нужны конкретные системы ПРО. Прежде всего, это SAMP/T, затем Patriot.

Относительно того, как работать по "Шахедам", которых очень много – тоже нужны дополнительные мобильные системы противоракетной, противовоздушной обороны и т.д. Не бывает, к сожалению, в такой войне какого-то лимитированного количества систем, которые должны обезопасить нас от атак ракетами или дронами.

К теме Уникальные решения, инженерные укрепления: Кудрицкий рассказал, как защитят энергообъекты Украины

Безусловно, на разных уровнях президент поднимает этот вопрос. Это дополнительные системы ПРО и ПВО, потому что Россия использует именно геноцидные практики, например, атаки по гражданскому населению или критической инфраструктуре.

Россия совершенно четко считает, что в рамках войны по линии фронта не очень эффективно себя проявляет, но у нее всегда есть инструмент масштабно бить по гражданскому населению и критической инфраструктуре.

Да, мы сегодня иначе это все воспринимаем. Не готовы сказать, что мы тотально, полностью, совершенно ко всему подготовились. Вы ведь понимаете, это война. Но есть большой опыт в прошлом году. Есть определенная работа с точки зрения защиты инфраструктуры, как и дополнительные возможности для этого, в том числе инфраструктурные и вооруженные.

Кроме того, опыт диспетчеризации прошлого года позволяет делать все, чтобы не было разорванной магистральной сети, чтобы мы не получили локальных или глобальных блэкаутов. Над этим работает и энергетический штаб при Кабмине, и президент постоянно занимается вопросами физической защиты энергосети.

Если говорим о критической инфраструктуре, то Россия концентрирует удары и по генерации, и по магистральной сети, прежде всего трансформаторам. Потому что трансформаторы – это такой дефицитный товар на рынке, поскольку нет рынка, чтобы под заказ сделать ряд трансформаторов. Мы преимущественно готовы, но все же с нашими партнерами говорим именно о дополнительных системах ПРО.

Киев, погруженный во тьму, ноябрь 2022 года
Погруженный во тьму Киев, ноябрь 2022 года / Фото 24 Канала

Например, Румыния уже откровенно видит и говорит, что обломки дронов, которыми Россия атакует Юг – Измаил, Дунай и т.д., постоянно падают на ее территорию. И было бы неплохо, чтобы румыны активировали четвертую статью Альянса о консультациях и в ее рамках заявили о том, что необходимо увеличить возможности украинской ПРО, прежде всего, на Южном направлении. Чтобы Румыния обезопасила свою территорию от падения обломков или от залета ракет или дронов.

Обратите внимание Российские дроны падают в Румынии, а НАТО все еще молчит: Столтенберг объяснил почему

Мне кажется, такие процедуры уже идут, они запущены. С одной стороны, Украина отмечает необходимость увеличить количество систем ПРО. С другой стороны, европейские страны, которые являются нашими соседями, также могут об этом говорить на разных уровнях.

Думаю, что мы все-таки достроим систему, в том числе в рамках защиты от геноцидных практик России и ракетных атак по гражданскому населению.

Аналогичные ответные удары по территории временной России, насколько они работают?

По территории России работают находящиеся на ее территории граждане России. Сеть достаточно активна и эффективна. Видим это в Курской и Белгородской областях. Постоянно увеличивается количество эффективных действий по военным и критическим объектам, поэтому это не прошлый год.

России нужно это понять, ведь это двусторонняя игра. Этот год для России будет существенно отличаться от прошлого.

В этом году уже заметна достаточно эффективная отработка по полуострову Крым. Он полностью под огневым контролем. Однако пока не хватает количества контроля. Но количество огневого контроля над островом будет увеличено.

Относительно территории России. Чувство потери монополии на насилие и прочности силовой вертикали провоцирует сети альтернативных россиян, которые смотрят на правление Владимира Путина с ненавистью, к более активным и агрессивным действиям по военным и критическим объектам на территории России. Следовательно, количество таких ударов будет увеличиваться.

То есть Кирилл Буданов предупреждал Россию, что у них на территории могут действовать россияне, выступающие против их власти?

Есть достаточно много россиян, готовых к активным вооруженным действиям на территории страны-агрессора. В частности, по уничтожению военных объектов и, в случае необходимости, по уничтожению объектов энергетической инфраструктуры. Для того чтобы это все паритетно выглядело. Но это делают российские граждане на территории России.

Российские военкоры рассказывают, что какая-то неизвестная ДРГ снова зашла в Белгородскую область.

Я не знаю, что такое ДРГ. У нас есть абсолютно легальные группировки, например, легион "Свобода России" и РДК. Это команды, созданные гражданами России. Поскольку видят будущее своей страны иначе, чем узурпаторская династия Владимира Путина. И, безусловно, они будут продолжать и масштабировать свои активные действия.

Мерой того, как будет ослабляться силовой контроль над регионами, эти действия будут достаточно эффектно и масштабно выглядеть. Это уже не начало, а такой этап, когда начинает накапливаться эффект "раздергивания".

Российский добровольческий корпус
Российский добровольческий корпус / Суспільне

Премьер-министр России Михаил Мишустин заявил, что "к середине этого года российская экономика практически полностью восстановилась, многие иностранные инвесторы хотели сохранить свои проекты в России и возобновление экономической активности происходит быстрее, чем надеялись".

Они – мечтатели: "все восстановилось и работает идеально, в России самая мощная и технологичная экономика". Просто самолеты не летают, машины не ездят, купить ничего нельзя, денег на социальный транспорт не хватает. Продают они только полуфабрикаты или просто сырье. А так все круто, особенно когда об этом говорит Мишустин.

Единственное, о чем здесь можно сказать – это в отношении иностранных компаний или инвесторов. Здесь Мишустин в чем-то прав, потому что действительно пугает, когда люди, являющиеся белыми компаниями с европейскими или американскими юрисдикциями, продолжают работать в России легально.

Читайте также Бензоколонка без горючего и стремительно падающий рубль: как Россия загнала себя в экономическую ловушку

Продолжают заниматься бизнесом, в том числе на огромных потребительских рынках, получают огромные премиальные доходы, платят существенные доли дохода в российский бюджет через налоги. С помощью этих налогов Россия, практически 32% милитарного бюджета, убивает граждан другой страны. Эта безнравственность удивляет и пугает.

Мишустин прав, что это прагматизм. Это же прагматизм, когда ты финансируешь убийство граждан другой страны из-за того, что работаешь на территории страны-агрессора, которая совершенно сознательно нарушает международное право, основные документы ООН и сознательно пошла на массовый геноцид граждан другой страны.

Надо больше об этом говорить, а также относительно неэффективности санкций и юридических форматов. Кстати, это немаловажная составляющая. Мне кажется, когда мы говорим о реформе ООН или в целом о глобальной системе отношений международного права, нужно предусмотреть определенные инструменты, которые позволят контролировать подобные проявления.

Можно брать юридические статусы для стран, автоматически ограничивающих возможность публичным компаниям вести там бизнес. То есть есть юридический статус, это может быть не статус страны-террориста, а какой-то другой, запрещающий, например, Auchan или Pepsi продавать продукцию на этом рынке.

Иначе они будут получать штрафы, которые в три раза должны превышать маржинальный и операционный доход, получаемый на этом рынке.

Bloomberg говорит, что экономика Украины выросла впервые с начала полномасштабного вторжения и рост во втором квартале произошел после резкого падения в 2022 году. В целом Нацбанк ожидает, что в 2023 году экономика вырастет на 3%.

Всегда, когда идет война, есть шоковый период, когда все обваливается и бизнес автоматически останавливается, потому что ты находишься в стрессовом состоянии.

Частично наш бизнес, находясь в шоковом состоянии, начал сразу финансировать потребности армии, донатить на все, что было необходимо. Но потом этот шок проходит и компании начинают реинвестировать. То есть открываются и возобновляются соответствующие производства, начинается денежный оборот.

Кроме того, военные производства начинают масштабироваться. Открываются дополнительные рабочие места и экономика адаптируется. Тогда производство уже начинает работать и не идет вниз благодаря трем факторам:

  • люди психологически изменились. Они понимают, что война будет продолжаться еще некоторое время, но нужно работать с учетом того, чтобы давать рабочие места и их финансировать;
  • поступают инвестиции, в том числе в военные производства. Однако не в огромном объеме, потому что ключевое правило для инвесторов – это стабильные правила игры;
  • деньги, поступающие от наших партнеров. Они идут на социальные программы. Это оборотные средства, идущие на потребительские рынки. И поэтому экономика понемногу восстанавливается.

Это не те темпы, которые нам нужны. Для того чтобы получить существенное ускорение и восстановление экономики, нужно решить четыре составляющих задания:

  • закончить войну справедливым финалом, то есть Украина должна победить;
  • нужно иметь другой тип государства, которое будет более прозрачным, менее бюрократизированным и иметь менее распределительные функции в номенклатуре;
  • эффективная система контроля за злоупотреблением своего служебного положения, речь идет об антикоррупции;
  • справедливость, то есть судебные, следственные и правоохранительные органы, не вмешивающиеся в работу бизнеса. Это также карта эффективных конкурентных производств, которые будут иметь большую добавленную стоимость, учитывая конкуренцию на глобальном рынке. То есть компетенция, которую Украина должна обрести: кем она должна быть на глобальном рынке кооперации.

BBC говорит, что Россия хочет обратно в Совет ООН и якобы уже какие-то письма разослала. Обещает найти какие-то решения для регулирования вопросов прав человека и говорит, что не будет превращать ООН в инструмент, обслуживающий политическую волю одной группы стран. Что об этом говорит ООН?

Посмотрим на голосование. Мне кажется, что у России нет никаких шансов получить место по правам человека в Совете ООН. Страна ведет войну геноцидного типа. Это уже даже ООН зафиксировала.

Вспомним последнюю конференцию главы комиссии по выявлению преступлений России на территории Украины Эрика Мёсе, где он говорит о том, что они видят системный, масштабный подход к пыткам военнопленных и гражданских на оккупированных территориях.

Это государственная политика России – оккупировать территории и жестоко пытать до фатальных инцидентов, эксцессов, в частности гражданского населения. Там не единичны эксцессы исполнителей. Это системная работа, государственная политика и на оккупированных территориях. То же было в Киевской, Черниговской, Сумской, Харьковской областях.

Это удивительно. Даже для оруэлловских времен, когда "мир – это война", будет странным дать место в Совете по правам человека стране, ненавидящей людей.

Здесь есть один нюанс – право вето. Россия будет торговаться правом вето. Поэтому пока не будет остановлено членство, хотя бы на первом этапе, и не будет убран инструмент вето от России, у нас будет огромный ряд проблем.

ООН наконец-то зафиксировала признаки геноцида России в Украине
ООН наконец-то зафиксировала признаки геноцида России в Украине / Getty Images

Даже заявления о попытке вернуться в Совет по правам человека – это, вероятно, столь обширная пропагандистская программа. Россия любит программы, направленные на страны Глобального Юга, Латинской Америки и Африканского континента. Чтобы показать: "Смотрите, мы строго соблюдаем права человека". То есть подрезаем этих людей, убиваем в затылок, насилуем массово.

Миру нужно определить дефиницию, что такое права человека. К примеру, Россия считает, что убить ребенка – это защитить права человека. Она считает, что толпой изнасиловать девочку 14 лет – это защита прав человека. То есть они же "защитили права этой девочки".

Об этом так и нужно говорить, что Россия считает защитой прав человека максимально жестокое убийство, пытки, изнасилования людей. Тогда нужно выйти и сказать: "Вы готовы проголосовать, чтобы за такое понимание прав человека предоставить возможность России продвигать концепцию массовых убийств, изнасилований и пыток людей?".