Атака Израиля на Иран: чужие успехи и наши реалии

Израиль выстоит. На этом можно было бы поставить точку и в зависимости от симпатий к участникам конфликта оценить с точки зрения эмоций. Возможно (учитывая внутриполитическую борьбу в Украине) так же с разной эмоциональной окраской провести сравнение действий украинского и израильского руководства. Я же предлагаю остановиться на другом – как это повлияет на нас. Об этом заявил Игорь Тышкевич, информирует 24 Канал.

Читайте также Не забываем, кто поддерживает Россию: в МИД Украины прокомментировали удары Израиля по Ирану

Первый вариант – стороны ограничатся краткосрочной эскалацией. Самый приемлемый для нас сценарий, поскольку он не создает новых рамок для политики в Восточной Европе. Но при этом (в случае успеха Израиля) снижает военный потенциал и влияние Ирана на Ближнем Востоке и в Африке.

Второй вариант – сценарий затяжного конфликта. Это означает, что Израиль и Иран по меньшей мере несколько недель обмениваются ударами. При этом иранская сторона пытается активизировать своих партнеров в регионе. Худший подвариант этого сценария – привлечение к противостоянию проиранских групп. Йемен прогнозируемо. Но, например, иракское руководство проводило вчера активные консультации с проиранскими группировками. Просили в случае эскалации не атаковать американские военные объекты на территории Ирака.

Что эскалация между Израилем и Ираном означает для Украины

1. Отход украинской повестки дня (как и темы российско-украинской войны) не периферию информационного поля. С одной стороны это развязывает руки при планировании ударов вглубь российской территории, а с другой – аналогичные действия для России. В любом случае обмен ракетными ударами между Израилем и Ираном будет, извините за цинизм, "более привлекательным" для СМИ. А значит, и более значимым для формирования общественного мнения.

2. Внимание США уходит на Ближний Восток. В "облегченной версии" мы это уже наблюдали во время начала израильской операции в Секторе Газа. Для нас это означает:

• с одной стороны, меньшее давление Трампа относительно компромиссов с Россией в ближайшие месяцы – дедушке будет не до того;
• с другой стороны, уменьшение объемов военных поставок. Типичный пример – 20 тысяч ракет, перенаправлением которых на Ближний Восток возмущался президент Зеленский. Этот запас, возможно, сейчас как раз нужен Израилю для уничтожения волн "Шахедов", летящих по его территории. Но это решение принималось до начала эскалации.

В случае масштабирования конфликта (например, упомянутые выше группы в Ираке атакуют американские базы или под атаку в Красном море попадает американский флот и/или Иран наносит удары по объектам в Персидском заливе) мы имеем прямое вовлечение США в конфликт. Это еще больше отбрасывает украинский вопрос на периферию политической повестки дня. К сожалению, такой же процесс (хотя и с меньшей динамикой) будет характерен для ряда наших европейских партнеров.

3. Рост цены на нефть. Первый скачок мы уже наблюдаем. В случае затягивания конфликта быстрого отскока вниз не будет. Скорее новый уровень цен, на который будут влиять как ситуация в Персидском заливе, так и активность йеменских хуситов. То есть Россия выйдет из периода падения уровня нефтегазовых доходов.

4. Рост цены на нефть ослабит желание части наших партнеров активно противодействовать работе серых схем экспорта российских углеводородов. Ведь это дешевое сырье.

5. Активизации торговли вооружениями между Россией и Ираном вряд ли происходит. И сейчас Россия использует для атак северокорейские ракеты, а Иран более полугода проводил политику накопления боеприпасов. Что касается БПЛА, то производство давно развернуто на территории России.

В условиях, когда оба государства воюют, продавать часть своего арсенала не согласится ни одна из сторон. А вот обмен технологиями для организации собственного производства, вероятнее всего, оживится.

Заметьте В Иране подняли красный флаг мести и объявили "начало уничтожения Израиля"

В среднесрочной (3 – 6 месяцев) перспективе израильско-иранский конфликт создает крайне опасные политические рамки для Украины.

• Россия будет пытаться "продать" свои услуги как посредника по вопросам урегулирования. Будет продавать их США. Учитывая привлечение Вашингтона к процессу, будет требовать уступок на других направлениях.
• Возрастает роль России как потенциального продавца углеводородов. Опять вспоминаем об американо-российском треке и разговорах о "совместной торговле" газов. Возможно, и нефтью. Для такого бизнеса необходимо замораживание войны в Украине. Ценой уступок именно с нашей стороны.
• Активное участие Ирана в войне против Израиля затрагивает китайские интересы. Напомню, что южная ветка сухопутного маршрута "Пояс и Путь" строится через территорию Ирана и Турции. Она становится рисковой. Так что, снова возрастает роль и значение северного маршрута – через территорию России.
• Война в Иране создает риски для масштабирования турецко-азербайджанского проекта по выводу туркменского газа на европейский рынок. Напомню, что сейчас речь идет о примерно 5 миллиардах кубометров в год, которые через иранские трубопроводы заходят в турецкую ГТС. Прямой трубопровод по дну Каспия пока в проекте. Возможно, Турция попытается интенсифицировать процесс, но в интересах России будет максимально его тормозить или сорвать совсем.

Что делать Украине

Во-первых, учиться у Израиля и Ирана. Речь идет о локализации производства вооружений на своей территории. В случае ослабления поддержки в виде "пакетов помощи", единственный алгоритм – говорить о совместном доходе – производстве вооружений здесь.

Во-вторых, обеспечить надежный и безопасный "политический тыл". Отношения с соседями становятся ключевым вопросом как удержания ситуации, так и выживания. Сегодня мы имеем сложности на венгерском и словацком направлениях, непростую ситуацию на польском и относительную стабильность на румынском. Последнее по крайней мере до выборов в Молдове.

Ключевая задача на ближайшие недели – аудит возможных конфликтов и выработка мер по их недопущению. А также попытка снизить градус напряженности в тех, что есть уже.

В-третьих, в условиях снижения вовлеченности США вопрос выстраивания устойчивых партнерских отношений с европейскими странами становится приоритетом. Если можно так сказать, мы входим в период "европеизации" украинской внешней политики.

В-четвертых, дополнительные партнерства. Усиление России после войны в Украине крайне не выгодно Турции. Война на Ближнем Востоке и игра Кремля на этих вопросах уже создает дополнительные риски для продвижения турецких интересов. А это означает, что Анкара становится еще одним приоритетом для диалога.

И, наконец, дальние направления. В условиях трансформации контуров внешней поддержки Украины необходимы последовательные шаги по выстраиванию диалога с государствами БРИКС. Прежде всего с Китаем и Индией. И здесь, кстати, посредником (по крайней мере на китайском направлении) может выступать Турция.