В течение только трех дней отмечаются сразу три ключевых для Старого континента момента: 7 мая – 100-летний юбилей с момента объявления Версальского договора, которая официально положила конец Первой мировой войне, 8 мая – день окончания Второй Мировой, а уже 9 мая – это не привычный для постсоветского пространства "день Победы", а день Европы – именно в этот день, в 1950 году, была провозглашена так называемая Декларация Шумана (Роберт Шуман – тогдашний министр иностранных дел Франции), которая начала то, что сегодня называется Европейским Союзом.
Читайте также: Почему Европа и весь мир отмечают 1 мая
"Коридор позора"
Чтобы не запутаться в датах, начнем воспоминания именно с 7 мая – дня, когда ровно сто лет назад, в Версальском дворце под Парижем, было провозглашено мирное соглашение между альянсом победителей – Антантой, и побежденными – немцами.
Германия в то время бушевала: только большой кровью была уничтожена так называемая Мюнхенская Советская республика, и собственно немецкая республика, возникшая на обломках кайзеровского райха, едва держалась на ногах. Именно в это время немецкую официальную делегацию вызвали – другого слова не подобрать – во Францию, чтобы подписать мирное соглашение, которое немцы ждали долгих два года. Ждали, находясь в неопределенном состоянии "прекращения огня" и фактической оккупации западных частей страны французами и британцами.
7 мая 1919 года победители должны были предоставить условия для мира побежденным. Эту дату, кстати, выбрали не французы, а британцы. Выбрали вполне сознательно: 7 мая 1915 года – это день, когда кайзеровская подводная лодка потопила мирный британский пароход "Лузитания" – военное преступление, которое чуть не привело к вступлению в Первую Мировую войну США. Британцы воспользовались случаем напомнить всему миру, кто именно является преступниками и виновниками войны, которую вплоть до начала Второй Мировой называли Большой Войной.
Собственно, как британцами, так и французами было сделано все, чтобы унизить немецкую делегацию. Ей не разрешили участвовать в переговорах о мире, ей не разрешили даже присутствовать на этих переговорах. Они должны были только получить условия и письменно изложить свои просьбы по различным пунктам – а уже эти просьбы могли быть или приняты, или отклонены.
Огромная немецкая дипломатическая делегация – около 180 дипломатов! – которая была доставлена в Версаль, была подвергнута еще и дополнительному унижению: поезд, на котором передвигались немцы, ехал подчеркнуто медленно, гораздо медленнее, чем того требовали технические обстоятельства и ситуация на дороге.
Намерением французов было – часами демонстрировать немецкой мирной делегации разруху, которую вызвала война на севере Франции,
– записал в своих заметках немецкий журналист Виктор Шифф, который сопровождал делегатов.
Раз за разом вблизи железнодорожного пути можно было увидеть немецких военнопленных, которые занимались расчисткой руин и завалов. Они там оказались тоже не случайно: французские военные умышленно сняли большое количество интернированных немцев поближе к маршруту передвижения именно этого поезда, чтобы немецкие дипломаты могли их увидеть.
Читайте также: Как выглядела украинская железная дорога 150 лет назад: впечатляющие фото
"Условия не обсуждаются!"
Поэтому немецкие делегаты, наверное, уже могли догадаться, что ждет их в Версале. О подробностях они узнать тоже вряд ли могли: для сопровождения немецких дипломатов были выделены, прежде всего, британские офицеры, которые не знали других языков, кроме родного, поэтому общаться с ними было проблематично. По прибытии в Версаль немцев ознакомили со своеобразным "синопсисом" соглашения – сделано это было на французском языке, причем не письменно, а устно. По воспоминаниям, многие из немцев, слушая, как монотонно им зачитывают соглашение, просто кивали в ответ, не понимая, что им читают.
Командующий британским генеральным штабом, сэр Генри Вильсон, записал в своем дневнике: "Мирные условия были переданы, несмотря на то, что почти никто из присутствующих их не прочитал полностью".
Как уже было отмечено, основная церемония была назначена на 7 мая, если совсем точно – на 15.00. Она должна была сначала состояться в Версальском дворце, но в последний момент было решено, что дворец для побежденных немцев – это много чести, поэтому состоялась она в гостинице вблизи дворца. В роскошном, люксовом – но просто отеле. Немецкие дипломаты быстро поняли, что все их пессимистические ожидания оказались превзойденными.
Лишние слова здесь неуместны и не ко времени, – именно так начал свою речь французский премьер-министр Жорж Клемансо. – Пришло время расплаты. Вы просили у нас мира. Мы склонны к тому, чтобы предоставить вам мир.
Жорж Клемансо
Переговоры об условиях не предусматривались; немецкая делегация имела право в течение двух недель сформулировать письменно свои замечания, о которых победители изволили милостиво посоветоваться. О результатах совещания они должны были сообщить побежденным, и в ответ Германия должна была решить – она согласна подписать мир, или перемирие, которое длилось два года, будет немедленно прекращено и война начнется снова. Более агрессивной "мирной конференции" тогдашняя история, наверное, не знала...
Пророчество министра
Руководитель немецкой делегации, министр иностранных дел Ульрих фон Брокдорф-Рантцау, оказался перед почти непосильной задачей: он должен как-то донести миру немецкую точку зрения и принять частичную ответственность за эту войну. Но в то же время перед ним стояла задача отбросить обвинения в том, что Германия является единственной виновной стороной. "Германия считает, – так начал свою речь министр, который занял свой пост всего четыре месяца назад – 14 мирных пунктов, которые были сформулированы еще в январе 1918 года американским президентом Вудро Вильсоном, модифицированные двумя дополнительными условиями, которые уже были давно выполнены – а именно, отменой монархии Гогенцоллернов, а также созданием демократического, легитимного немецкого правительства – как обязательные для исполнения. То есть, в качестве основы для мирного процесса. Германия готова, согласно собственным возможностям, проводить восстановление в Бельгии и на северо-востоке Франции, но для этого нужна помощь победителей". Вероятно, находясь под впечатлением демонстративно медленного железнодорожного путешествия в Версаль, немецкий министр добавил:
Худший способ этого восстановления – это дальнейшее использование работы немецких военнопленных. Понятно, что эта работа является дешевой. Но она может дорого обойтись миру, если ненависть и отчаяние, вызванное ею, охватит немецкий народ. Таким образом мы не достигнем долгосрочного мира.
Ульрих фон Брокдорф-Рантцау
Брокдорф-Рантцау вспоминал потом в мемуарах, что он не собирался никого провоцировать этими, как потом выяснилось, вещими словами. Но получилось наоборот: французский премьер покраснел от возмущения, а его британский коллега Дэвид Ллойд Джордж, который сидел рядом с Клемансо, от возмущения сломал нож, которым разрезают конверты. Позже он сказал одному из своих подчиненных, что в тот момент впервые понял, почему французы так ненавидят немцев. Главнокомандующий британских войск Генри Вильсон также был возмущен:
Это самый бестактная речь, которую я когда-либо слышал, – записал он позднее.
Провал главы немецкой делегации во время важнейшего выступления всей его жизни имел много причин. Немецкий дипломат с 25-летним стажем, конечно, свободно разговаривал как на английском, так и на французском, но свою речь провозгласил на немецком языке – ее, соответственно, фраза за фразой, переводили французам и британцам. Таким образом, риторическая сила ее была потеряна.
Читайте также: Если Instagram существовал бы во время Второй мировой: проникновенный проект об истории Холокоста
Брокдорф-Ранцау, которому не исполнилось тогда и 50 лет, остался сидеть, в то время как Клемансо, старше его на 28 лет, читая свою речь, поднялся. Ну, и "гавкающий" тон немецкого министра был воспринят с большим отвращением. Кроме того, негативное восприятие было впоследствии закреплено им самим, когда он, вернувшись после переговоров в свои апартаменты, заявил немецким журналистам, что предоставленное ему соглашение "уже сейчас превысило самые худшие ожидания". Его слова донеслись до Германии так: "Это соглашение является неприемлемым!". Сам же министр еще и "забил последний гвоздь", заявив:
Вся эта толстенная книга была просто ненужной. Значительно проще было бы просто провозгласить: Германии отказывают в существовании.
Но самое страшное и обидное было то, что Ульрих фон Брокдорф-Рантцау был совершенно прав. Версальский мирный договор, который просто продиктовали немцам, не спросив ни их мысли, ни их настоящего согласия, не был умным, взвешенным и рассчитанным на длительный срок существования документом. Он был, скорее, выражением британского и французского превосходства, а еще – банальной жадности победителей. Именно его, мирный Версальский договор, нынешние историки считают одним из основных оснований Второй Мировой войны – той, которая началась лишь двадцать лет спустя. Началась снова с территории Германии, униженной и раздавленной настолько, что в результате этого унижения возникли нацисты. Это тоже – урок истории, который не следует забывать.
Читайте также: Ракеты на Израиль: как наглеют террористы и при чем здесь Евровидение?