Российский диктатор Владимир Путин не заинтересован в прекращении войны. Он продолжает замыливать глаза Дональду Трампу, что якобы это Украина не готова к переговорам и отвергает предложения о мире. Однако это лишь обычная российская "дипломатия" – максимально тянуть время и одновременно – продолжать совершать преступления в Украине, ведь продолжение войны крайне необходимо диктатору.

Кроме того, если заморозить войну – именно Россию ждет худший сценарий. Больше о том, что будет с Россией и Украиной, если сейчас остановить боевые действия – в интервью 24 Канала рассказал экс-министр охраны окружающей природной среды и ядерной безопасности Юрий Костенко.

Интересно Может ли Украина вступить в ЕС с оккупированными территориями: уроки разделенного пополам Кипра

Список из 28 пунктов, который США якобы предложили Украине, стал "холодным душем" – среагировали все, кто хоть как-то сочувствовал или поддерживал Украину. Не было равнодушных. Этот так называемый "мирный план" Уиткоффа – Дмитриева. Что это было – информационная спецоперация? В каком месте мы находимся?

Мое мнение опирается, в частности, и на собственный опыт ведения переговоров с Россией. Я был участником двух крупных переговорных процессов: распределение Черноморского флота и переговоры по ядерному разоружению. То, что сейчас происходит – продолжение российской войны, которая позарез нужна Владимиру Путину. Особенно сейчас, когда на фронте есть определенные успехи российских войск.

Обстрелы приближают нас к опасной ситуации с блэкаутами, а постоянное изменение позиции США позволяет Путину, который хочет продолжать войну, через такие предложения – вбросы продолжать это все. Его цель остается неизменной – уничтожение украинской государственности. Этот этап можно назвать как очередное замыливание глаз США, чтобы продолжить возможность вести активные боевые действия против Украины.

Почему я так уверенно об этом говорю? Это уже третий раунд разного рода вроде бы мирных потенциальных соглашений, который начинался с весны. И все это успешно останавливается, когда Путин получает от Дональда Трампа очередную возможность продолжить вести боевые действия.

Я хотел бы сказать несколько слов в целом о соглашениях, которые Россия подписывала или подписывает – они никогда не выполняются. Никогда. Я вспомнил два переговорных процесса. В 1991 году мы начинали с того, что 90% Черноморского флота было размещено в территориальных водах Украины, 10% – в Новороссийске.

Закончились эти переговоры в 1997 году подписанием соглашения, где 90% украинского флота принадлежало России и располагалось в наших территориальных водах – в основном Крым. Они стояли в базах, которые были переданы в пользование. Это фактически сделало возможным аннексию Крыма в 2014 году. Если бы там не было российского флота, то не было бы аннексии.

Полное интервью с Юрием Костенко: смотрите видео

Я категорически отказывался от парафирования соглашения о передаче России ядерных боеголовок. Меня заменили. Поставили того, кто это парафировал, – вице-премьера Валерия Шмарова. И дальше процесс деядеризации Украины дошел до того, что третий ядерный потенциал, принадлежавший Украине, оказался в руках российского агрессора. Это также сделало возможным сегодняшнюю широкомасштабную агрессию.

Эти два примера показывают принципы российской дипломатии и ведения не только переговоров, но и выполнения тех соглашений, которые Россия подписывала. В конце концов Россия является условным "гарантом" нашей безопасности, суверенитета и территориальной целостности по Будапештскому меморандуму. К этому я хочу добавить еще очень интересные моменты, которые касаются российской дипломатии.

Россия является членом ООН и Совбеза ООН. Статья 25 устава ООН запрещает странам-членам ООН вести против другой страны агрессию или осуществлять агрессию, более того – вмешиваться во внутренние дела. Россия все это нарушила. Она является активным членом МАГАТЭ, входит в руководящие органы, и при этом осуществляет акты ядерного терроризма. Тот, кто пытается это делать, должен нести наказание от всего демократического или цивилизованного мира. Да и ОБСЕ – это о мире в Европе. Там Россия также активно работает.

Обратите внимание Принуждение Украины к капитуляции: как Уиткофф помог России "продать" свой план Трампу и как на это реагируют в США

И что делает Путин? Угрожает европейцам, что он использует ядерное оружие, если они будут помогать Украине. Россия подписала различные соглашения, но в реальной жизни делает такое. Поэтому нельзя доверять никаким соглашениям. Я не верю, что Путин будет выполнять условия этого соглашения, каким бы оно ни было. Он все равно будет добиваться, чтобы Украины не было.

Вы сказали, что Путин пытается прежде всего не захватить Украину как страну, а именно уничтожить украинскую государственность. В чем здесь принципиальный момент?

В том, что российская империя не способна полноценно функционировать без украинского исторического и интеллектуального фундамента – без украинских специалистов. Именно украинцы, к большому сожалению, помогали формировать империю, которая стала террористом всего мира. Не только сейчас, но и в предыдущие времена. Она постоянно дестабилизировала мир войнами, захватом новых территорий и так далее.

И поэтому без Украины продолжение функционирования российской империи невозможно. Даже если взять эту войну: Россия пытается пугать мир ядерной угрозой, но она не может воспроизвести два украинских типа носителей – это "Сатана" и "Скальпель", которые производил Южмаш.

Последние попытки запуска их "Сармата" закончились взрывами на стартовой площадке. Это те же самые высокомощные носители, которые производил Южмаш. У России нет возможности без Украины и украинцев продолжать свое существование как империя.

С высокой вероятностью этот "мирный план" Уиткоффа – Дмитриева написан россиянами. Это означает, что Россия априори забросила такой план, который невозможно выполнять, чтобы обосновать свои дальнейшие боевые действия. Это все для того, чтобы не идти на перемирие, а просто вырвать момент, чтобы усилить агрессивные действия против Украины?

Да, нет сомнений. Думаю, план заключался в том, что Путин пообещал Трампу, мол, Уиткофф и Дмитриев согласовали план и можно двигаться от него. Они вбрасывают это в информационное пространство, потом выкладывают уже как начало мирного процесса урегулирования. В то же время Трамп выдает нам дедлайн – до 27 ноября. Путин ожидал, что Украина категорически отвергнет это все, а он скажет, мол, предлагал все, но не получилось. И в глазах Трампа – мяч на стороне Украины.

Но произошло то, чего не ожидал Путин, – быстрая реакция европейцев, которые четко сказали, что план с вознаграждением агрессора за агрессию и аннексией территории не подходит для европейской безопасности. Начались активные переговоры европейских лидеров с Трампом. Ему начали объяснять, что так не происходит подписания мирного соглашения. Более того, что это касается и безопасности Европы.

Такой был расчет Путина. Он провалился. Те, кто говорил с Трампом, по крайней мере на этом этапе показали, что так делать нельзя – нельзя говорить о европейской безопасности без европейцев. За Украину то же самое – нельзя вознаграждать агрессора за войну, которую он начал против мирного государства. Это же абсурд.

Думаю, сейчас будет такая ситуация: Путин не признает то, что родилось в Женеве. Несмотря на все эти вещи, россияне будут пытаться тянуть время – предлагать изменения, приложения и все такое. Это продолжение того времени. Которое очень нужно Путину, чтобы захватить весь Донбасс. Его военные руководители убеждают, что они движутся по плану и где-то до конца ноября или середины декабря вроде бы весь Донбасс будет оккупирован.

Но жизнь показывает, что все их планы, в том числе и на поле боя, не осуществляются. Здесь есть время для активизации усилий Европы с Украиной, чтобы уже на другом уровне вести ту работу, которая нужна для прекращения огня. Это будет как предпосылка для дальнейших переговоров по обмену или не обмену территориями и так далее. То есть для создания параметров ведения переговорного процесса.

Переговорный процесс не будет же происходить день, два или даже месяц. Россия умеет годами тянуть время и все больше будет выдавать поручений другим странам, которые ведут с ней переговоры. А вот прекращение огня – это наиболее принципиальная тема.

Но ведь европейцы, думаю, как и все остальные, понимают – если Россия не планирует ничего подписывать, не планирует отворачиваться от своих целей, то какой смысл вести переговоры? Зачем идти к прекращению огня, если Путин не собирается к этому идти?

Путин же не говорит об этом. Идет политическая игра. Он говорит, что готов к переговорам, что даже согласовали с США вот этот план на 28 пунктов. Это – вечная российская практика дипломатии. Тянуть время там, где надо, чтобы давали пространство для их преступных намерений и постоянно вбрасывать в переговорный процесс различные идеи для этого. Я лично видел, как российская дипломатия делает это на практике, поэтому здесь ожидать чего-то от Путина нельзя.

Но есть одно "но". Посмотрим на этот переговорный процесс несколько с другой точки зрения и ракурса. Что может повлиять в целом на переговорный процесс? Прежде всего ситуация в Украине и украинскими вооруженными силами. Достаточно ли делается, чтобы ВСУ на фронте не просто удерживали, а оттесняли или остановили продвижение России?

Что для этого нужно? Совсем другое качество обеспечения фронта, прежде всего мобилизованными. Для этого надо изменить процедуру мобилизации, мотивацию для мобилизации. Надо совсем по-другому строить мобилизационную систему.

Теперь относительно вооружения. Много говорили об украинской баллистике, дронах, но сейчас на поле боя больше российских дронов. Они используют новейшие китайские технологии, и, к сожалению, это существенно изменило баланс войны дронов в пользу России. Теперь давайте посмотрим по артиллерийским снарядам. Россия, насколько я помню, может выпускать более чем 3 миллиона снарядов в год. Европейский союз обещал еще в первый год войны 1 миллион снарядов.

Давайте по другим компонентам. Война – это экономика. ВВП ЕС и Великобритании составляет где-то 23 – 24 триллиона долларов. ВВП России – 2 триллиона долларов. Военно-промышленный комплекс России и Евросоюза, даже без США, это – небо и земля, если говорить о современных технологиях и способности производить очень мощную технику.

Однако нет главного. У членов НАТО и ЕС нет единства и принципов, как организовать совместную защиту с использованием общих возможностей. Каждая страна тянет на себя финансовые ресурсы, чтобы их ВПК больше работал. Франция и Германия – это наиболее мощные производители. Далее идет Италия. Британия, хоть и не член Евросоюза, но учитывается. Они не могут никак между собой договориться.

Чтобы Украина действительно начала побеждать, надо, чтобы они не вот так годами дискутировали по принципиальным вещам – поставки нам того, чем можно нанести поражение России.

И последний штрих показывает сущность того, что происходит. Несколько дней назад министр иностранных дел Швеции назвала очень печальную цифру: до сих пор ЕС покупает на 124 миллиарда евро больше энергоресурсов (у России, – 24 Канал), чем Украина получает поддержки в этой страшной войне, хотя мы защищаем, в том числе и Европейский союз.

Что касается США – еще президент Джо Байден обещал адские санкции, но они таковыми не были. Это были санкции, но российская экономика функционировала, а ВПК – развивался. Администрация Трампа изменила парадигму давления на агрессора – вместо принуждения к миру они поощряют Россию к продолжению войны, обещая финансирование, возвращение в G7 и так далее.

Как можно с такой позицией партнеров трансформировать переговорный процесс в реальный и долгосрочный мир с гарантиями безопасности? Агрессор так себя не ведет, он привык только к одному: или проигрывает на поле боя, или в экономике. И это можно сделать с Россией, которая уже и так начала экономическое падение, а дальше – не только рецессия, но и провал. И потом – распад России. Чтобы реализовать этот сценарий, нужно, чтобы ЕС и США изменили отношение к Украине.

Относительно украинской власти также надо называть вещи своими именами. Когда НАБУ показало, что происходит в энергетике... Это только одна сфера, еще есть Министерство обороны, коррупция на границе. Это все десятки миллиардов, которые должны идти на фронт, если мы хотим победить. Конечно, такими вещами победить дипломатическую игру Путина, и на поле боя – это большие иллюзии. Не только Запада, но и украинской власти.

По вашему мнению, для Украины сейчас есть только два реалистичных сценария развития событий. Первый – западные партнеры максимально усиливают нас оружием, и благодаря этому мы постепенно вытесняем врага с украинской территории. Второй – прекращение огня на текущей линии разграничения. А что дальше?

Переговорный процесс, но не с пряником для Путина, а с кнутом. Прежде всего – сохранение и дальнейшее усиление санкционного давления. Санкции должны действовать до тех пор, пока не будет достигнуто реальное мирное соглашение, а не наоборот, как некоторые предлагают сейчас. Мол, сначала начинаем переговоры, а санкции ослабляем. При такой модели Россия просто будет продолжать воевать годами.

Вспомните "Минский процесс" – он происходил на нашей земле, на линии фронта. И что мы видели? Постоянные провокации, обстрелы, убийства. Да, не в таких масштабах, как сейчас, но все равно – это не был мир. Итак, чтобы действительно достичь мира, нужно совсем по-другому вести переговоры с Россией. Надо ставить ее в такие условия, при которых под давлением она будет вынуждена идти на уступки, а не постоянно требовать новых уступок от Запада, Европы и Украины.

Справка. "Минский процесс" – это переговоры Украины, России и ОБСЕ, направленные на прекращение войны на востоке Украины, проводившиеся в Минске.

Если Запад прекращает поставки, или если мы определенным образом останавливаем огонь на линии разграничения, это же не означает, что Украина признает потерю своих территорий?

Категорически нет. Это запрещает международное право и, безусловно, Конституция Украины.

Если удается достичь прекращения огня – что дальше? Украина, конечно, будет пытаться перевооружиться, но масштабной "накачки" оружием, очевидно, уже не будет. В то же время Россия точно будет перевооружаться и готовиться к новой агрессии.

Есть очень показательный пример – ситуация на Корейском полуострове. Там боевые действия прекратили на 38-й параллели, и переговоры о мире продолжаются до сих пор – с паузами, с конфликтами, но без финального соглашения. Северная Корея пошла своим путем, Южная – своим, но формального мира между ними так и нет.

Северная и Южная Корея – это фактически аналог того, что сегодня предлагается Украине: договоренность не между сторонами конфликта, а между крупными игроками.

Тогда это было соглашение между США и Советским Союзом, а не между самими Кореями. И важный нюанс – соглашение о прекращении огня подписывали не президент Южной Кореи и не ее правительство. Его подписали Северная Корея и США. Южная Корея отказалась ставить подпись, потому что документ противоречил ее национальным интересам.

Поэтому если говорить о худшем возможном сценарии для Украины, то это остановка боевых действий без политического урегулирования. Линия разграничения остается, ничего не движется – и мы начинаем развиваться в условиях относительного мира: восстанавливаем экономику, пользуемся обещанными Западом программами поддержки, инвестициями и фондами восстановления. Россия же идет своим путем.

А теперь – к вопросу о войсках. Что делать России с ее армией после остановки огня? Это и для нас сверхважный вопрос. Сегодня активно обсуждают, какой должна быть численность украинской армии – миллион, восемьсот тысяч, шестьсот тысяч? Надо честно сказать: в мирное время содержание армии на уровне миллиона потребует колоссальных ресурсов. Украина не сможет финансировать такие масштабы самостоятельно – у нас просто нет для этого достаточных средств.

Армия мирного времени и армия военного времени – два совершенно разных масштаба и две разные модели. Например, в Израиле, когда началась война с ХАМАС, мобилизовали около 300 тысяч резервистов. Резерв существовал, однако не требовал содержания гигантской армии в постоянной боевой готовности.

У России же в случае остановки боевых действий возникнет огромная проблема: куда девать миллион или полтора миллиона военных, которые вернутся с фронта? Они не будут сидеть бесконечно на линии разграничения. Поэтому после прекращения огня встанет вопрос контроля этой линии. Это уже другой этап. Зайдут ли войска ООН, или "Коалиция желающих", или другой международный механизм – но кто-то должен обеспечивать, чтобы боевые действия не возобновились.

России же, чтобы перевести огромное количество военных в "мирное русло", нужно обеспечить рабочие места или хотя бы достойную для жизни зарплату. Но создать такие условия быстро – невозможно. Перевод военно-промышленного комплекса на мирные рельсы займет не менее пяти лет и потребует колоссальных инвестиций. Таких средств у России нет.

Кстати, даже во время войны Кремлю трудно контролировать своих так называемых "героев СВО". Например, недавно один такой контрактник вернулся после плена и расстрелял 7 сослуживцев. И это не единственный такой случай.

Даже если США, условно, пообещали бы снятие санкций, – заставить частный капитал вернуться в Россию невозможно. Опыт послевоенного восстановления Германии показывает, что лишь около 10% инвестиций были государственными, остальное поступало именно от частного бизнеса. А частный бизнес в Россию сейчас не пойдет, потому что он уже потерял там миллиарды из-за конфискации, произвола власти и непредсказуемости российской политической системы.

Капитал вернется только тогда, когда будет уверенность, что в этой стране можно работать без риска потерять все. А нынешняя Россия таких гарантий не дает и в ближайшее время не даст. Итак, мой прогноз такой – после прекращения боевых действий Россия долго не продержится в нынешнем положении.

Колоссальное количество демобилизованной, фактически безработной, армии станет внутренним взрывным фактором. Эти люди начнут требовать денег, работы, гарантий. Не получив этого, они могут поднять бунты и расшатать ситуацию внутри самой России. То же самое касается и российской экономики – она просто не выдержит такой нагрузки.

Украина же в случае прекращения боевых действий имеет шанс начать принципиально новую жизнь. В конце концов, после провозглашения независимости мы так и не вышли из орбиты российских геополитических интересов. Более того, отказавшись от ядерного оружия, мы фактически закрыли для себя двери стратегического партнерства с США и широкого сотрудничества с Европейским союзом, которые тогда были открыты.

США предлагали нам стратегические возможности, Европа – интеграцию и поддержку. Но тогдашняя украинская власть не смогла сформулировать четкую стратегию движения в Европу и к демократическим институтам. Мы и дальше "болтались" в русле кремлевских установок, потому что верхушка государственного руководства оставалась коммунистической или посткоммунистической по мышлению.

Поэтому сейчас ситуация принципиально иная. Украина имеет шанс на действительно стремительный рывок, но только при условии, что после победы мы получим новое качество государственного управления. В мирном плане речь идет о ста днях, за которые должна появиться власть другого типа: власть, руководствующаяся исключительно национальным интересом, власть некоррумпированная, профессиональная, готовая работать каторжно ради государства, а не ради собственного кармана или интересов родственников.

И вот тогда можно будет уверенно говорить об окончательной победе над Россией. Потому что в таком случае возвращение всех украинских территорий станет лишь вопросом времени – без единого выстрела, после неизбежного распада российской империи.

Продолжение интервью с Юрием Костенко – смотрите далее в видео!