Редакция 24 Канала получила доступ к телефонам захватчиков, взятых в плен на Харьковщине. Некоторые из них общались с военнослужащими, которые несут службу в приграничных с Украиной населенных пунктах Белгородчины. Из многочисленных переписок, которые мы не можем публиковать в открытом доступе, можно понять, в каком положении находятся россияне в Волчанске и других украинских поселках, а также в российском пограничье. Подробнее о том, чем обернулось для армии убийц наступление на Харьковщину, читайте в материале.

10 мая 2024 года российские военные совершили очередную массированную попытку наступления вглубь Харьковской области. После артиллерийской подготовки захватчикам удалось продвинуться на несколько километров от границ в сторону села Липцы и в город Волчанск. В определенной степени с наскока, они оккупировали несколько населенных пунктов в надежде быстро развить наступление и достичь или приблизиться к Харькову, или выйти на оперативное пространство для давления на купянско-лиманское направление.

За полтора месяца ожесточенных боев, военные преступники не смогли сделать ничего, кроме как создать два небольших плацдарма на севере Харьковщины. Их стратегическое значение в этой войне равно эффективности крейсера "Москва" на дне Черного моря, ведь владение несколькими селами и частью Волчанска не дает россиянам никакого преимущества на линии боевого соприкосновения. Особенно с учетом того, что до этого наступления вся Белгородская область была сплошным плацдармом для атак россиян. Более того, эта вражеская территория представляла собой мощную базу для концентрации сил и средств, логистического обеспечения своих войск на оккупированных территориях Харьковской области в сторону Купянска, а также северной части Луганской области.

Обстреливать наши населенные пункты россияне могли без серьезных для себя последствий, поскольку союзники запрещали Киеву вести огонь по территории России из западного оружия. Отвечать же исключительно украинским вооружением Силы обороны могли лишь очень ограниченно из-за недостаточного количества всего.


Обстрел Харькова со стороны Белгорода / Фото Вадима Беликова

Бункерный фюрер Путин, комментируя начало наступления на Харьковщине, назвал это формированием "санитарной зоны". Мол, чтобы украинские ДРГ не могли настолько свободно чувствовать себя на Белгородчине, надо отогнать линию фронта как можно дальше от России. Но события развивались совсем не так, как представлял себе косплеер Гитлера.

Украине пришлось перебрасывать резервы, чтобы ограничить продвижение оккупантов. В то же время россияне поступили так же, только бы обеспечить себе продвижение. Ни одна из сторон не достигла благодаря этому каких-то существенных ослаблений врага на других участках фронта. Однако цивилизованные страны позволили нашим защитникам бить по территории России почти из всех видов оружия, кроме баллистических и крылатых ракет. И без того полууничтоженные российские пограничные города и поселки буквально за несколько дней превратились в стертые с лица земли населенные пункты.


Село Козинка Белгородской области, которое разбомбили сами же россияне / Фото из телеграма Петра Андрющенко

Часть средств ПВО, которыми убийцы ежедневно терроризировали Харьков, превратились в металлолом, а российские группировки, которые свободно чувствовали себя на собственной земле, оказались в совсем не завидном состоянии.


Уничтоженная из HIMARS пусковая установка С-300 в Белгородской области / Фото российских оккупантов

Прежде всего стоит отметить, что немалый процент военнослужащих, задействованных в обслуживании, логистике и охране Белгородской области, составляют российские срочники. Тех, кого даже согласно недействующим законам нельзя отправлять на войну, Кремль задействует в боевых действиях на собственной территории. При этом формально никаких боестолкновений на Белгородчине нет. Москва просто игнорирует тот факт, что смежные с Украиной земли превращаются в сплошную "серую зону".


Российский добровольческий корпус и легион "Свобода России" свободно проходят через российскую границу / Фото легиона "Свобода России"

Никаких кадыровцев, что должны были бы охранять регион от "нападения НАТО", в зоне досягаемости нашей артиллерии, нет. Кадровых военнослужащих в своем подавляющем большинстве отправили штурмовать Волчанск и другие украинские города.

Подразделения так называемых "участников СВО" базируются подальше от границы, а во всем известных поселках типа Шебякино, Уразовое, Ржевка и Новая Таволжанка находятся только отдельные пограничные отряды ФСБшников, а также 18-20-летние срочники.

Об этом рассказывал в голосовых сообщениях отцу солдат срочной службы армии убийц, по имени Никита.


Российские срочники – это и есть охрана границы / Фото российских СМИ

Отец подростка в это время был в Волчанске. Согласно рассказам юноши, в июне-июле 2024 года служба в пограничной службе стала невероятно опасной. По позициям срочников в селе Малая Орловка (территория России) постоянно прилетает что из минометов, что из тяжелокалиберной техники. При этом непосредственного командования в подразделениях, состоящих из юношей, просто не существует:

В третьем батальоне в штурмы двух командиров перевели. Нашего ротного сначала "на яму" бросили, а потом также в штурмы. 5 дней сидели под обстрелами вообще без командования. Только по рации кричали назад не отступать. Никто из офицеров к нам ехать не хочет... когда нас перебрасывали на Белгородчину, из Оренбурга было 8 пацанов. Только я остался, все остальные 200-е. Беспилотник в дом прилетел, мы их там и оставили. А ехать забирать не будут. Прикинь, майор говорит, погибли на учениях.

В ответ на это сообщение отец Иван только написал Никите, что они, вероятно, больше не увидятся. Впрочем, через 3 суток он отправил голосовое сообщение, в котором рассказал, что он и еще двое россиян несколько дев лежат в канаве ранены. На эвакуацию никто из них не надеется, еды нет, а вместо воды оккупанты вынуждены пить чай на моче.

Закончилась переписка в середине июля. Сын написал отцу, что находится в госпитале, поскольку ему оторвало ногу после прилета ракеты GMLRS. Впрочем, ему еще повезло, поскольку на опорном пункте, на котором находился срочник, погибло 36 человек. Выжило из них только 4.

Отец же Никиты этого сообщения не увидел, ведь на тот момент уже находился в украинской больнице. Его в крайне тяжелом состоянии нашли украинские военнослужащие, которые и оказали оккупанту первую помощь и отправили его в госпиталь.

Практически все пленные россияне в диалогах как со своими родными, так и с украинскими военнослужащими, жалуются на то, что офицерам абсолютно наплевать на количество потерь. Ради продвижения вперед на каких-то десять метров, россияне способны положить сотню людей. При этом во всей российской армии внедрили крайне жесткую систему наказаний.

Там, куда я попал, только одни "косяпоры". Любой "залет", и человека пихают в штурмовики. Нам по рации говорят, мол, сейчас группа пройдет через вашу позицию, у них задача захватить посадку. В волне по 20 человек. Первых разбили, сунут вторые. Потом – третьи. Чтобы трех украинцев выбить, положили 89 бойцов. В одной из волн семеро под кустом спрятались, дальше идти боялись, по ним наша же арта отработала,
– рассказывал своей жене о ситуации на Купянском направлении оккупант с позывным "Монгол".


В "мясных штурмах" Россия разменивает десятки жизней за квадратный метр украинской земли / Фото бойцов 79 отдельной десантно-штурмовой бригады

Этот же захватчик почти в каждом диалоге с родными жаловался на то, что у них крайне плохо с обеспечением. Еду и воду на передовые позиции никто не привозит, только раз в сутки пытаются сбросить с беспилотника. Впрочем, такие попытки редко завершаются успехом, а в случае, когда операция прошла удачно, россияне имеют лишь по 300-400 миллилитров воды на двоих. Сухпайков им так же критически не хватает, а самостоятельно отправиться в тыл за боекомплектом и провиантом бойцам строго запрещают.

Трое наших пошли назад, чтобы еды нам принести. Их просто свои пулеметом скосили по приказу комбата. Хорошие ребята были, надежные, в первом штурме выжили, а потом такая смерть от своих ... Родным говорят, пропали без вести, может, еще в дезертиры запишут.

Боевой путь "Монгола" закончился на следующий день после рассказа о расстрелянных заградотрядом россиян. Его вместе с тремя приспешниками отправили выбить украинских защитников с наблюдательного пункта возле села Синьковка. Впрочем, вместо того, чтобы штурмовать позиции, захватчики решили сложить оружие и сдаться. Теперь они ждут обмена и возвращения домой, хотя понимают, что их снова отправят на войну.

Не менее эпичной является история оккупанта из Казани, по имени Алексей, которому пришлось общаться с матерью исключительно с помощью смс-сообщений с кнопочного телефона. Согласно приказу командования, у всего подразделения захватчиков офицеры отобрали смартфоны. Именно поэтому разведывательная группа, которой командовал Алексей, и попала в плен.

Во время выходов я наносил в программу AlpineQuest точки, чтобы не заблудиться и иметь возможность вернуться назад безопасным путем. Не знаю, как пойдем завтра,
– написал оккупант в последнем сообщении.

Через несколько часов семеро захватчиков отправились на задание в тыл нашим военным, однако сориентироваться на местности они не смогли. Поэтому через два дня блужданий россияне случайно пришли на позиции одной из легендарных украинских бригад.

Поняв, что сопротивление не имеет смысла, военные преступники решили сдаться в плен, но один из них открыл огонь в сторону солдат ВСУ. Из всей группы выжил только Алексей, который получил ранения двух ног. Сейчас его жизни ничего не угрожает.

Еще один пленный оккупант, по имени Алмаз, попал в плен, имея гипс на правой ноге. В одном из боев за поселок Глубокое на Харьковщине, он получил осколочное ранение правой голени. Впрочем, вместо полноценного восстановления ему только наложили гипс в стабилизационном пункте, после чего отправили обратно. На штурм захватчик из Салавата отправлялся на костылях, как и еще двое его товарищей по оружию. Результат этой атаки легко предсказать.

У нас всех "трехсотых" обратно заворачивают. Только тяжелых в Россию отправляют. Руку сломал – штурмуй с одной. Ногу перебило – не проблема. Из меня обломок вытащили, гипс наложили, дали два дня отлежаться и говорят – давай в бой. Мол, ничего страшного, медленно будешь идти, а там товарищи помогут. Через час выдвигаемся, у нас из 10 человек четверо с ранениями. Что мы наштурмовать сможем?
– возмущался Алмаз в переписке с дочерью.

Аналогичные случаи, когда командование фактически лишает личный состав возможности вылечиться после травм и ранений, фиксируют украинские защитники на разных участках линии соприкосновения. Подобный подход обусловлен в первую очередь тем, что у россиян возникает серьезный кризис с пополнением личного состава. Количество желающих заработать на войне путем собственной смерти уменьшается с каждой неделей, тогда как Путин и его приспешники предпочитают несмотря на любые обстоятельства продвигать фронт вперед. А для этого, по мнению кремлевских генералов, "на мясо" можно пускать и раненых, и больных, и всех, кто даже не способен держать в руках оружие.


Раненые и возвращенные на фронт российские военные под Волчанском / Скриншот с видео российских оккупантов

Общая проблема, которую обсуждали пленные практически во всех переписках, – тотальный обман. Каждому из них перед отправкой в зону боевых действий обещали службу вдали от фронта, каждому гарантировали ротации, отпуска и возвращение домой после окончания срока контракта. Впрочем, на практике оказалось, что заявления на отпуска практически никому не подписывают, ротаций как таковых на нуле не существует, а контракты автоматически пролонгируются.

При этом зарабатывать на войне удается лишь единицам счастливчиков, ведь большинство буквально в течение недели-двух пребывания на фронте либо погибают, либо получают тяжелые ранения. Те же, кто "затрехсотился" настолько, что их не возвращают на войну, оказываются брошенными государством уже в своих городах. Никому не нужны "ветераны СВО" не могут найти себе работу, государство дает им лишь копеечные соцвыплаты, на которые невозможно прожить. Словом, вариантов для тех, кто вернулся с войны тяжелораненым, практически не остается. Аналогично с зеками, которые успели отбыть контракты во времена "вагнеровцев": их действительно отпускали на свободу через полгода или год службы, однако большинство из них по возвращению домой совершает новые преступления, оказывается за решеткой, и снова едет убивать украинцев. Только теперь их война продолжается уже до самой гибели.

Фактически же оккупанты, которые приехали на нашу землю зарабатывать деньги за совершенные военные преступления, с подписанием контракта оказываются в условиях, из которых не существует приемлемого выхода. Командование не ставит их ни за что, отправлять на убой, и обеспечивать по минимуму. Лишь иногда политруки подбрасывают солдатам фейки вроде такого, что обсуждают оккупанты сейчас. Мол, вскоре Путин прикажет заменить 200 тысяч человек с передовой на свежие войска, а еще 150 тысяч демобилизуют. Только вот месяц назад высшее военное командование запускало в своей армии слухи о готовности Украины к быстрой капитуляции, а где-то в начале 2024-го генералитет запускал и поддерживал нарратив о захвате территорий Донбасса и объявления Москвой окончания войны. Словом, чтобы россияне на передовой имели хоть какую-то надежду, им постоянно "бросают кость" в виде каких-то ничем не подкрепленных обещаний.

Однако факт остается фактом: на всех участках фронта захватчики гибнут тысячами, но продолжают выполнять приказы командиров, поскольку боятся их больше, чем смерти на поле боя. То же касается срочников, которые юридически не находятся на войне в Украине, но при этом они являются участниками полномасштабных боестолкновений на собственной территории. В 2022-м после нескольких месяцев войны Путину пришлось приказать вывести срочников из зоны боевых действий на нашей территории. Этот вопрос оказался одним из чувствительных для российского общества. Впрочем, сейчас 18-летние подростки погибают уже не на чужой земле, а на Белгородчине, а россиянам на это глубоко наплевать. Так же как и на сотни тысяч контрактников, которые либо вообще не вернутся домой, либо станут "самоварами".