Подполковник СБУ – про свое увольнение и преследования участников Майдана

Недавно подполковник спецподразделения СБУ "Альфа" Андрей Дубовик дал интервью, в котором рассказал подробности первого боя Антитеррористической операции, который состоялся в апреле 2014 года возле Славянска. Тогда же Дубовик заявил, что увольняется в знак протеста против операции в Киеве, в результате которой погибли офицер "Альфы" Андрей Кузьменко и бывший доброволец "Правого сектора" с позывным "Лесник".

В СБУ не оставили рассказ подполковника без внимания. На следующий день на сайте ведомства опубликовали видеоролик, в котором заявили, что возмущены позицией Дубовика, который, по их словам, присвоил подвиг погибшего в бою под Славянском капитана Геннадия Беличенко. Кроме того, согласно заявлению, опубликованному за подписью спикера СБУ Елены Гитлянской, ответственность за события под Славянском лежит именно на Дубовике, который якобы руководил данной спецоперацией.

Сам Дубовик заявление СБУ называет ложью и попыткой дискредитировать его честь офицера, принимавшего участие в Революции Достоинства. Почему – он рассказал в интервью сайту "24".

Вы опровергаете заявление, опубликованное на сайте СБУ, относительно того, что Вы присвоили чужой подвиг во время боя под Славянском?

Да. И тому есть документальные подтверждения. Далее по пунктам. Первое. Никакого подвига не было. Мы оказались заложниками ситуации. Изначально ни я, ни командир – полковник Геннадий Кузнецов, ни группа полтавчан (отдел "А"), которые находились с нами в машине, – все мы не должны были быть на этой поляне по определению.

Почему?

Потому что, выполнив поставленную задачу, мы заправили машину и командир сказал: "Ну что ребята, вы едете на родину, в Полтаву, а мы на микроавтобусе по своему отдельному плану". То есть, он знал, куда ехать. Затем ему позвонили руководители, те самые зампреды СБУ, которые были на этой поляне, где все произошло, где они нашли полковника ВДВ Швеца, командующего на тот момент десантниками ВСУ. Они сказали, чтобы мы подъехали туда, потому что сорвалось мероприятие – и начался разбор полетов. Мы просто сели и поехали в указанное место.

Дальше. Никто по определению не возлагал на меня обязанности по охране этих двух зампредов и прочих руководителей, которые там были. Я первый раз в жизни их увидел. Никаких указаний ни письменных, ни устных на охрану руководителей от начальника ЦСО "А" Геннадия Кузнецова я не получал. Следовательно, никакой моей ответственности за чью то безопасность, вообще не могло быть. Поскольку все мы были одеты в полной экипировке – бронежилеты, разгрузки, вывески СБУ на всю грудь, шлемы и так далее – командир сказал нам не выходить из машин, чтобы не привлекать внимания проезжающего недалеко народа, в 20 метрах от трассы. Мы из транспорта не выходили.

Расположены мы были так: микроавтобус фольксваген транспортер, в котором сидел я, – ближе к трассе, белый фольксваген, принадлежащий полковнику Швецу – стоял за нашим бусом. Дальше, вглубь, ближе к БТР-ам, стоял джип с сотрудниками полтавского отдела "А". Геннадий Биличенко находился с правой стороны от их машины. Он физически не мог видеть атаку слева, со стороны трассы, будучи закрытым тремя автомобилями. Это было то место, откуда машины атакующих нас боевиков были закрыты от него нашим бусом, "пирожком" Швеца и их собственной машиной. (Подтверждением моих слов есть видео в интернете, и материалы служебного расследования факта гибели сотрудника СБУ.) Поэтому обратить внимание на то, что атака началась со стороны транспортных средств, он не мог. Теоретически он мог бы увидеть атаку только с противоположной стороны дороги – со стороны "зеленки". И то я в этом очень сомневаюсь…

Почему?

Потому что после первого же залпа его убили. У него все пули в верхней части туловища и в голове (фото есть в интернете), вряд ли он смог успеть что-то увидеть или произнести.

Тогда какой его подвиг Вы присвоили?

Да не было там никакого подвига вообще! Ни моего, ни его. Мы просто делали то, что должны были делать в сложившейся ситуации. Мы попали под обстрел бандитов. Каждый спасал себя и товарищей настолько, насколько мог это сделать. Все! Ни больше и ни меньше. Меня завалили в первые минуты боя. Я, по большему счету, даже не успел занять удобное место для обороны.

В заявлении, опубликованном на сайте СБУ, также говорится, что Вы после боя ни разу не встречались с семьей погибшего Беличенко…

Опять неправда. Год назад все участники того боя приехали в Полтаву на открытие памятника Беличенко. Мы там присутствовали, были за поминальным столом вместе с семьей погибшего. Это событие много снимали на фото и видео, так что этому есть документальное подтверждение. Более того, с помощью волонтеров я организовывал отдых в Венгрии детям тех сотрудников отделов "А", чьи отцы погибли или были ранены в АТО, в том числе предлагалась такая помощь и семье погибшего Беличенко. Список всех детей, на волонтерском бланке у меня есть и, естественно, это могут подтвердить их родители.

Тогда какова цель заявления от СБУ после Вашего интервью? Дискредитировать Вас?

Да, я затронул очень неудобную тему гибели сотрудника при "задержании" "Лесника". Кроме того, дискредитация пошла еще с того момента, когда я лежал в реанимации после ранения.

Из уст нынешнего советника Главы СБУ – генерала Сирыка, который когда-то был нашим руководителем в "Альфе". Именно он запустил слух о вине моей и полковника Кузнецова в гибели Беличенко. С его слов мы с Кузнецовым – "майданутые правосеки", спровоцировали эту бойню.

Он не разделяет эти Ваши взгляды?

Моих взглядов в отношении Революции Достоинства не разделяет большинство сотрудников ЦСО "А". В связи с этим я подал рапорт об увольнении.

Как в СБУ восприняли Ваше увольнение?

Ну, я уйду – там будут только рады. А вдогонку, я не исключаю, в лучших традициях ВЧК-КГБ, наделают всяких гадостей: могут подкинуть мне оружие, наркотики или обвинят в том, к чему не имею никакого отношения. В последнее время преследования участников Майдана стало традицией.

P.S. Редакция сайта "24" готова предоставить возможность высказать свою точку зрения другим заинтересованным сторонам.

Читайте также: Відома журналістка розповіла про спробу спецслужб підключитись до її телефону