О роли украинской баллистики и условиях, при которых она может стать весомым инструментом, в эфире 24 Канала рассказал израильский военный обозреватель Давид Шарп. Он объяснил, от чего зависит реальное влияние таких ракет на боевые действия.

Смотрите также США предложили компромисс по Донбассу: Зеленский раскрыл детали плана

Может ли украинская баллистика изменить ситуацию на фронте?

Использование баллистических ракет само по себе не означает автоматический перелом в войне. Даже удары по российскому тылу не гарантируют быстрых изменений на линии боевого соприкосновения, в частности во время штурмов укрепленных районов. Влияние таких средств является скорее опосредованным и зависит от более широкого набора факторов.

Прямо сказать, что штурм Покровска или другого укрепрайона изменится из-за применения этих ракет, было бы неправильно,
– объяснил Шарп.

В то же время потенциал у баллистики значительно выше, чем у точечных ударов другими средствами. Ракеты с мощной боевой частью и высокой точностью, способны прорывать российскую ПВО, могут нанести серьезный ущерб военной инфраструктуре в глубине территории. Именно это свойство делает их инструментом стратегического, а не тактического воздействия.

Такие ракеты могли бы дать Украине очень и очень много,
– подытожил военный обозреватель.

Однако ключевым остается не сам факт наличия баллистики, а условия ее применения. Без достаточного количества ракет и регулярного использования их эффект ограничивается отдельными эпизодами, а не системным давлением на возможности противника.

Сколько ракет нужно для реального эффекта?

Влияние баллистики определяет не только дальность, а прежде всего точность и массовость применения. Если ракеты способны поражать цели с погрешностью до нескольких десятков метров и регулярно преодолевать российскую ПВО, тогда появляется возможность системно бить по военному производству и арсеналам в глубине территории. Именно так формируется отложенный, но ощутимый эффект для фронта.

Если таких ракет немало и они точные, можно очень серьезно влиять на российскую военную промышленность в пределах радиуса поражения,
– объяснил он.

Для этого нужны не единичные пуски, а сотни ракет в серийном применении. Только тогда снижение производства боеприпасов и потери складов начинают измеряться процентами, что непосредственно сказывается на возможностях атаковать. При таких условиях темпы наступления падают, а потери уменьшаются не сразу, но стабильно.

Медийный эффект отличается от реального воздействия

Отдельные удары баллистикой привлекают внимание и создают громкий информационный эффект, но сами по себе не меняют ход войны. Без регулярного и массового применения такие пуски остаются единичными событиями, которые лишь временно отвлекают ресурсы противника. Именно поэтому решающим является не факт применения, а его масштаб.

Если ракеты используются в количестве нескольких единиц, максимум – это медийные события и шпилечные уколы,
– объяснил Шарп.

Реальное влияние появляется только тогда, когда удары становятся системными и заставляют противника терять производственные возможности. В таком случае падает обеспечение боеприпасами, ослабевают атакующие действия, а темпы продвижения замедляются. Именно это и является той целью, ради которой баллистика может превратиться из символа в инструмент войны.

Что известно об украинской баллистике?

  • Компания Fire Point заявила, что до конца 2025 года планирует завершить кодификацию баллистической ракеты FP-7 в Минобороны. Главный конструктор Денис Штилерман объяснял, что собственная баллистика нужна Украине, чтобы применять ее без согласования целей с третьими сторонами, а перехват такой ракеты может быть затруднен при определенных технических параметрах.
  • В Fire Point также сообщали, что при наличии запроса и финансирования компания способна перейти к серийному производству уже весной 2026 года. Речь идет о темпах в сотни ракет в месяц, а также о параллельной работе над несколькими типами баллистических ракет с разной дальностью.
  • Эксперт по авиации Константин Криволап предполагал, что применение украинской баллистики по территории России может произойти в конце 2025 года или в начале 2026-го. Наиболее вероятным периодом он называл февраль – март, отмечая, что российские системы ПВО имеют ограниченные возможности противодействия баллистическим целям.