Мы привыкли к ясности. Никак не можем привыкнуть к мысли, что война может быть не формализована – в том виде, в котором формализовались войны в середине ХХ века. Нам хочется точных формулировок и недвусмысленных определений. Но именно в этом – наше главное заблуждение. Почему не стоит ожидать ясности от России – читайте в блоге "Грани правды" на 24 канале.
Читайте також Наслідки існування України на російській орбіті, або як минуле бореться з теперішнім
Ситуация неопределенности
Весь расчет официальной Москвы строится именно на создании ситуации неопределенности. Просто потому, что эти "подвешенные ситуации" куда выгоднее, нежели строго формализованная процедура. Причем это можно наблюдать как во внутренней российской политике, так и во внешней.
Вся логика российских законов состоит в том, что они создают "ситуацию непредсказуемости". Когда каждый житель РФ до конца не может быть уверен в своей безгрешности перед лицом российской Фемиды.
Чувство незащищенности
По большому счету, каждый россиянин ощущает свою принципиальную зависимость от репрессивного аппарата. Фраза "был бы человек, а статья найдется" – самое полное описание этой реальности. Именно в этом состоит логика российских мер по борьбе с экстремизмом – они изначально выписывались с максимально "резиновыми" границами, чтобы при желании под них можно было определить любого гражданина.
Россияне ощущают свою зависимость от репрессивного аппарата / Фото cherkessia.net
В итоге каждый российский обыватель живет с подспудным ощущением собственной незащищенности от госаппарата. И демонстративная лояльность становится самым распространенным способом реакции на эту реальность.
Война на Донбассе
Впрочем, Кремль успешно использует "ситуацию неопределенности" не только во внутренней политике. Сразу после вторжения на Донбасс экспертные круги ломали голову о финальной цели Москвы:
- кто-то говорил о сухопутном коридоре в Крым;
- кто-то – о полноценном вторжении;
- кто-то – о попытке отвлечь внимание от аннексии полуострова.
Но в том и особенность, что у этого вторжения нет некой одной-единственной конкретной цели. Напротив, задача вторжения была именно в создании ситуации неопределенности, которая оставляет самое широкое пространство для маневра. Развязывает руки, не налагая при этом никаких обязательств.
Особенность Кремля в том и состоит, что его сильное место – это тактические реакции. В каждый момент времени они создают пространство для многочисленных и самых разнообразных трактовок.
Мы раз за разом пытаемся понять, какое конкретное воплощение последует за тем или иным телодвижением, но в том и штука, что главная задача Москвы состоит в создании неопределенности, которую можно ситуативно использовать как заблагорассудится.
Война на Донбассе / Фото из открытых источников
Политика Кремля
Отсутствие четких правил становится главным правилом. Никто не может сказать наверняка, что будет сделано завтра. Ни одна форма лояльности не гарантирует тебе стопроцентной защищенности. Кремль не столько создает правила игры, сколько предлагает своим вассалам их угадывать. Причем ни один из вариантов ответа не может считаться окончательно безошибочным.
Жить в напряжении? Существовать с чувством страха? Опасаться будущего, которое ты не можешь просчитать? Политика Кремля как раз и нацелена на создание подобных ощущений у тех, кто в силу географии или прописки попадает в сферу внимания российского государства. Причем это в равной мере относится как к гражданам РФ, так и к соседним с Россией государствам.
Эффективность этого метода сопоставима лишь с его аморальностью. Просто потому, что перманентный страх и неуверенность – идеальная почва для того, чтобы начать писать доносы или иными способами демонстрировать свою покорность и лояльность.
Важливо Ще шістнадцять років хаосу, або Як пережити Путіна?
Потому что куда проще создать угрозу тюремного заключения для каждого, чем на деле рассаживать людей по тюрьмам. В конце концов, это попросту экономит ресурсы. А потому не стоит ждать от России ясности.