После прихода Зеленского началась революция, – интервью Данилова о Медведчуке и Порошенко

Учитывая это, возвращаясь к Медведчуку, какой вид должны эти санкции получить в конечном итоге, чтобы люди увидели, что справедливость восстановлена?

Я хочу, чтобы мы с вами четко понимали, что мы не являемся органом судебной власти, как бы нам это не говорили. Мы не являемся органом, который, скажем, предпринимает досудебное следствие или иные действия. Мы прорабатываем те документы, которые нам предоставляют соответствующие органы, готовим заседание СНБО – нашего аппарата. Уже на заседаниях происходят те или иные процессы.

Уже по результатам смотрят правоохранители. Мы – коммуникаторы. У нас очень много информации, и мы предоставляем ее разным органам, тогда они начинают с ней работать. Я могу сказать, что очень многое было сделано Службой внешней разведки, если речь идет именно о господине Медведчуке. Потому что аффилиации в Российскую Федерацию, российский бизнес, аффилиации многих связанных лиц, непосредственное участие в финансировании и подрыве нашей независимости – все это происходило за российские деньги. Мы все это довольно давно отслеживали.

К сожалению, мне хотелось бы, чтобы это началось с ноября 2019 года. Но не было возможностей, поскольку надо было собирать очень много информационных дополнительных материалов, помощь от стран-партнеров, их разведок, чтобы мы видели, что в конечном итоге происходит.

Что касается Медведчука, одна из самых циничных вещей, которая была совместно с предыдущей властью, она должна принадлежать всему украинскому народу, – это так называемая труба. Сейчас идет процедура возвращения в собственность Украины. Она сейчас на конечном этапе.

Когда шла война, то как все это происходило, за какие договоренности и деньги? А потом эти деньги конвертировались в идеологическую плоскость пророссийских политических структур. Мы не можем дальше это продолжать. Это очень опасно для нашей независимости.

У вас есть понимание, в какой период это дело против Медведчука может закончиться? Я понимаю, что это должно быть расследование, суд. Как долго это может продолжаться?

Мне сложно сказать, сколько это может продолжаться. Дело в том, что наша судебная система, которая также нуждается в обновлении и "новой крови", новых процессах – это одна из вещей, которая в последнее время мешала развиваться нашему государству. Это не является каким-то секретом, что судьи превратились в такие институты, когда на заказ за деньги решали те или иные вопросы. Я не могу говорить обо всех, но есть определенная категория. Это просто недопустимо.

Если вернемся к ситуации с так называемой трубой, было очень странное решение суда, когда государственная собственность оказалась почему-то в частных руках. Таких решений у нас очень много. Мы не являемся судом. Окончательное решение будет принимать именно он. Каким именно оно будет – мы будем видеть. Это будет публично, а доказательств более чем достаточно.

Вы сами говорите, что все будет упираться в те суды, которые не работают в конечном итоге. Так не будет ли так, что потом эти же суды эти же дела, которые вы инициировали, закроют?

В нашей стране мы можем ожидать от наших судов все, что угодно. Вы помните, когда был период нашего решения Конституционного Суда, когда они, как большие специалисты по математике, считали, что 1+1 = 1. Речь шла о том, когда были большие беспорядки по выборам 2004 года, когда определенный круг лиц подталкивал Кучму к третьему сроку. Слава богу, что хватило ума это не делать. Но потом началась русская большая игра. Мы помним, как это происходило.

Интервью с Алексеем Даниловым / Фото 24 канала

И в результате всех этих вещей, которые происходили в 2004 году, мало кто знает, что были закрыты определенные кулуарные договоренности, которые по состоянию на сегодня нам выходят боком. Например, я могу сказать, что один из аффилированных с Российской Федерацией граждан получил разрешение на использование огромной части наших недр именно в этих закрытых договоренностях. Это было, внимание, 31 декабря 2004 года, когда люди стояли на Майдане, одержали свою победу.

Это недопустимые вещи, публичная политика должна быть, она не может быть кулуарной. Сегодня политика Владимира Зеленского является абсолютно публичной, мы не делаем что-то там "под ковром".

Все, что мы делаем, обязательно контактируем с обществом, мы ему рассказываем, мы ему докладываем. Конечно, мы бы очень хотели, чтобы все остальные органы работали слаженно и на предупреждение всех этих ситуаций. Если бы они работали, может, бы мы проводили меньше заседаний. Может, у нас были другие вопросы, у нас многое требует внимания. Но, к большому сожалению, сегодня должны констатировать, что не все органы успевают за тем темпом, который сегодня задал Владимир Зеленский.

Когда речь идет о таких ситуациях, мы говорим, что у нас происходила Оранжевая революция, Революция Достоинства, я отношусь со всем уважением ко всем этим процессам. Потому что я участвовал и в одной, и во второй. Но настоящая революция началась после прихода Зеленского. Сегодня есть действительно революционные изменения. Есть процессы, которые мы можем называть революционными. Это не всем нравится.

Я за двуязычие, – Данилов

Посмотрим, чем это закончится.

Это может закончиться только победой. Почему? Если не будет победы, нам крайне сложно будет держать этого нашего агрессора, который находится под нами. Мы почему-то постоянно за ними ухаживали, мы постоянно не поднимали вопрос языка.

Когда говорили: "Да ну, подождем, да пусть". И до чего мы дошли? Мы дошли до того, что потеряли на определенный период часть Донецкой и Луганской областей. Мы на определенный период потеряли наш украинский Крым. Это потому, что мы постоянно что-то там убирали.

Более того, я могу сказать, что я за двуязычие, я неоднократно это говорил. Но это должен быть обязательно английский язык, потому что это язык мировой и сегодня без него вряд ли можно качественно жить в современном мире. Это фундаментальная вещь.

Вас обвиняют, что вы решениями СНБО поднимаете собой судебную и правоохранительную системы. Я так понимаю, что вы прибегли к этому радикальному инструменту потому, что из-за нереформированных судов Антимонопольный комитет это будет делать очень долго.

Мы не видим здесь ничего радикального. Это простое, обычное правовое решение Совета нацбезопасности и обороны. Где тут радикализм? Другое дело, что этим раньше надо было заниматься.

Видите, сколько людей оспаривают ваши решения. Те же контрабандисты, и Медведчук обратился в ЕСПЧ.

Смотрите, они могут обращаться. Это показывает, что у нас демократическое государство. Они могут обращаться за своей защитой. Но им что, кто-то скажет, что эти люди не являются контрабандистами? Ну, я хочу посмотреть, готов к дискуссиям. Не так много их обращается.

Трое, насколько я знаю.

Видите, из того перечня, который был, – это не так много. Те, у которых, как они говорят, "уже край", то им надо какую-то защиту. Более того, мы должны жить по Конституции, по законам, которые есть в стране. Нам надо прекращать это двойное толкование тех или иных вещей. Понимать, что мы должны иметь субъектность, должны быть хозяевами в своем доме. Прекратить это, когда то ли слева, то ли справа соседи начинают нам указывать, говорить: "А давайте так".

В конце концов начинаем возвращать субъектность, которую должно было бы иметь наше государство начиная с 1991 года. Потому что мы очень много услышали обещаний, вещей "а давайте вы это сделайте, а мы тогда...". Мы это делали, а "тогда" не наступало.

Яркий пример: в 1994 году, когда мы лишились ядерного оружия, а сейчас мы один на один с агрессором. Да, нам помогают страны, но не все помогают, которые должны. Более того, есть много вещей, которые у нас вызывают некоторое недоумение. Вот сейчас кое-кто из "горячих" голов в Евросоюзе говорит, что надо агрессора, убийцу вернуть за стол переговоров в Евросоюз.

Подождите, а Крым вернулся в Украину? Он (Путин – 24 канал) закончил войну на территории Донецкой и Луганской областей? Это же вполне понятно. Для того, чтобы ее там прекратить, надо, чтобы Путин забрал своих вояк. И война прекратится. Мы не ведем войну с собственным народом. Это война Российской Федерации, которая напала на нашу страну, поставляет туда оружие, необходимые боеприпасы, военных, учения там проводит. И это уже в течение 7 лет происходит.

Мы сейчас вернулись к теме войны. Закончим тему с Медведчуком. Вы знаете, что эту трубу, которую у него забрали, передали под управление "Укртранснафте". Говорят, что это компания, на которую до сих пор имеет влияние другой олигарх – Игорь Коломойский. Труба Медведчука стала трубой Коломойского?

Смотрите, говорить могут все, что угодно, надо смотреть документы. У меня была учительница, Ирина Николаевна, Царствие Небесное, она постоянно говорила: "Олекса, посмотри, где это написано?". Вот это, что вы говорите, что якобы передали Коломойскому, олигарху.

Кстати, об олигархах. Вы знаете, это отдельный разговор, благодаря нашим депутатам, что в первом чтении приняли этот закон. Я считаю, что это не является каким-то позорным явлением, если человек является олигархом. Просто все должны знать фамилию, имя и отчество этого человека. Потому что с 1998 года, с 2000 года начала звучать новая для нас дефиниция. Но она была какая-то кулуарная. А сейчас это будет публично: олигарх человек. Ничего нового, пусть все знают, именно он является олигархом, а не кому-то это приписывают.

Данилов рассказал о "трубе Медведчука" и возможной связи с Коломойским / коллаж 24 канала

Когда так называемую трубу Медведчука начинают называть "трубой Коломойского", это доказательство того, что деолигархизация, которую задекларировал президент, может вылиться в перераспределение активов от старых олигархов к новым.

Называет кто? В последнее время очень интересная ситуация. У нас появилось очень много экспертов, молодых девушек и мальчиков. И я смотрю телевидение, там – "эксперт".

Для меня эксперт – это человек, который прожил определенную часть жизни, профессионален в тех или иных вопросах. Детка только закончила университет, она уже является экспертом, начинает комментировать какие-то моменты. Еще раз подчеркиваю, никакого отношения к Игорю Валерьевичу (Коломойскому – 24 канал) эта труба не имеет. Она будет государственной трубой, в государственной собственности. Она будет для государства Украина зарабатывать деньги. Точка. Но всем будет ясно, как это происходит.

Как труба оказалась в руках Медведчука? У нас в то время была война, я подчеркиваю. И все происходило во время войны. Это просто недопустимые вещи. Все кулуарные договоренности, которые тогда начали внедрять в современной политике, – это очень опасная вещь.

А вы будете доводить эту историю до конца? Вы будете искать ответ на вопрос, как так случилось и кто должен за это отвечать?

Каждое решение, которое принимается на заседании СНБО, на контроле. До тех пор, пока оно не выполнено, оно с контроля не снимается. Более того, я напомню, что у нас было решение по поручению господину (Роману – 24 канал) Опимаху, который сегодня занимается вопросами недр. Он возглавляет этот институт. По всем недрам, как мы обещали, по каждой выданной лицензии, разрешению, будет публичный отчет – когда, как, у кого, при каких обстоятельствах оно появилось. И приносит ли оно на сегодня пользу для нас, для нашей страны, для всех наших граждан. И если это не будет происходить – этих лицензий будут люди и компании лишаться.

Простой пример из современных событий – Революция Достоинства. Если произошла революция, то это должно быть достойно, раз мы такое название дали и на юридическом, законодательном уровне его закрепили.

Читайте также "Труба Медведчука" не станет "трубой Коломойского", – Данилов

Что происходит? Человек, гражданин, который живет в небольшом городке, зарегистрированный в панельной 9-этажке, за один день регистрирует 19 компаний на свое имя. Зачем человеку в 1 день регистрировать 19 компаний? Простой вопрос. Через короткий промежуток времени этот человек получает 19 лицензий от учреждения, которое ими заведовало. Без конкурса, легко. Скажите, пожалуйста, так какое же достоинство должно быть? Сколько мы еще будем выходить на майданы, чтобы отстаивать свое право именно на достоинство.