Но если упростить эту дискуссию, то, в конечном счете, она свелась к простому вопросу. Стала ли война тем необнуляемым опытом, который прописался в стране на уровне коллективной памяти? Рождает ли этот опыт коллективную этику? В том числе и этику поведения, которая будет перевешивать профессиональную, спортивную и любую другую идентичность.
До теми Магучіх прокоментувала фото з росіянкою на Олімпіаді та пропозиції змінити громадянство
Украина ищет ответ на этот вопрос уже восьмой год. Война перелицевала наше представление о границах дозволенного. В том числе и о границах государственного вмешательства в частную жизнь.
Спор идет о том:
- каким должен быть функционал государственной машины и как она должна бороться с вражеской пропагандой;
- какой арсенал средств стоит вверять официальному левиафану;
- можно ли выиграть войну на "рыночных" условиях;
- насколько эффективен "информационный протекционизм".
Война разделила людей на 2 лагеря
Один лагерь твердит о том, что войны идут не за реальность, а за представление о ней. Что если институциональная Украина не придет на эту войну, то это не значит, что войны не случится. Что институт школьного и высшего образования должен готовить не только профессионала, но и гражданина.
Другой лагерь упирает на то, что XXI век не похож на предыдущий. Что новые технологии сделали мир прозрачным и убрали границы. Что пропаганда неэффективна, ограничения бесперспективны, а окончательную точку в вопросе ставят не запреты, а конкуренция. А потому, мол, "нужно создавать свое, а не запрещать чужое".
Первый лагерь требует ограничивать гастроли тех, кто поддержал агрессию против Украины. Подвергает остракизму тех, кто поддерживает Российскую Федерацию. Ратует за украинизацию и декоммунизацию.
Второй лагерь скептически называет конкурентов "комсомолом", а государственные подходы – "казенщиной". Уверяет, что попытка политизации молодежи обернется ростом антигосударственных настроений. Предупреждает об опасности появления поколения, выросшего с "фигой в кармане".
Первый лагерь говорит, что самоустранение украинского государства из сферы идеологии облегчило России оккупацию Крыма и Донбасса. Что нет никакого смысла снова наступать на старые грабли. Что попытки объявить творчество, спорт, культуру "вне политики" обречены, потому что в самом широком смысле "политика" – это дискуссия о желаемом будущем.
Второй лагерь скептически сравнивает государственную машину со средневековым рыцарем в панцирных доспехах, который выходит в полном облачении сражаться с осиным роем. И предрекает ему неизбежное поражение – потому что ни оружие, ни броня не способны помочь ему в битве с противником.
Второй лагерь безусловно во многом прав. Например в том, что современные технологии позволяют обходить запреты. Что песни "подсанкционного" артиста из плейлиста никто изъять не может. Что в группе "до 30 лет" больше всего тех, кто согласен с российским тезисом про "один народ".
Россияне поддерживают идею установки памятника Сталину
Но их правота была бы полной, если бы мы наблюдали точно такую же молодежную фронду государственной политике в других странах. А там все как раз наоборот.
В мае 2021 года российский "Левада-центр" провел соцопрос о Сталине. Респондентов просили определиться со своим отношением к идее установки памятника советскому диктатору. Эти опросы центр проводит последние 15 лет, а потому мы можем оценить динамику настроений.
Рост сторонников случился во всех социальных группах. Но самый драматичный рост – в среде российской молодежи. В 2005 году идею памятника Сталину поддерживало 11% людей в возрасте от 18 до 24 лет. Сегодня таких 50%.
На втором месте по динамике – люди в возрасте от 25 до 39 лет. Там уровень поддержки вырос за 15 лет с 17% до 45%. Во всех остальных возрастных группах прирост оказался существенно меньше.
Зверніть увагу Путін не здав партквиток і не зняв погони КДБ
Все эти цифры вряд ли можно объяснить чем-то, кроме российской информационной политики. В эпоху Путина оценка фигуры Сталина постоянно дрейфовала в сторону "величия". Не диктатор, а "эффективный менеджер". Не палач, а "государственник". Не автор рукотворных геноцидов, а "оболганный правитель".
Хотя, с точки зрения скептиков, цифры должны быть совершенно иными. Ведь интернет должен помогать молодым и продвинутым в поиске контента. Ведь госпропаганда должна быть априори неэффективной в битве за умы. Ведь "казенщине" они заранее отказывают в эффективности, а информационная политика, по их мнению, должна лишь плодить число скептиков.
В России увеличивается количество поклонников Сталина / Фото ТАСС
Почему-то не плодит. Даже наоборот. Оказывается, что молодежь по степени восприимчивости ничуть не отличается от старшего поколения. Что лобовая пропаганда на уровне государственных институтов способна быть эффективной. А никакая "прозрачность мира" и "доступность информации" не служит подспорьем.
Все сказанное не стоит расценивать как призыв к цензуре. Речь лишь о том, что новая эпоха не делает молодежь неуязвимой перед традиционной пропагандой. Технологии XX века способны быть эффективными в XXI. Информационные войны продолжаются вне зависимости от того, что вы думаете об их эффективности.
В случае неявки соперника побеждает тот, кто пришел.