Впрочем, уже к августу того года все закончилось. Данилко предпочел сцену, Сердючка – карьеру. Следующая попытка повторится лишь через двенадцать лет – и завершится триумфом эстрады над политикой.
Читайте також: Война на Донбассе: пока мы полагаем, будто есть пространство для компромисса – мы проигрываем
Реальность способна переплетаться очень причудливо. Топовые украинские каналы – это те, что вкладываются в развлекательный контент. Политико-новостные каналы обречены были оставаться на вторых ролях.
Просто потому, что в нашей стране телевидение – это развлечение для бедных. И обыватели, возвращаясь домой, отдавали предпочтение телеплощадкам, способным отвлекать.
Развлекательный контент выполнял роль обертки. Он помогал продавать политический контент. Помогал собственнику медиа транслировать свои идеи и позицию. Он приучал аудиторию к каналу и позволял исподволь продвигать нужные идеи. А потом грань исчезла.
Победа Владимира Зеленского стала поворотным моментом. Оказалось, что развлекательные программы могут не просто приковывать внимание к политическим. Выяснилось, что они сами по себе могут быть новой политикой. Но переход со сцены в кабинеты не заканчивает историю, а лишь открывает ее.
Владимир Зеленский
Порой кажется, что Зеленский в президентском кресле пытается повторять самого себя времен предвыборной кампании. В его кадровой политике каждый найдет поводы для оптимизма и отчаяния. Кто-то будет кивать на фигуру Андрея Богдана – и рассуждать о "зраде". Кто-то станет кивать на реформаторов в министерских креслах – и на этом основании говорить о "перемоге".
Андрей Богдан
Гадание на кадровом пасьянсе усложняется тем, что никто достоверно не знает о том, как именно устроена "околопрезидентская" солнечная система. Кто именно выполняет роль приближенного к Солнцу Меркурия, а кому выпало отыгрывать роль Плутона. В конце концов, аппаратный вес определяется не должностями. Ранг госслужащего совершенно не обязательно отражает его фактическое влияние.
В реальности именно "близость к телу" оказывается определяющей. Именно эти люди, в конечном счете, формируют у первого лица описание реальности. Это они простраивают ему причинно-следственные связи. Это они концептуализируют события у него в голове. И от их влияния, в конечном итоге, зависит то, какого Зеленского страна получит на выходе.
В декабре 2019 года я до сих пор не знаю, как президент моей страны описывает реальность. Как он ранжирует угрозы. Как он оценивает риски. Кого считает героями и антигероями. Какое у него описание недавнего прошлого и желаемого будущего.
У меня остается ощущение, что позицию по многим вопросам президент продолжает складывать для себя в режиме реального времени. Я не знаю, какую роль в этом процессе играет новое окружение, старое окружение, уличные протесты, встречи с иностранцами, прежние обязательства и социологические опросы.
А еще немалую роль играет его самооценка и понимание границ своей компетенции. В конце концов, неопытная самоуверенность может быть опаснее злых намерений.
Полгода назад универсальность Владимир Зеленского была удачной технологией. Большинству она позволяла радостно верить в светлое будущее. Меньшинство заставляла подозревать худшее. Но главный вопрос у сомневающихся сводился к тому, кто именно стоит за спиной кандидата.
Список потенциальных троянцев сводился к Игорю Коломойскому и Кремлю. Первого воспринимали как главную угрозу во внутренней политике. Второго – как естественную угрозу во внешней. Страхи перед пересмотром дела "Приватбанка" дополнялись рисками перед капитуляцией на переговорах с Москвой.
Важливо: Как Кремль может воспользоваться протестами в Украине
Не исключено, что складывать свое отношение к президенту скептики будут от противного. И если в какой-то момент огонь из всех орудий по нему откроют медиа Игоря Коломойского и Виктора Медведчука – у них появится повод осторожно выдохнуть. Или не начнут – и не появится.