По мнению вице-президента комитета Ассоциации Украина–ЕС, если власть не будет слышать тех, кто возвращается с фронта – они могут выйти на улицы.
Читайте також: Что нардеп от "Слуги народа" наговорил в эфире российского канала
В этом и особенность новой реальности. Украина научилась жить в состояниии войны, но ее способность существовать в состоянии мира – под вопросом. Особенно, если этот мир не похож на победу.
Многотысячные акции протеста в Киеве – тому подтверждение. Люди, которые выходят на них, настаивают на том, что все имеет свою цену. И если мир грозит обойтись стране слишком дорого – то нет смысла переплачивать.
Кто-то скажет, что десятки тысяч людей на улицах все равно остаются меньшинством на фоне сотен тысяч у телеэкранов. Но активный протест это всегда удел меньшинства. Политики приходят во власть благодаря избирательным участкам, но сохраняют эту власть благодаря лояльности улицы. Украина это доказывала, как минимум, дважды.
Евромайдан
Практически любой вопрос "мирного урегулирования" рискует стать внутренней баррикадой. Амнистия? Одни ее поддержат, поскольку нужно "перевернуть страницу". Другие выступят против, потому что сочтут капитуляцией.
Восстановление Донбасса? Кто-то объявит это обустройством страны. Другие – репарациями, которые Украина платит вместо агрессора. Особый статус? Для кого-то он станет этапом "возвращения территорий". Для других – добровольным отказом от суверенитета.
Вдобавок, окончание активной фазы спровоцирует дискуссию о том, какая армия нужна стране. Начнут звучать голоса о раздутых военных бюджетах и необходимости сокращения.
Следом возникнет дискуссия о сохранении санкций. Появятся те, кто станет говорить о том, что российский рынок нужен украинским товарам. Взаимную торговлю начнут оправдывать целесообразностью и экономической логикой.
И точно такие же разломы станут возникать по каждой теме, сопровождающей мирный процесс. Для одних все происходящее станет возвращением к довоенному понятию "нормы". Для других – обнулением того понятия "нормы", которое возникло в Украине после российского вторжения.
Если нормой мы считаем страну образца 2013 года – то во главу угла нужно ставить территориальную целостность. Искать компромиссы, сшивать по-живому и вести переговоры.
Читайте також: Украинская реальность VS российская: Кремль ждет не переговоров
Если же нормой мы считаем Украину образца последних пяти лет – то приоритетом становится суверенитет. Тогда война ведется за независимость, а не за квадратные километры. А окопы вдоль линии фронта – это не только плацдарм для освобождения оккупированных регионов, но еще и линия обороны от всего того, что на них творится.
Выбор подхода определяет контур внутреннего противостояния в стране. Мы привыкли рассуждать о войне через призму противостояния Москвы и Киева. Рассуждать о целях Кремля и том, как он пытается продавать свой сценарий в западные столицы.
Но после победы Владимира Зеленского нам впору задаваться вопросом о том, какая картинка желаемого будущего царит в его голове. И что именно он готов ставить во главу угла – территории или суверенитет.
И это приницпиальный момент. Потому что в отличие от России, гражданское общество в Украине является вполне себе самостоятельным игроком. Привыкшим, вдобавок, существовать вне государства, а подчас – вопреки ему. И если оно перестанет видеть в государственных институтах своего союзника – то повторится все то, что мы наблюдали шесть лет назад на улицах украинских городов.
Владимир Зеленский
Украинская социология исследует настроения в целом. Но в отечественной реальности было бы уместно изучать еще и то, как видит границы допустимого та часть граждан, которая готова выходить на акции протеста. В противном случае мы рискуем обнаружить, что линия фронта просто переместилась глубоко в тыл.
Вполне возможно, что это прекрасно понимают в Москве. И сознательно загоняют украинского президента в ситуацию противостояния с активным меньшинством. В конце концов, любой кризис в нашей стране так или иначе играет на руку Кремлю. И его попыткам транслировать Украину как failed state, на которое западу следует махнуть рукой и оставить наедине с Россией.
Читайте також: Почему история мешает украинцам доверять власти
В 2014 году Украину спасло то, что Москва не понимала нашу страну. Недооценила пассионариев, не просчитала последствия. Пять лет назад добровольцы и волонтеры оказались по одну сторону баррикад с официальным Киевом.
Но кто сказал, что Москва не успела сделать выводы из собственных ошибок?