Американец Мэтт Гон – легенда в мире татуировок. Он – самый татуированный человек в мире. Тело Мэтта забито более чем на 99%. Его называют Человек-шахматы.
Сейчас он зарабатывает на жизнь участием в качестве модели на тату-фестивалях по всему миру, и его график уже расписан на три года вперед. Кроме того, именно татуировки и путешествия по миру спасают его от редкой болезни, которая, по его словам, "пожирает его изнутри". Впрочем, о болезни он говорить не любит.
В интервью сайту "24" Мэтт Гон рассказал о том, как он сделал первую татуировку, что набьет себе на память об Украине и как нужно правильно подходить к украшению себя рисунками.
Ты очень часто путешествуешь. У тебя есть полюбившиеся города?
Сейчас это — Киев.
Правда?
Киев – прекрасен.
Это ведь твой первый визит сюда, верно?
Да. Но я изучал историю в колледже. Сейчас могу видеть те места, о которых узнал еще в юности. Мне здесь встречается больше флеш-бэков из тех времен, чем в каком-либо другом городе. Это невероятно! Эта большая женщина с мечом, купола золотые...
Города очень разные. Я часто путешествую по работе. Иногда посещаю около 16-ти стран за год.
Когда говоришь "работаю", что имеешь в виду?
Ну, фотографируюсь с людьми. Я — частый гость шоу.
Ты получаешь от этого удовольствие?
Да. Есть много людей, которые не видели человека с тату моего уровня, особенно с татуировками на глазах и языке.
Французы платят мне за такие фото. Мне кажется это очень забавным. Они смеются. Дают мне 10 евро за фото.
Как все началось?
Все началось из-за моих врожденных дефектов. Изначально я хотел скрыть дефекты кожи, недостающую из-за синдрома Поланда часть груди, шрамы после операций...
Первое тату ты сделал в 14 лет, верно?
Да, но мне не понравилось. Я подошел к маме в слезах и сказал: "Перебей!". И она перебила. Поэтому это мое первое и второе тату одновременно.
Давай поговорим немного о твоей семье…
Не хочу.
Почему?
Не люблю говорить о своем детстве. Родители умерли, когда я был очень маленький. Меня усыновила семья татуировщиков. Все с этого, по сути, и началось.
Почему именно "шахматный" рисунок?
Все мое тело покрыто шахматной клеткой. Татуировка на лице была последней. Тогда я работал в Новом Орлеане и, потеряв все после урагана Катрина в 2005 году, решил забить лицо и таким образом "завершить" тело.
Люблю тему шахмат. Это не пугает детей, людям нравится, создает оптическую иллюзию. Многие мои тату перекрывают врожденные дефекты и создают определенную симметрию. У меня нет бицепса, нет левой части груди. Если ты на меня посмотришь, поймешь, что многих частей не хватает, в особенности мускул.
Жалел о каких-то сделанных татуировах?
Да. У меня есть несколько плохих татуировок. Но каждый должен иметь неправильную татуировку. Если у тебя ее нет – что-то идет не так.
Но ты повторил бы тот же путь с тату?
Возможно, нет. Я бы оставил шахматную клетку. Был период, когда татуировки были обусловлены каким-то временем, этапом в моей жизни.
Например, я много лет проработал поваром в одном из самых известных французских ресторанов Нового Орлеана. Я посвятил этому несколько татуировок на руках. У меня здесь цыпленок, стейк, сосиска, гамбургер, кебаб, хот-дог, мороженое и банан.
Когда видишь сегодняшнюю молодежь, которая забивается с ног до головы, какие возникают мысли?
Во многом это зависит от их работы. Многие ребята не любят задаваться вопросами касательно их тату. Но если ты делаешь тату, нужно спрашивать себя: зачем это, приемлемо ли это в нормальной жизни.
Ты задаешься?
Да, конечно. Ответ всегда разный. Зависит от ситуации. Но тату на глазных яблоках и на языке пугают людей. У меня есть татуировки под веками. Татуировок внутри меня больше, чем у кого либо другого: в горле, под веками, во рту.
Кто делал татуировки на глазах?
Я сам. И в горле тоже. Так как семья, которой я был усыновлен, татуировщики, они тренировали меня, учили разным техникам.
Ты доверял всем мастерам, которые забивали твое тело?
Большинству – да. Но были и те, кому я вообще не доверял. Все зависело от ситуации. Есть пять главных мастеров, которые работали над основными татуировками на моем теле, над основным сюжетом. Были еще около 130 человек, которые делали маленькие рисунки, это как маленькие сувениры. Есть очень крутые мастера, для которых мои татуировки были последними проектами в их жизни.
Твое тело покрыто тату более чем на…
…99%. У меня нет тату на стопах и ладонях из-за специфики кожи на этих частях. Мы пробовали четыре раза, но ничего не оставалось. На ладони мы пытались сделать спираль, но она стерлась. И это было адски больно.
Тебя волнует, что о тебе говорят люди?
Не сильно. Зависит от ситуации: если я делаю так, что человек злится, я надеюсь, что он будет очень зол. Это своего рода удовольствие для меня.
У тебя есть какие-то планы?
Нет. Я уже в своем плане. Буду продолжать то, чем занимаюсь сейчас. Ты, наверное, упускаешь, что я критически болен и эта болезнь стремительно убивает меня изнутри. Ты говоришь о нормальной жизни нормального человека с распланированным будущим. У меня ничего этого нет. Я живу здесь и сейчас.
У меня определенная диета. Я нахожусь под наблюдением пяти врачей и на следующей неделе у меня операция. Мне необходимо следить за тем, что я ем (никаких картофельных чипсов, соли), что я пью (никакого алкоголя), никаких вредных привычек. Я постоянно должен обследоваться, находиться под наблюдением. Так продолжается уже более девяти лет.
Твои врачи находятся в городе основного проживания или путешествуют вслед за тобой?
Нет, только в моем. Я также занимаюсь благотворительностью. Учу многих врачей и рассказываю о моем синдроме и болезни.
Я общаюсь о болезни, о синдроме Поланда более чем с двумя миллиардами людей. Помогаю благотворительным фондам. Эти болезни уникальные в своем роде, и мало кто о них знает. Я стараюсь повысить осведомленность о них. Около 10 тысяч человек страдают от этой болезни, но не все доктора знают о ее существовании, не знают, как с ней справляться.
У тебя есть какой-то жизненный принцип, философия?
I’m having fun. Использую свою татуировки, чтобы путешествовать. Я очень болен и не могу искать другую работу из-за болезни. Поэтому путешествую, чтобы жить и покрывать расходы. И, смотри, сейчас я в Киеве для работы вместо того, чтобы страдать. Мне кажется, это здорово. Татуировки спасают меня от того, чтобы я умирал от болезни на улице.
Сколько тебе платят за участие в тату-фестах? Есть какая-то фиксированная сумма?
Зависит от обстоятельств. Если я знаю организаторов, если они уже приглашали меня, если я уже чувствовал их уважение и поддержку, то не набиваю себе цену.
Ты обычно работаешь сам или у тебя есть менеджеры?
Менеджеры — воры. Менеджеры, агенты, все люди такого сорта. С ними ты до конца не понимаешь, сколько реально твой бизнес приносит денег. Когда мне говорят о менеджерах, я думаю о вытягивании денег.
У тебя есть татуировки, которые связаны со странами, верно?
Да. Каждый раз, когда посещаю страну, забиваю себе два ее символа – флаг и знак валюты. В этот раз в свою коллекцию я добавлю символ Украины и гривню. Одной из первых стран была Венесуэла, потом и другие страны Южной Америки. Путешествуя по миру, чувствую, где более безопасно, где менее, вижу среду обитания. Киев кажется мне очень утонченным городом, развитым. Посмотрим, как дальше будет.
Авторы: Влад Сокольцов, Георгий Воронов
Читайте также: Страшная красота и концерт BRUTTO — лучшее из тату-фестиваля