Двадцать лет украинская политика была имитационной. "Левыми" было принято называть сторонников Москвы. "Правыми" – сторонников этнического украинского проекта. При этом поведение одних и других приучало обывателя к мысли, что коррупция – норма. Что стандарт успешности определяется маркой автомобиля. Что закон не обязан иметь ничего общего со справедливостью. И эта ситуация травмировала общество куда глубже, чем все экономические негоразды.
После начала войны украинское общество начало договариваться с собственным прошлым. Это огромный шаг вперед, но сам по себе он не решает всех проблем. Теперь предстоит решать куда более масштабную задачу: договариваться о понимании добра и зла.
Что считать коррупцией? Виноват тот, кто дает, или тот, кто берет? Начиная с какого размера взятка превращается в кислотную среду, растворяющую общественное благо? Украинцы очень часто считают, что систему изменить нельзя. Что все одинаковые и что воровать никто не перестанет. И когда пришла пора возрождать государство, эта проблема встала во весь рост.
Читайте також: Вальдшнеп Розстріляного відродження, або чому застрелився Хвильовий
Оказалось, что украинские граждане – носители самых жестких антиэлитарных настроений. Отчасти это обусловлено исторически: украинские земли в разные эпохи были частью чужих империй, а потому категория "права" и "закона" воспринималось как нечто чуждое, обслуживающее интересы метрополии. Любой носитель должности и полномочий всегда выступал как представитель интересов условного "поработителя".
В итоге, в обществе нормой считается ситуация Майдана – когда все равны друг другу, а каждый – самому себе. Но любой, кто решит пойти на госслужбу и стать обладателем полномочий, оказывается в статусе изгнанника. Сама мысль о том, чтобы "заниматься политикой" воспринимается в украинском обществе как нечто постыдное.
Эта неприязнь и недоверие рождает условия, в которых отрицательный отбор будет лишь продолжаться. Потому что украинец не хочет платить высокие зарплаты чиновникам, отменяя саму возможность прихода во власть тех, кто не станет воровать. Предпочитает высмеивать политиков, а не вчитываться в программы. Раз за разом голосует за кухарок, чтобы потом удивляться тому, что они плохо управляют государством.
Читайте також: У НАБУ показали, скільки справ пролежують в судах: факти вражають
Злая ирония в том, что перемены возможны. Война ставит перед страной совершенно иной масштаб задач, для решения которых нужны новые люди с новыми подходами. Но молодежь предпочитает сидеть по домам, потому что публичная политика порицается "низами". В итоге, украинская политика вновь остается вотчиной шарлатанов и воров.
Страна стала заложницей собственных традиций: недоверия и скепсиса, цинизма и близорукости. "Все одинаковые", "массовые расстрелы!", "больше всех надо?" – рецепты и реакции не меняются вот уже третье десятилетия.
Все происходящее напоминает старую как мир историю про клетку с обезьянами и банан. Когда приматы бросаются к фрукту – их окатывают ледяной водой. За несколько повторений они вырабатывают в себе условный рефлекс и во избежание коллективной экзекуции бросаются с кулаками на новоприбывших, если те попробуют добраться до еды. Через несколько ротаций в клетке может не остаться никого, кто бы помнил, почему нельзя трогать банан, но никто даже не рискнет двинуться в его сторону. Потому что тут так заведено.