Год назад мою школьную подругу сбила машина. На пешеходном переходе не работал светофор, а подруга шла с телефоном. За рулем была женщина, которую через какое-то время оправдали, вернув ей права. Не знаю перипетий того разбирательства, но все видели тем вечером и на следующий день кровавое пятно, которое было на месте столкновения.
Я не член семьи, поэтому для меня не имело значения, кто был прав в этой истории. Человека уже не вернуть, а моя подруга умерла почти сразу же, до вечера этого дня. И даже грим, нанесенный ей в морге, не сумел скрыть потерю крови и удар от столкновения.
Семья обезумела от горя. Их дочь, жена, мать, сестра и тетя из настоящего времени сразу перешла в ранг прошлого – была самой лучшей, самой доброй, таких не бывает сейчас... Это стало сразу понятно, потому что таких, и вправду, не бывает, какой была погибшая. Сразу вспомнилось, что Бог забирает к себе тех, кто нужен ему больше, чем нам. Забирают раньше слишком хороших и добрых, о ком нельзя сказать и дурного слова.
Читайте также: "Рана еще слишком живая": о луганской жизни, которая не повторится
А я думаю, могло ли так быть четыре года назад, если бы не война? И было бы принято такое судебное решение при законной власти в законной стране? И у меня нет ответов на эти вопросы, потому что, вероятно, это дело случая.
Моя приятельница за четыре последних года успела выполнить программу максимум в своей личной жизни, на которую у некоторых не хватает и целой жизни. Она развелась с мужем, с которым жила душа в душу до войны, успела выйти снова замуж, забеременеть и родить. Единственное, чего она не успела – сохранить свое здоровье во всех этих перипетиях личных коллизий.
Бывший муж долго скандалил по поводу их общей недвижимости, которую они до войны брали в кредит. Сошлись на том, что долг и квартиру возьмет себе как откупные обиженный муж, а жена – только вещи. И здесь не совсем ясно, кто выиграл от этого странного дележа вершков и корешков – она, оставшись без долгов в несколько тысяч долларов, или муж, получив и квартиру, и невыплаченный кредит в придачу.
Читайте также: Какими стали похороны в Луганске после оккупации
Но история не об этом. Во время родов, новая заведующая отделением, из молодых, кто пришел к руководству после войны, не заметила осложнений у роженицы. Персонал отмахнулся от жалоб молодой женщины и вечером, и ночью. Толька на утро оказалось, что требуется срочная операция на кишечнике. На следующий день молодой женщине удалили матку и придатки. Три операции одна за другой, первой из которых было кесарево, которое не предвещало ничего плохого – все шло по плану, кроме новой заведующей, которая делала операцию сама. Последствий множество в течение года.
Радость от материнства была скомканной, да и держать ребенка на руках мать не могла еще очень долго. Если бы не ее родители, не ясно, как молодая семья выкарабкалась бы из этой переделки, когда все разрывались между детским отделением и реанимацией, где еще месяц лежала молодая женщина.
Снова я думаю о том, могло ли такое быть до 2014 года? И весь персонал ходил на цыпочках под палатой пациентки, боясь не новых осложнений, а судебных последствий для себя – причиной двух следующих операций была врачебная халатность.
Скажу только одно – нет вокруг ни одной семьи, которой не коснулась бы эта война. И почти у всех эти перемены не самые лучше, пусть и на такие трагические.
Читайте также: День изоляции: в Луганске снова отключали свет