Роман Безсмертный является одним из ключевых ньюсмейкеров по минскому процессу, поскольку длительное время был представителем Украины в переговорной подгруппе. В апреле минувшего года он заявил о том, что прекращает свое участие в данном формате. Аргументация принятого решения была абстрактной: "Технически я имел всю необходимую информацию. Но существуют пробелы в вопросах, связанных со стратегической целью". Пробелы – это, по информации Фокуса, определенные противоречия с президентом Порошенко. О них и не только – далее в интервью.
Читайте также: О реинтеграции Донбасса: в новом законе масса недостатков
Вы не один год были участником так называемых минских переговоров, поэтому весьма интересно услышать оценку закона о реинтеграции временно оккупированных территорий Донбасса, принятие которого наделало много шума как в парламенте, так и вне его пределов.
Мы ведь говорим откровенно? Да. Поэтому давайте называть вещи своими именами. И форма, и содержание этого скандального закона не соответствуют тому, чтобы назвать это реинтеграцией и начать серьезный процесс. Что я вижу? Маневры вокруг этой темы, не более. Любой законопроект (тем более, такой значимый, как этот) имеет несколько перспектив. Первая, и наиболее важная- это когда депутаты работают без суеты и все это в последствии перерастает в серьезный документ. Но для этого нужна иная процедура и другие стартовые позиции. Этого всего не было. В общем, закон вроде бы есть, но фактически он не работает.
Многие критики "реинтеграционного" закона говорят, что одним из ключевых его недостатковявляется то, что вопрос Крыма фактически выносится за скобки. Что вы думаете по этому поводу?
Я не случайно сказал о том, что документ очень и очень слабый, и речь тут не только в проблеме Крыма. То, что закон несовершенен видно невооруженным глазом, но тут отдельно надо сказать и о форме подачи. Как это было сделано, видела вся страна. Собственно, это и спровоцировало столь эмоциональные настроения в Верховной Раде. Это вполне объяснимо, потому что там нечего было обсуждать и не за что было голосовать: содержание в документе отсутствует как вид.
И вообще, лично я считаю, что это не закон о реинтеграции, а определенный набор норм, которые не отвечают на большинство существующих вопросов. Зачем, спрашивается, называть реинтеграцией документ, в котором нет ответа на вопрос о сути реинтеграции? Этот законопроект можно назвать "о временном статусе оккупированных территорий", но это не закон о реинтеграции, об этом даже нельзя говорить. И еще. Я выступаю категорически против того, чтобы в этот закон втягивались ссылки на минские договоренности.
Кстати, о них. Вы вышли из минских переговоров. Но уйти, это, простите, легче всего, впрочем, как и критиковать.
Это не так, и я поясню, почему. В данном случае, надо четко разделять Украину на власть и народ. Так вот, если говорить о действиях власти, то они являются крайне слабыми и безынициативными. И это часть тех аргументов, которые и послужили причиной моего выхода из переговорного процесса. Я очень ценю все, что было сделано за это время, потому что получил ответы на многие вопросы, которые готов предлагать и реализовать. Поверьте, это не просто слова: работа и сегодня продолжается в прямом смысле, проектном и организационном.
Насколько утвержденный депутатским корпусом закон о реинтеграции временно оккупированных территорий соответствует национальным интересам?
Если взять за основу сюжет, который развивается вокруг этого закона, то в нем просматривается несколько составляющих. Первая – это милитарный интерес, являющийся на сегодняшний день доминирующим. Вторая и тоже, увы, доминирующая составляющая утвержденного закона – это экономический, а если говорить прямо, то коррупционный интерес. Третий момент политический, который тяжелым грузом давит на всю Украину. Есть еще социальная составляющая и гуманитарная, которые делают очень многих людей заложниками ситуации.
Вы преувеличиваете.
Отнюдь. Скажем так, при изменении политической ситуации многие люди могут оказаться под угрозой привлечения к уголовной ответственности. Это если говорить о гуманитарной стороне. А что такое социальная составляющая? Это то, что больше семи миллионов людей, втянутых в этот процесс, сейчас не знают, куда бежать и куда стучаться, чтобы получить помощь. То есть, мы имеем предельно сложный клубок серьезнейших проблем, распутать который и был призван закон о реинтеграции. К огромному сожалению, я вынужден сказать о том, что, мягко говоря, произошла подмена понятий. Обещали одно, а сделали совсем другое.
Экс-президента Ющенко часто критиковали за то, что он очень слабый игрок на внешнеполитической арене. Но короля играет свита: вы сейчас видите вокруг Петра Порошенко людей, способных действительно быть, а не казаться в процессе переговоров с нашими европейскими партнерами?
Не нужно всех мерить под одну гребенку. У нас есть разные люди и в армии, и в политике, и в правительстве, и в окружении президента. Эти люди способны сегодня продуцировать и реализовать полезные для Украины идеи. Однако проблема состоит в том, что мы живем в системе, когда один человек- это глава Нацбанка, министр финансов и министр экономики. Имя этого человека Петр Алексеевич Порошенко. Надо быть реалистами и понимать, что разрешить проблемы во всех этих направлениях одному человеку априори не под силу! Но понимания нет. В результате имеем фрагментарные ответы по всем абсолютно составляющим. И это, к слову, одна из ключевых причин, почему мы никак не можем разработать глубокий по содержанию документ, позволяющий совершать сильные, а главное, результативные шаги на внешнеполитической арене. Но хотел бы еще отметить, что в основе всего этого лежит не столько такой субъективный фактор как институциональный. Не стоит забывать, что мы имеем модель, которая при любом развитии событий приносит результат со знаком минус.
Читайте также: Про Земана: пусть предлагают, что хотят, наше дело – соглашаться или нет