Каждый третий украинец считал агрессором в той войне Грузию, каждый четвертый – Россию, каждый пятый возлагал вину на обе стороны. Это данные опроса Центра Разумкова, сделанного сразу после пятидневной войны. Иллюстративно, правда?
Читайте також: Украина в ловушке: что убивает страну
Через год с небольшим – в январе 2010-го – во второй тур украинских президентских выборов выйдут люди, в программе которых "грузинского контекста" попросту не было. И дело тут не только в фигурах Тимошенко и Януковича. В конце концов, предвыборные штабы работали от общественного запроса. А в той Украине запроса на оборону не существовало.
Призывы кормить армию воспринимались как алармизм. Призывы готовиться к обороне – как паникерство. Контекст военно-морских учений в Черном море оставался прежним – отражение атаки "третьего государства" и борьба с НВФ. Под незаконными вооруженными формированиями подразумевались крымские татары. А Черноморский флот РФ по легенде учений проходил как союзник.
Российско-грузинская война и правда была предтечей российско-украинской. Только совершенно с иным смыслом. Мы сетуем на близорукость союзников, на их беззубость, на неготовность адекватно оценивать риски. Но десять лет назад мы вели себя точно так же.
Мы жалуемся, что вторжение в нашу страну не привело к тотальной изоляции агрессора. Что мир продолжает торговать с Москвой. Покупать ее газ и продавать все остальное. Но разве мы сами готовы были защищать грузинский суверенитет ценой украинских прибылей?
Читайте також: Почему для Москвы единственный шанс выиграть войну – закончить её
Мы осуждаем моральный релятивизм. Требуем не уравнивать ответственность агрессора и жертвы. Но где была наша принципиальность в 2008-м? И я ведь тоже не был исключением. Я ведь тоже принадлежал к большинству. А потому каждая годовщина российско-грузинской войны – это для меня напоминание еще и о том, как изменился я сам. Мы упрекаем других в том, в чем десять лет назад можно было упрекнуть нас самих. Хотите понять логику европейских обывателей – вспомните себя.
Впрочем, у той войны есть и еще один урок. Грузия не была частью "русского мира" – в том виде, в котором принято говорить применительно к Украине. Свой язык, своя церковь, своя собственная история, культура и традиции – дистанция между грузинами и русскими куда нагляднее и оставляет куда меньше пространства для разговоров про "одиннарод".
И, тем не менее, от вторжения все это защитить не смогло. Потому что и язык, и церковь, и идентичность – это важные условия, но недостаточные. Они могут усложнить задачу агрессору, но не остановить. Потому что империя меряет свои аппетиты не культурными различиями, а потенциальными издержками.
А потому остановить чужую армию может лишь собственная. А вот от идентичности этой армии зависит то, будет ли она готова открывать огонь. Доказано Крымом.