Соседи весь год ждут дочь с внучкой. Внучка родилась уже за четыре года врозь, пока дочь искала лучшей жизни вне войны и Луганска. Теперь моя прежняя соседка живет во Львове – по времени довоенному ехать поездом во вполне комфортных условиях почти сутки. И это с тем, что там бы посадили в поезд, здесь бы встретили. Сейчас они едут тремя перекладными.
Читайте также: Я им завидую, – из Луганска в Черногорию с треволнениями
И поездом от Львова, и автобусом до Станицы, и пешком через мост, и на такси от моста к дому. Все это с трехлетним ребенком, который не помощник с вещами. Вещей берут из расчета самим донести. Рюкзак на спину – обязательно, сумка на плечо, сумка на колесиках, еда, чтобы никакого запаса и только на дорогу. Одежды по минимуму, подарки родителям только легкие и лучше их купить уже на месте. А еще с собой деньги, чтобы прожить у родителей все лето и вернуться после назад. Позволить такие поездки может моя бывшая соседка не чаще раза в год. Там уже новая семья и друзья, а здесь запертый дом – свой, не родительский. Дом ее родители присматривают, протапливают, создают в нем иллюзию движения.
Но со временем мотивов вернуться домой у моей соседки все меньше, а родительских слез перед тем мостом разлуки все больше. Возраст у них такой сейчас – уязвимый, под восемьдесят. Они стали родителями во втором браке в свои далеко за тридцать, а она родила и того позже. Каждый раз прощаются перед мостом будто насовсем. И только улица знает, каково им от встречи к встрече с разрывом в год. И время зимой тянется мееееедленно, тягуче, и дни бесконечные, и все давно уже пересказано поминутно о тех встречах с дочерью и соседям, и между собой по нескольку раз: и как умилительно внучка говорит, и какая дочь умница, и как дед девочку возил на багажнике велосипеда по улице, а она смеялась. Они каждую минуту тех летних встреч берегут, на улицу лишний раз не выйдут, встают до солнца, ложатся последними – каждую секунду с внучкой, не отпуская ее ладошки. Пока они с дочерью, время торопится, спешит, дни летят в хлопотах, а когда расстаются, начинается тягостное ожидание следующего лета и гнетет подспудная мысль-червоточина –дожить бы.
Как-то зимой стояла старая соседка посреди нашей улицы и рыдала в голос – соскучилась по девочкам. По-нашему это – на разрыв, не таясь, чтобы все видели, напоказ и горе, и радость. Ее понимают, потому что в каждом доме такие трагедии разлук и долгожданных встреч. Тем, кто не разлучился, завидуют. Уже четыре года родители заложники времени, войны, обстоятельств, охранники домов – а вдруг дети все-таки вернутся назад, вдруг, война закончится, вдруг, все вернется, как было до войны. Верят наивно, но умом понимают, что за это время слишком много воды утекло.
Читайте также: У луганских пенсионеров появился досуг – бесконечные, изматывающие поездки за пенсией в Украину
А муж гражданский моей соседки ехать к ее родителям не торопится. И бюджет у них разный, дает только на дочь. И поездки эти за ее счет, потому что ее интерес в этом. А живут они во Львове в однокомнатной квартире, но рядом с парками. Да и вообще перед Львовом даже довоенный Луганск был мелким, а что уж говорить о Луганске теперешнем? Такая вот она тема долгих разлук, соленых слез, тягучего времени и "Прощания славянки" – на разрыв.