Мы с друзьями негодовали по поводу этого плана. Нам было понятно, что мирная акция — это чья-то глупость или предательство. Как в принципе и первоначальная установка мирно петь гимн у сцены, а не с оружием в руках занимать админздания. Власть не собиралась сдаваться по мирному, она давно решила убивать "революционеров". Чем и занималась начиная с событий на Грушевского. Уже непрекрыто и системно.
Майдан давно стал крепостью, которая защищала нас своими стенами-баррикадами и немалым количеством бойцов. Нельзя было их оттуда выводить. Да еще и с мирными целями. В чем смысл? Было понятно, что менты и СБУ этим воспользуется. Распылят колонны активистов и сметут опустевший Майдан.
Другое дело — занимать правительственный квартал постепенно выдавливая силовиков и укрепляясь на баррикадах улица за улицей. И конечно вооружаясь.
Поэтому к Раде в тот день я не ходил, но вечером понял, что надо идти на Майдан. Спускаясь по Михайловской к Майдану в бронежилете и каске, которые взял у Николая Катеринчука в его палатке за пару дней до того, встретил Абдулина, поднимающегося наверх:
Серега, тебе лучше туда не ходить. Все хреново. Еще полчаса и Майдана уже не будет. Наши сотни рассеяны, много людей побили, они нас обыграли и идут на штурм, а защищать Майдан некому.
Уже у Дома Профсоюзов мне показалась, что я попал в сюжет фильма катастрофы. На моих глазах огромный водомет — бронированный камаз своим ковшем, на полной скорости разогнавшись по Институтской, сносил баррикаду. Покрышки замедленно летали в разные стороны. Пылали Профсоюзы. Кто-то кричал, что там горят живьем раненные. Я дошел до угла с Крещатиком. Там в Европейском городке ЕПУ ребята мне сказали, что торчать тут на возвышении парапета не стоит, уже свистят пули. А по Крещатику на другую баррикаду мчался БТР. Его подожгли одновременным броском десятью (не меньше) коктейлями Молотова.
Потом мы вывозили раненых в Михайловский монастырь. Какого-то парня напротив отеля "ИнтерКонти" расстреляли из калаша. Я слышал эту автоматную очередь. Стреляли с перекрестка Владимирской и Большой Житомирской. Это был долгий день и ночь. Горела стена покрышек между "Беркутом" и редкими активистами обороняющими Майдан. Мне кажется силовики за дымом и огнём так и не поняли, как мало сил было у обороны Майдана. Они просто боялись быстро и решительно завершить начатое.
А потом было хмурое и дымное утро. Но Майдан был все еще жив, и на него стекались по одному, группами, и сотнями защитники.
А потом через день, после перемирия 19-го, утром 20-го — снайперы расстреливали Небесную Сотню.
И пусть те, кто мне говорят, что я, как политтехнолог, не имею права критиковать своих бывших клиентов, которые сегодня во власти консервируют ту систему, с которой мы долгие месяцы в 2013-2014 году боролись, идут подальше.
Читайте также: ЦРУ. Жива історія Майдану. Роковини кривавих протистоянь