Само по себе это выражение звучит вполне пристойно, если не брать в расчет, что заповеди православия наложены на коммунистические лозунги и идеалы.
Читайте также: В Луганске сейчас главная потребность – еда, людям не до обновок
Если и можно было вообразить себе жгучий коктейль, забористее всех существующих, то никому бы и в голову не пришло, что это будет микс реанимированного коммунизма с лучшими традициями православия. Как после этого не вспомнить старый советский анекдот о разговоре двух боссов – церковного и партийного: "Сын мой, а дайте-ка мне комсомольцев на строительство храма, а вам за это воздатся". "Я-то дам, святой отец, но и вы удружите – не пожалейте для нас монахинь в бани попариться".
Примерно то же происходит сейчас в "республике". Не проходит ни одного мало-мальски праздника, в котором не принял бы участие местный священнослужитель.
Да что там праздники, если без Батюшки не посвятится ни знамя полка, ни новые стены бывшего банка-комиссариата, ни чествование ветеранов, ни школьный праздник. У местных священнослужителей появились свои касты – для выступлений перед верующим, для интервью местному телеканалу, для выездных мероприятий.
Кажется, лет пятнадцать назад появилась такая же мода на штатных психологов, а еще раньше – на астрологов-предсказателей, без которых воротилы бизнеса не совершали ни одной сделки. В очередной раз попадая, невзначай, на интервью местного священнослужителя местному телеканалу, я понимаю, что знаю его, узнаю, а он, молодчага, держится с каждым разом все лучше, и за словом в карман не лезет вовсе, как было в самом начале его медийной деятельности.
Еще немного и наши местные священнослужители смогут конкурировать по количеству лайков с Ольгой Бузовой…
Пару месяцев назад, зимой, я с удивлением прочла в запрещенных в Украине социальных сетях "Одноклассники", что День всех влюбленных – не наш праздник, потому что он … слишком гомосексуальный.
Я не поверила своим глазам! Но в воскресном выпуске новостей телеведущий развеял мои сомнения – он привел данные местного соцопроса, согласно которому 14 февраля практически все опрошенные отмечали годовщину освобождения Луганска от немецко-фашистских захватчиков 75 лет назад, но никак не День всех влюбленных.
Ведущий сказал, что в любом опросе есть своя математическая погрешность, и именно те несколько школьников сказали, что будут в этот день отмечать День влюбленных, но эти цифры не в счет.
Я всегда считала, что от этого дня – не государственного праздника и не выходного дня, а скорее милого, шуточного и условного праздника – больше пользы, чем вреда.
Оказывается, я глубоко ошибалась! Согласно местной трактовке наш праздник отныне – 8 июля: День семьи и верности, который чтут в России, но никак не наследие светского общества, которое до недавнего времени было нашей страной.
Но самое странное не в этом – это можно было как раз предположить, согласно новым тенденциям, – удивило то, что на смену безобидных "валентинок"-сердечек пришли сердечки-"сталинтинки", которые продвигались в соцсетях и которые показал всем с телеэкрана ведущий.
Тот же формат – сердце и розы, но с портретом Сталина по центру. Если бы мне кто-то рассказал об этом, я не поверила бы, посчитав это абсурдом.
Читайте также: "Я никуда отсюда не уеду": почему Луганск не хотят покидать
Сейчас вспоминаю, что тогда, 14 февраля (как же давно єто біло), я много передвигалась по городу. Парни несли розы и букеты, шампанское и конфеты. Согласно данных того самого соцопроса, они были или той самой математической погрешностью, или шли отмечать шампанским День освобождения Луганска, а розы и герберы несли на братские могилы, в чем я лично очень сомневаюсь.
В этот день везде торговали всяческой атрибутикой – атрибутикой Дня влюбленных: шариками-сердечками, сердечками-подсвечниками, "валентинками", сладостями, шоколадными мишками.
Особенно поразили диванные подушки-сердечки цвета вырвиглаз, которые удачно соседствовали с казачьими папахами – и то, и другое шили, видимо, в одном цеху. И упоминание о другом, чтимом "республикой" официальном празднике, я встретила в старом городе – на улице Ленина, где алели стяги после митинга у памятника Ленину, а из филармонии шли старики… тоже с розами после концерта.
И подъем вверх был слишком тяжелым для их возраста, а розы – по одной в руке – слишком незначительными.
Но впечатлило не только это – из филармонии стремглав выбежал молодой и крепкий священник, та самая медийная личность, чтобы, прыгнув в машину с водителем, умчаться по своим делам, вопреки расстоянию и крутому подъему…
А еще я помню пышное и официальное празднование Масленицы. И как первые лица "державы" в кураже праздника говорили, что вот, наконец-то, можно расслабиться и праздновать на своей земле то, что хочется, то, что просит душа, а не следуя чьим-то предписаниям и запретам. И был кулеш, чай, конкурсы, призы, танцы, сжигание чучела, хоровод, костюмы, конечно казачьи, и выступления народных коллективов, конечно, на русском.
А потом была длинная-предлинная очередь за бесплатным кулешом. Люди ждали своего половника праздника с двумя кусочками хлеба, отходя в сторону, чтобы отметить Масленицу.
Кто-то бежал в магазин за своим горячительным сопровождением праздника, а кто-то сетовал, что блинов так и не дали. А потом охочие отведать блинов терялись перед киосками "Блинков", которые манили блинами с разной начинкой и на все вкусы – с бананами и шоколадом, клубникой, котлетой и листьями салата, горбушей, ветчиной, сыром…
А еще соусами на все вкусы, десертами, что не счесть, напитками и даже жареными варениками…
Самый простой блинчик с сахаром стоил тогда, насколько я помню, 17 рублей (8 грн), чай из пакетика – 20 рублей (10 грн), а кофе – 45 рублей (23 грн). Блинчик со сгущенкой стоил дороже – 32 рубля (16 грн), а дальше цена тянула уже до сотни за блинчик в зависимости от начинки.
Только те, кто топтался под киосками, переминаясь от холода и нетерпения, не могли себе позволить большей части предложенных изысков, а в ближайшей церкви бесплатные блины раздавали после огромной очереди, а "Блинок" был рад всем, у кого были деньги праздновать Масленицу вместе.
Читайте также: Те, кто разбогател в Луганске на фоне войны, не хотят ее окончания