В сентябре 2014 года я впервые вышел в камуфляже в мир. На мне была обычная волонтерская "британка" и какие-то простые легкие берцы. Это было в Киеве. Я вышел из здания железнодорожного вокзала и увидел сразу перед центральным входом двух молодых парней в голубых тельняшках. Они сидели прямо на бордюре у дороги.
Я подошел. Мы пожали руки, перекинулись буквально несколькими словами о потерях в своих подразделениях, обнялись и пожелали друг другу удачи. Ни на мне, ни на этих парнях тогда не было никаких конкретных знаков различия. Но мы не спрашивали друг друга о том, кто где был и что делал.
Это было в сентябре 2014 года. В глазах военных, проходящих навстречу по улице, я видел уважение. А в лицах пробегавших мимо обычных людей чувствовал благодарность. И я гордился тем, что на мне военная форма.
Поздно вечером в мае 2015 года в Полтаве я подошел к ночному ларьку выпить кофе. Я был одет по гражданке. В очереди к ларьку передо мной стояли два уже немолодых солдата, одетых в, на тот момент, относительно новый армейский пиксель. Совсем без всякой задней мысли я спросил у мужиков, как им носится и нравится эта новая форма. "Нормально. Одіть би тебе в неї, і ти був би нормальний. Нада Україну захищать!", – резко ответил один из них.
Я промолчал. Я прекрасно и наверняка знал, что эти солдаты были буквально совсем еще вчера мобилизованы по 5-й волне. О том, что от силы месяц они служили в учебном центре неподалеку. И никакую Украину по факту еще нигде и близко не защищали.
Уже с середины 2015 года я старался без надобности не носить камуфляж. И при первой появившейся возможности сразу же переодеваться в гражданку даже в тыловых городах зоны АТО. Потому что уже тогда большинство разговоров между людьми в форме сводились к буквальному допросу, кто, где был и что делал. Допросу, основанному на первоначальном твердом недоверии. На подозрении в "ветеранской липовости".
Такая степень недоверия и подозрений друг к другу, в какой-то степени, появились оправдано. Уже в 2015 году людей в военной форме на улицах всех городов страны стало очень много. И все они стали уж слишком разными.
В 2016 году я не захотел одевать военную форму на День Независимости и Покрову. А от любых контактов и разговоров с незнакомыми ветеранами АТО постепенно начал шарахаться приблизительно так же, как и от вопросов о войне, задаваемых пересічним громадянином.
Разговор о войне – это разговор, в котором все слова лишние. В котором говорить не о чем. В котором те, кому есть что сказать, и так все хорошо понимают. А тем, кто очень хочет рассказывать, лучше помолчать.