Перебитые газовые трубы, окна без стекол, дома без света, раненных и испуганных людей.
Читайте также: Будни "ЛНР": культурная часть жизни в Луганске потеряна надолго
Когда такие ролики нам показывали в 2014, воспринималось все совсем иначе.
Сейчас все как-то воспринимается совсем по-другому. Страшно. И даже более страшно, чем тогда. Страшно, от того, что сам страх стал понятен на ощупь, на вкус, различим в оттенках. И нет уже никакой интриги – есть чувство безысходности от всего.
Тогда, в 2014 году, все были примерно в одной плоскости незнания, а сейчас, пережив то самое лето здесь, не хочется переживать это снова. Потому что уже понятно, чем может все закончиться конкретно для каждого.
У большинства денег нет уезжать из дома. Я услышала сегодня разговор обо всех событиях: "Если бы нам выделили где-то жилье и попросили уехать отсюда, чтобы здесь сражаться на этой земле, убивать друг друга, мы бы уехали. Но у меня нет денег уезжать. Я не могу никуда ехать – у меня нет денег снимать жилье, у меня нет денег на дорогу, я не могу никуда ехать".
И таких людей очень много, у кого нет возможности уезжать, нет денег, нет ловкости искать жилье и работу, нет сил на это.
Есть те, кто просто привязан к своему ничему – домам, могилам, прошлому, нехитрому имуществу в виде пары комнат и старой мебели. И, знаете, есть еще вещи, о которых лучше не думать в деталях.
Если снаряд попадет в дом, где жить, куда идти, как быть? Нет такой схемы или такого сценария, этому ведь не учат. Ведь при наших доходах жизни не хватит, чтобы нажить имущество снова.
И ценность жизни после лета 2014 воспринимается совсем иначе. Стало реально страшно быть раненным и страшно, что можно потерять близких.
И Стаханов, Брянка, Первомайск так близко от Луганска, а от этого так страшно…
И еще страшно от того, что для очень многих наша война такая же далекая, как и война в Сирии – идет где-то, но не мешает ходить на тренировки, на свидания, в кино, строить свой бизнес и ездить отдыхать. Нам даже сочувствуют, но очень многие опасаются, как бы мы не легли обузой на чьи-то плечи, чтобы нас не пришлось содержать, кормить…
И еще, очень многие думают, что мы живем за счет гуманитарки из России, что очень далеко от действительности.
Многие на деле не видели гуманитарку ни разу. Слышали о ней, видели в новостях, знают, что она есть, но не держали в руках ничего их этих счастливых тонн продуктов и моющих средств.
Куда все это девается? Кому оно идет? Или и вправду большая часть гуманитарной помощи перепродается через сети супермаркетов жителям "республики"?
Но даже не это суть. Страшно от того, что каждый из нас наедине с этой войной. Страшно, что нет правильных решений. Страшно, что все наше богатство – дома, которые держат нас как цепи или кандалы.
И еще страшно от того, что никто не может сказать, когда закончится эта война, когда мы перестанем бояться, когда мы сможем спать спокойно и не вздрагивать от резких звуков, как мы вздрагиваем все эти три года.
Читайте также: Будни "ЛНР": уехавшие считают, что сюда никогда не стоит возвращаться