О последствиях ракетных атак, ситуации на фронте и в России и многом другом – рассказал советник главы Офиса Президента Михаил Подоляк в эксклюзивном интервью 24 каналу.

Обратите внимание Что будет с долларом, тарифами, налогами и зарплатами в 2023 году: интервью с Даниилом Гетманцевым

Оккупанты накануне устроили нам "вырванные годы". Они решили в очередной раз нам напомнить, что ракеты у них еще есть, что они знают, где расположены наши объекты критической инфраструктуры. Если раньше они выборочно выключали нам свет, потом начали целиться по газу, теперь, я так понимаю, они хотят выключить нам все – и газ, и электричество, и воду, и мобильный интернет.

Хотят – перехотят, это понятно.

По этому поводу я говорю, что "хотеть не вредно", но в их случае это приводит к смерти.

Это однозначно приведет к кончине России как концепции существования страны. В таком виде она существовать уже не будет. Один из элементов миссии по освобождению наших территорий – это привести Россию к трансформациям, ведь мы не должны жить рядом с такой страной.

Между тем у них есть единственный инструмент, как они считают, влияния на нас – геноцидный тип ведения войны. Это разрушение инфраструктуры и жизнеобеспечения. Они это делают заведомо и открыто говорят об этом на разных площадках.

Они говорят: "Мы не можем атаковать военные цели. Мы проигрываем. Мы боимся воевать с ВСУ. Поэтому у нас есть один аргумент – убивать гражданских через попытки оставить их без отопления в зимний период, без энергетики, без водоснабжения и так далее". Здесь интересно другое.

Вы знаете, когда мы говорим об этих обстрелах крылатыми ракетами, безусловно, в новейшей истории современного мира не было такого. Чтобы какая-то большая страна с ядерным оружием, которая постоянно всем угрожала в течение 9 месяцев и атаковала территории другой страны полностью, в прямом эфире уничтожая инфраструктуру.

Для меня здесь интересно другое. То, что с Россией все понятно – они нас ненавидят, они это будут делать, потому что дико боятся слова Украина. А как миру? Интересно следить за этим экспериментом?

Мы же говорим: "Не будем оскорблять людей по каким-либо признакам, думаем о правах людей". А интересно ли миру смотреть, как в 21 веке, в гуманную эпоху, одна страна сознательно разрушает инфраструктуру, чтобы люди умирали от голода? Это же "интересный эксперимент", который мир должен "оценить".

Я к тому, что вчера было специальное заседание Совбеза ООН. Опять же, я не понимаю, а точно нужно, чтобы там присутствовала Россия? Она говорит: "Ну, да, мы там обстреливаем, да. Но там ПВО, наверное, потому дома массово горят".

Конечно, ПВО начало у нас работать просто так по всей стране. И тут выходит это странное существо (постоянный представитель России при ООН Василий Небензя – 24 канал). В России вообще они очень здорово выглядят, эти портреты потом в исторические учебники нужно вставлять, чтобы понять, что такое "теория вырождения". Почему мир до сих пор каждый день наблюдает за этим и делает вид, что все нормально и процедурно? Давайте о переговорах еще поговорим. Выглядит немного "так себе".

Интервью Михаила Подоляка: смотрите видео

Они не то, что смотрят нормально. Они говорят: "Мы осуждаем. Так нельзя поступать. Перестаньте так делать". В частности, Олаф Шольц обратился к России, чтобы она перестала это делать. Эммануэль Макрон сказал: "Уже достаточно. Вы проигрываете на фронтах, поэтому давайте искать какие-то мирные варианты разрешения конфликта". Мне интересно, что изменится после очередного осуждения и "махания пальчиком" в сторону России?

Вы правы, ничего не изменится. Это выглядит странно, но традиционно для политических элит. Но я о другом. А что такое "мирно решить проблему"? А в чем "проблема"? Какая-то есть "проблема"? Имеется полноценная военная масштабная каскадная атака крылатыми ракетами нашей территории.

В чем "проблема"? Что значит "мирно решить"? То есть Украина должна поумирать немного, чтобы все посмотрели, как это выглядит в 21 веке, когда крылатые ракеты летят по центру гражданских городов? А после этого: "Так, давайте мирно решим. Что нужно России? Отдадим там что-нибудь России. Это же "нормально".

И после этого мы должны жить рядом со страной, которая поубивала нас "немножко" крылатыми ракетами, которая будет считать, что выиграла войну и будет над нами издеваться. Будет говорить: "Смотрите, мы вас поубивали, и что вы нам за это сделали? Мы продаем нефть, сидим в G20, в Совбезе".

Это странное существо сегодня использует право вето, занимается пропагандой, является спонсором FIFA. То есть Инфантино (оцените фамилию) продает трансляцию чемпионата мира по футболу. Это так интересно – смотреть футбол сейчас. Это ведь правильно.

Что такое мирное урегулирование и мирные процессы? "Друг Путин, остановись! Ты уже все обстрелял, все нормально, а теперь садись с ними за стол переговоров"? И Украина должна согласиться на это? Это не выглядит странно?

Это выглядит очень странно, но я так понимаю, что это не приближает нас к тому, чтобы Россию "подвинуть" из всех международных институтов. Или приближает?

Нет, госпожа Катерина. Как раз все приближает, просто большая цена: 9 месяцев, и каждый день гибнут гражданские, даже не военные. Каждый день мы встаем с утра и видим, что нет воды, нет света, но мы себе говорим: "Нет, мы не будем становиться на колени. Сегодня этого нельзя делать".

И поэтому мы каждый день начинаем с того, что продолжаем на всех площадках говорить: "Смотрите, так нельзя существовать, международного права больше нет. Что вы делаете? Мы хотим, чтобы вы запретили это, назвали Россию страной-террористом, ведь это юридически правильно".

Они (россияне – 24 канал) сами говорят, что взяли в заложники 40 миллионов населения страны, потому что хотят заставить их выполнить свои требования. Это даже звучит как в голливудских и европейских фильмах. То есть Россия уже издевается над здравым смыслом людей, говорит: "Ну, мы так поступаем".

И мы должны каждый день выходить на все площадки и говорить: "Признайте Россию спонсором терроризма, запретите России это, поднимите цену на то или другое".

Не надо вести себя так, как будто ничего не происходит, и тогда постепенно доведем дело до конца. Уже ПАСЕ приняла важное решение, что отдельные страны, более прогрессивные, принимают соответствующие юридически мотивированные резолюции, и это очень хорошо, но нужно продолжать.

Потому что не может быть у господина Гуттериша заместителем офицер специальных групп Российской Федерации, который занимается контртерроризмом. Это очень странно выглядит. Я понимаю что мы любим жить в абсурде, но ведь не настолько, чтобы человек, занимающийся терроризмом, сам себя "ловил" за этот терроризм.

Постепенно каждый день мы должны говорить одно и то же: либо мир возвращается к международному праву, включая международное гуманитарное право, либо мир дает Украине возможность защитить свое право жить. Или мир признает: террористы – "нормальные пацаны", имеющие право убивать и сидеть за столом на G20.

Пусть выйдут эти господа и скажут: "Мы боимся Россию – первое, второе – мы не хотим, чтобы Россия проиграла, третье – нас очень устраивает то, что Россия уничтожила международное право, четвертое – мы, в принципе, считаем, что это нормально – обнимать Лаврова и пятое – ну, пусть они уничтожат Украину, может, дальше не пойдут".

Возможно, мир опасается, когда Пригожин приносит молот с гравировкой "Вагнера" и говорит: "Вот, пожалуйста, смотрите, что мы можем сделать, если вы признаете нас террористом". Ну, я не знаю, с какой целью он передал его.

Все очень показательно: Пригожин просто показывает, что "Вы для нас никто. Есть Украина, которую мы уничтожаем. Но они как-то барахтаются, они нам немного устроили взбучку и мы их боимся, а вас нет".

Они издеваются, цинично показывают, что все правила для них – неважны: "Мы можем вас купить, можем убить, мы можем вас напугать. Вы будете бегать перед нами, скулить и говорить: "Нет, нет – это партнеры, они не плохие, у них есть газ и нефть". Вы посмотрите, что происходит в Европе сейчас – "Ла Скала" предлагает оперный спектакль российского дирижера. Это нормально? То есть, это нормально. "Кровавое представление" – красиво звучит.

Пусть пригласят ЧВК "Вагнера" и покажут спектакль. Он сейчас очень популярен.

Да, но вы знаете, мы не можем себе позволить такое поведение, и это еще один парадокс этой войны. Мы не можем себе позволить такое же поведение, как другие политические элиты. Потому что мы понимаем всю ответственность за этот момент и историческую ответственность.

Мы или выиграем и вернем этот мир в те правила, которые они сами написали после Второй мировой войны, и за которые мы платим сегодня своей кровью, или мира уже не будет. И будут другие правила. Будет Пригожин, который "сапогом" будет открывать дверь в любой парламент европейской страны, ставить после себя этот молот и говорить, что ему нужно то и то.

Мы не можем это позволить себе. Знаете, мы сейчас стоим. Когда были эти споры вокруг того, какая ракета упала на территорию Польши, это было так странно. О чем мы дискутируем? Сто крылатых ракет выпустили на территорию Украины: какая разница, что долетело за границу. Потому что это объективно в рамках войны, которую ведет Россия.

Там нет Украины как инициатора. Нет Украины, которая что-то делает неправильно. Там есть Украина, которая защищает, в том числе ценой своих жизней, воздух в других странах. Это непонятно? Это нужно как-то продискутировать? Надо сказать: "А чего вы не согласны, что это не российская ракета"?

Потому что вчера мы имели 67 ракет, а восемь дней назад 100 ракет, а каждый день у нас есть С-300, которые прилетают на позиции наших защитников. И 60 тысяч артиллерийских выстрелов, поэтому мы не соглашаемся, что нужно дискутировать о том, кто нарушает воздушное пространство крылатыми ракетами.

Вчера у нас не было света, и у Молдовы не было света, а в Европе нет дискуссии, почему Молдова без света. Не говорят, что виновата в том, что в Молдове люди замерзают зимой – Россия. Я ничего не услышал. Я не услышал, что Россию выгоняют со всех площадок, вы такое слышали? Нет. Потому у нас миссия с вами.

Там люди боятся и не говорят об этом, потому что им даже страшно это психологически признать. Но мы не можем отойти в сторону и сказать: "Давайте, атакуйте Европу". Нет, мы будем здесь, будем выполнять свою работу по освобождению своих территорий, потому что эта работа выглядит и стоит гораздо больше.

Эта работа называется "уничтожить империю", уничтожившую международное право. И которая силой хочет доказывать, что она может делать все, что угодно.

Если кто-то там за границей боится Россию, то посмотрите в наши глаза, которые 9 месяцев выходят на экран, чтобы продемонстрировать всю ненависть, которую мы испытываем ко всем россиянам.

Они боятся смотреть нам в глаза – это важно. Ведь они увидят там решимость, что мы не станем на колени, не будем говорить о "дипломатическом урегулировании". Мы будем умирать – мы готовы. Они увидят там то, чего никогда не видели за последние годы в собственных глазах.

Очень трудно на такое смотреть, поскольку ты увидишь людей "из другого теста". Увидишь людей, которые достойны уважения. Тогда нужно признать, что вы другие, что вы не стоите так, как мы. И что вы готовы отдать что-нибудь, чтобы получить маленькую частицу благополучия. Это психологически тяжело.

Вы знаете, здесь еще один вопрос, который мы будем обсуждать после войны: почему другие страны долгое время в начале войны не поддерживали интенсивно Украину. Украину, которая уже тогда не имела достаточно оружия, переговоры только начинались. Мы уже воевали только своими жизнями. Уже тогда им было стыдно за это.

Но ведь вопрос ПВО так и не закрыт. Вот министр обороны Польши просит Германию передать системы Patriot не им, а Украине, потому что размещение этих систем в западных областях Украины защитит Польшу. Но что говорит Германия?

Германия ничего не говорит, потому что это нужно выбрать сторону – именно в этом случае. Следует выбрать: "белое или черное". Нелогично получается: две или одна ракета падают в Польше и туда нужно поставить все, что можно, а еженедельно падают ракеты на школы и энергообъекты в Украине – не нужно, потому что там есть украинцы, которые "закроют себя своими телами".

Там важно закрыть, где одна ракета прилетает, а там, где 100 – нет. У них же есть тела, верно? Украина может стать, взяться за руки, и закрывать свое небо своими телами. Может? Может. Они просто не могут это сказать вслух.

Было бы желательно, чтобы они сказали: "Нет-нет-нет, мы вам не будем это давать, потому что вы же можете умирать, вы имеете право умирать, потому что вас атакуют сотней ракет. А мы не имеем права умирать, потому что в нас одна прилетела. Мы не понимаем, как она прилетела. Нет, мы не имеем права умирать, потому что мы важны для этой цивилизации".

То есть они опосредованно говорят: "Смотрите, вы неважны для цивилизации сегодня. Вы можете умирать десятками, сотнями, тысячами, вас вправе убивать, потому что вы – кто-то, а мы – нет. Мы очень важны, мы генерируем для этой цивилизации смыслы". То, что вы защищаете право жить в этой цивилизации для нас – это не имеет роли. Имеет роль наш страх, что может случайная ракета залететь куда-нибудь, а целенаправленно вас могут убивать". Вот так они говорят.

Просто это нужно проговаривать, а они не могут, потому что это стыдно. Все, что они делают, выглядит странно. Но между тем они все-таки сегодня, я имею в виду Европу, иначе смотрят на Россию.

Это уже не то, о чем говорил господин Джонсон в своем интервью, когда говорил о первых днях, первых неделях начала войны, как некоторые страны говорили: "Ну, лучше, наверное, чтобы Украина погибла как таковая. Потому что Россия же дает газ. Смотрите, "Северный поток" же построили, это же круто, мы же монополию себе "затащили" домой. А теперь говорим: "А почему у нас газ 2000 долларов или евро за тысячу кубометров? Это же странно". Монополия. Мы же так себе "построили" экономику свою, что не понимаем. А, ну, наверное, газ у нас так стоит, потому что Украина не хочет опуститься на колени".

И поэтому мы с вами каждый день должны выходить и говорить: "Смотрите, правила есть правила, международное право есть международное право, добро есть добро, зло есть зло. Не бойтесь брать на себя ответственность, не бойтесь логически думать об этой войне. Небо надо закрыть прежде всего над Украиной. Не завтра, не послезавтра. Вы это сделаете, когда у нас будет много погибших, и люди отсюда выезжать к вам не будут. Украинцы не хотят убегать из своей страны".

Давайте тогда, пока далеко от Польши не отошли: что касается этой ракеты или двух ракет, которые залетели на территорию Польши. Эти вопросы уже закрыты, расследование завершилось, дискуссии вокруг этого притихли, или еще нет?

Я думаю, что во-первых, дискуссии притихли, потому что "инкубационных поводов" гораздо больше – совершенно точно. Во-вторых – консолидированная позиция европейских и американских стран относительно того, что в любом случае в этом инциденте виновата только Россия, и это очень хорошо.

Третья составляющая – расследование не завершено, потому что была завершена первая часть обследования места инцидента в Пшевуде, а документальное расследование продолжается уже в рамках Генеральной прокуратуры Польской Республики. Безусловно, какие-то выводы будут.

Давайте мы скажем о своей позиции. Во-первых, когда у тебя 100 ракет летит по территории твоей страны, и одна из них падает на другую страну, то, безусловно, логично, что первые выводы делаешь, что это из этих 100 ракет одна туда залетела. И поэтому наши заявления были абсолютно объективны на момент первых данных о том, что был инцидент в Польше.

Вторая составляющая – мы ведь не хотели кого-то втянуть в войну, правильно? Мы не хотим, чтобы кто-нибудь обязательно зашел. Здесь, рядом с нами, стоял на поле боя – нет. Мы сами справимся, мы просто хотим, чтобы была прозрачность и понятность. Третье – чтобы, наконец, не боялись Российской Федерации, как боялись до войны, как сегодня боятся. Мы будем сражаться, но мы думали так, и это важно.

Четвертое – если уже Россия в таком количестве атакует всю территорию Украины, в частности пограничные территории и области Запада Украины, то, наверное, у вас была бы заинтересованность ускорить поставки современных систем ЗРК и большого количества противоракет? Это же логично, вы хотите защититься. Мы готовы своими телами оградить, но дайте для этого определенный ресурс.

Вот так это смотрится. Но я думаю, что в этой дискуссии уже нет никакого смысла, потому что все понятно. Россия, Россия и еще раз Россия – это единственная страна, которая должна закончить эту войну проигрышем и ответить, в частности, за этот инцидент в полном юридическом смысле.

А вы знаете, после того, как Украина выиграет... вы видели судебное заседание в Гааге по MH17? Вот оно сейчас только было. Восемь лет понадобилось, чтобы очевидные вещи назвать очевидными вещами.

Было же ясно сразу, кто сбивал, кто стрелял и кто удовольствие получал от этого. Но 8 лет понадобилось и понадобилось даже не 8 лет, а 8 с половиной месяцев войны, когда уже определенные инстанции поняли, что Россия не выиграет. И тогда они уже набрались смелости сказать, кто сбил MH17.

Так же, когда Россия проиграет войну, поверьте мне, все эти инциденты юридически будут очень жестко зафиксированы по Российской Федерации, она будет отвечать за каждый этот инцидент максимально жестко.

Ну и еще о наших друзьях. Вчера решали, сколько будет стоить максимально нефть. Большинство стран ЕС согласились с "потолком" цен на нефть из России в размере 65–70 долларов за баррель. Единственный, кто сказал "нет" – Польша. Там сказали: "Слушайте, максимально за кровавую нефть – 30 долларов и не больше".

Хотелось бы, чтобы так все работало, но понимаете, мы с вами постоянно возвращаемся к ключевому тезису. Для того, чтобы вещи называть правильными именами, нужно обладать огромной смелостью сегодня. Особенно когда это касается Российской Федерации, которая 20 лет вкладывала много ресурсов в создание своего образа, репутации монстра.

И вы видите, не все еще отказались. Это первая составляющая. А вторая составляющая – не все отказались от бизнеса в обмен на смерть украинцев. То есть все равно хотят что-то зарабатывать. Хотят как-то иметь экономические, бизнес-отношения с Российской Федерацией, хоть как-то – "если не в дверь, то в окно".

И это все выглядит опять-таки странно. Но знаете, что еще удивительнее выглядит? Мне непонятно: а неужели эти люди, принимающие определенные решения, например, не передавать в полном объеме системы ЗРК Украине и смотреть, как убивают крылатыми ракетами младенца, которому всего два дня.

Или, например, принимать решение, "потому что газ, хоть и токсичный, российский, но это же газ, он нам нужен, и давайте, может, немного где-то увеличим газ, давайте нефть купим, и может там еще посредников каких-нибудь поставим, чтобы можно было на чем-то заработать".

То есть неужели эти люди не понимают, что все это в прямом эфире, и мы потом "спросим за все", и история "спросит" за конкретные решения конкретных людей. Мы выиграем войну, и мы просто так скромно на разных площадках как субъект, который будет иметь право об этом говорить, скажем: "А почему, имея возможность логистическую, складскую – вы не передали ЗРК?"

И мы дадим несколько десятков, сотен фото людей, которые погибли потому, что не хотелось, не было желания передать нам ЗРК вовремя. И мы запишем это с вами в прямом эфире, запишем реакцию людей, чтобы они сказали, а что это было, почему нельзя было дать ЗРК.

Это что, наступательное оружие? Вы боитесь эскалации? Да мы все уже на себе почувствовали, все уже увидели, все виды оружия, кроме ядерного. Вы еще хотите, чтобы Россия проводила какие-то эксперименты над нами? Это будет интересный опыт работы в прямом эфире, когда мы зададим вот эти вопросы после войны.

Вчера, кроме Совбеза ООН, собиралась еще и этакая организация ОДКБ. Ну и соответственно Лукашенко молчать не смог. Он сказал, что призывает Зеленского остановиться, "пока не поздно", потому что дальше будет "полное уничтожение Украины".

Кто это говорит?

Лукашенко.

Я понимаю. Я имею в виду кто это?

Неизвестныйн никому диктатор, потому что никем и не избранный.

Во-первых, мертвые организации не следует цитировать. Я имею в виду, что ОДКБ не существует. Там есть еще некоторые остатки: Казахстан и Армения уже четко говорят о том, что ОДКБ не для них, они будут выходить оттуда.

После того, как в России сказали, что следующая цель – Казахстан. Что они хотят на него напасть, конечно.

Да, у них цель Казахстан всегда была. Просто непонятно, почему Казахстан этого еще не понял. Но для России не существует никаких ОДКБ, не существует никаких Армении, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана… Существует только Россия, которая должна убивать, что-то забирать, диктовать условия. Просто эти страны "странные", что они этого еще не поняли после Грузии, после нашего Крыма, после начала этой полномасштабной войны.

Теперь о заявлениях Лукашенко. Я думаю, что человеку после 9 месяцев было бы желательно немного помолчать. Вот вообще помолчать. Потому что юридически, мы же с вами понимаем, что будет после конца этой войны с точки зрения ответственности Беларуси за использование ее пространства и инфраструктуры для атаки на Украину. Это первое.

Второе. Скажем так, можно закончить эту войну, но для этого нужно, чтобы Российская Федерация забрала свои войска. Это не вопрос Украины. И, безусловно, Лукашенко это понимает. И, непременно, он транслирует в информационное пространство свои личные страхи.

А какие это личные страхи? Для него крайне ужасно, что он ощущает общественные настроения в Беларуси. А это не Россия. Беларусь, я имею в виду белорусское общество, точно не желает никакой войны.

Ведь, во-первых, это будет оккупационная война. То есть ты заходишь на чужую территорию убивать, когда тебе никто не угрожал. А второе – они знают, что будут убиты. Убиты на чужой войне, на войне, которая является захватнической, классической захватнической.

Помните, в Беларуси много памятников "великой отечественной", как они все называют? Они там геройствовали: "Мы помним память, у нас хорошая память по поводу войны". Сегодня им предлагают выступить в роли нацистов. Вы понимаете, что это невозможно.

Лукашенко подсознательно это тоже понимает. И он находится в таком "капканчике": он не руководит своей страной, там руководят сегодня российские военные и российские спецслужбы. В любой момент они могут там совершить теракты, государственные перевороты, они могут побуждать к агрессивным действиям.

Более того, тот контингент мобилизованных, который находится в Беларуси, уже отмечается насилием в отношении местных женщин, отмечается мародерством, воровством и так далее. Но это только начало.

Вы понимаете, что когда армия абсолютно "зековская", "оркская", а Россия воюет "орками" – она же не воюет цивилизованно, не соблюдает обычаи и правила ведения войны. Не только на территории Украины. Они сегодня находятся в Беларуси и так же там поступают.

Но если что-нибудь начнется в большем масштабе, то и мародерство, и убийства в Беларуси, и насилие начнутся в большем масштабе. Лукашенко все это понимает, но он дико опасается переворотов, протестов и конечной потери понимания, что с ним будет после войны.

Давайте о наших реалиях, нашем настоящем. Можем ли мы уже сейчас говорить о том, куда попали те проклятые ракеты? И какая ситуация у нас с электричеством, с энергоснабжением, с водой, с теплом?

Называть объекты безусловно мы с вами не будем. Это не нужно. И с точки зрения процента разрушения этих объектов. Но понятно, что это распределительные трансформаторы, прежде всего. У нас потому вчера была практически энергосистема разобщена. То есть она была не единой системой. Таким образом, были по всей стране практически отключения света, воды, отопления и так далее.

Сегодня к утру уже многое восстановили. Где-то во второй половине дня будет возобновлена работа наших АЭС. Это ключевые элементы, потому что они дают много генерации, и таким образом эти существенные дефициты электропотребления будут компенсированы именно тогда, когда атомные электростанции будут уже вовлечены в полном объеме.

Они аварийно отключаются, когда система разъединена. Они ведь имеют постороннее питание. То есть, энергетическое питание для того, чтобы дальше производить свою генерацию.

Я скажу так: тяжело. На протяжении многих часов люди не имели доступа к питьевой воде, не имели доступа к технической воде, не имели доступа к отоплению как таковому, к свету. Не могли зарядиться и так далее. Потому были очереди на заправках. Разумеется – для генераторов закупали топливо.

Но, несмотря на это, сегодня к утру уже понятно, что мы постепенно ремонтируем всю систему. Потому что это не будет сделано через день-два-три, это будет постоянно. Мы начали с 10 октября эти постоянные ремонтные работы, мы наращиваем объем ремонтных бригад.

Кстати, здесь надо сказать большое, очень большое "Спасибо" нашим партнерам. Это 12–15 стран, которые находят возможности передавать нам ремонтные и запасные части, которые сразу идут либо на установку других распределительных трансформаторов, либо ремонт уже вышедших из строя.

Над этим государство работает. И ежедневно несколько раз президент собирает условный энергетический штаб. Постоянно в исполнительной вертикали работает премьер-министр. Я имею в виду Дениса Шмыгаля. И таким образом, мы контролируем ситуацию.

Это не безупречная ситуация, безусловно. Это не так, что сегодня ракеты, а завтра все работает в полном объеме. У нас будут веерные отключения, у нас будут дефициты электроэнергии.

Мы сегодня пытаемся строить параллельные сети. Что такое параллельные сети? Это когда из одной части сети в другие перекидываются дополнительные объемы. Имею в виду, когда одна область имеет больше возможностей, другая меньше возможностей с точки зрения распределения электричества.

Мы все это делаем. Параллельно мы продолжим настаивать на необходимости поставки нам дополнительных 6–7–10 систем ЗРК. То есть они более мобильны, на дистанцию меньшую отрабатывают, но все же хотим увеличить объем. Партнеры это все понимают, но снова возвращаемся к тому, с чего начинали – логистическая и бюрократическая сложности решения этих вопросов. Не через день-два решаем, а через 2–3–4 недели.

Здесь очень важно понимать, что кроме Украины сегодня с такой ненавистью и пониманием того, что России бояться категорически не надо, – других стран нет, кроме Украины. Другие страны все же оглядываются, а что там Россия.

И это трудно убеждать их в том, что это не поможет. Знаете, когда мы ведем переговоры, когда разговариваем с кем-то на разных площадках, мы говорим: “Знаете, вы все равно нам это дадите, в любом случае. Ведь вы не сможете смотреть, как люди "геноцидят" других людей. В таком количестве и так демонстративно. Вы все равно передадите нам ракеты ATACMS, вы все равно передадите нам бронетехнику: Leopard или Abrams – любую бронетехнику.

Потому что нельзя проиграть войну. И мы не будем отказываться от войны ради капитуляции в обмен на свет. Вы будете нам передавать системы ПРО в любом случае, потому что нужно защитить небо. Чтобы мы уменьшили количество этих фото, которые вы должны увидеть – убитых людей в 21 веке, потому что они находились дома в мирном городе Киеве или мирном городе Виннице".

Мы им объясняем, и они понимают это. Но еще не могут перейти через этот ключевой страх – страх войны как таковой. Понимаете, мы как в разных плоскостях находимся.

Если на наших западных партнеров я лично не могу повлиять, то я хотя бы пытаюсь обращаться к нашим несгибаемым украинцам. Банально, но я сравниваю ситуацию с первыми обстрелами АЗК, когда Украина сидела без топлива.

Тогда были самые большие очереди на заправках, были самые большие очереди в магазинах. Люди пытались скупить максимально все, что у них было. Сегодня пришла на работу, помыла из чайника себе голову – ничего страшного. Вчера пришла домой: нет ни электричества, ни мобильного интернета, воды. Окей, я немного почитала и легла раньше спать. Ладно, переживем, перебудем, будем еще сильнее.

Тогда нам понадобился месяц, чтобы наладить поставки. Я ходила пешком на работу, чтобы не пользоваться автомобилем. Могла себе позволить – 40 минут прогуляться на работу, сколько там. Сейчас есть понимание того, сколько нам понадобится времени, чтобы наладить эту систему? Или другую систему, которая будет работать на смену этой. Тогда мы говорили, что нам нужна логистика, договориться, как топливо доставлять, где хранить, как его везти. Тогда мы понимали: есть проблема и тогда мы работали над ее решением. Сейчас можем сказать, что мы найдем это решение, но немного позже?

Мы уже нашли все решения, и они уже претворяются в жизнь. Просто объемы атак, вы же видите, это немного другое, чем было в первые месяцы войны. Там тоже были крылатые ракеты, но там было 10 ракет, 8 ракет.

Этот вопрос эскалации – это то, о чем мы с вами не раз говорили: если ты не остановишь убийцу на малом, то он будет масштабировать свои убийства. Он будет серийным маньяком. То, что Россия сегодня демонстрирует.

То есть, вы не прекратили убийства как таковые, вы просто их поощряете. Когда говорите послушать Россию в Совбезе ООН – это же важно послушать очевидного террориста, который будет говорить бред о биокомарах. Это важно. Я понимаю: без этого мир жить дальше не может.

Но, несмотря на это, мы сегодня уже работаем над тем, чтобы система работала эффективно. Максимально эффективно, с учетом того, что есть необратимые разрушения. Мы ищем возможности. Уже есть логистические подвозы дополнительного топлива, уже есть понимание, как физически защищать объекты. Не успеваем, ведь объектов много.

Смотрите: они же бьют не просто по генерации 1–2–3 ТЭЦ, они бьют по распределительным трансформаторам, которых тысячи. И никто никогда их не защищал физически, ведь нет смысла это делать. Потому что в 21 веке никто уже не сражается – так варварски, как это делает Россия.

Мы все делаем, я думаю, что система будет постоянно находиться в таком аварийном состоянии. Но мы будем выравнивать возможность получить отопление, электроэнергию и водоснабжение.

Уже сегодня все постепенно восстанавливается, когда кто-то экспертно говорит, что мы потеряли нашу энергосистему – не слушайте, пожалуйста. Это же Украина – мы все восстановим. И когда говорят, что будут тотальные блэкауты – вчера так было 2 часа, когда система была разъединена.

Но уже к полуночи система работала, через несколько часов после ударов. И когда говорят, что нужно обязательно будет эвакуироваться – не слушайте. Мы же украинцы, да – будет тяжело, мы будем с вами об этом говорить. Мы будем говорить, что люди имеют право скупить горючее, потому что у них генератор. Люди имеют право скупить воду и купить все, что хотят – но это не паника, это готовность бороться дальше.

Я бы еще хотел поблагодарить вас, вы рассказывали, как вы переживаете все эти непростые времена – это очень важно. Важно, что говорите об этом и будете говорить дальше.

Вообще вся работа журналистского сообщества очень важна, потому что вы создаете единое поле, где мы вместе общаемся, и люди видят, что не все так страшно. И когда вы говорите, что работаете на внутренний рынок – нет, вы показываете нашим партнерам, что мы боремся.

Мне пишут очень многие украинцы из-за границы. Я говорю, что это полномасштабное вторжение показало нам, что этот мир не так велик, как нам казалось, когда они из разных уголков пишут, что поддерживают, донатят, не сдаются. На днях мэр Киева рассказал, что может сложиться так, что придется отселить часть Киева – насколько такая картина реальна?

Нужно анализировать все сценарии, даже максимально пессимистические. Но у меня всегда прагматичный подход, я не об эмоциях, а о холодном расчете. Поэтому у меня и вопрос – куда же переселять часть Киева, где у нас территория не под ракетными атаками или не потерявшая свет?

Куда нам вывезти миллион людей, которые уже даже смогли приспособиться с точки зрения тяжести этой зимой. Которые все понимают и помогают друг другу. Почему нужно "алярм", нужно искать решение здесь и сейчас. Это война, нет вопроса в прогнозировании наперед – это война. В нормальной жизни, безусловно, надо заниматься такими вещами, вкладываться в развитие.

Но во время войны нужно решать вопросы здесь и сейчас. Вот у нас проблема вчерашнего обстрела – конкретная потеря энергопотенциала, поэтому давайте ремонтировать. Люди пока работают и не паникуют – зачем их пугать. Давайте возьмем апокалиптический сценарий, безусловно, на уровне Президента, Ставки и Энергетического штаба будут приняты решения, но они будут приняты тогда, когда все будет уничтожено.

А сегодня просто нужно брать и работать – постепенно восстанавливать возможности на Левом и Правом берегу Киева. Люди же не "алярмируют" и не кричат, что все пропало. У нас нет таких разговоров, которые сейчас бытуют: не надо с украинцами говорить, как с детьми. Просто нужно сказать, как есть и завтра под КГГА будет куча людей, готовых помочь.

Это не только по отношению к мэрам или председателям ОВА, это касается всех – экспертов, например. Зачем выходить и провоцировать людей: будет блэкаут и т.д. Вы говорите конкретно – что делать, если, например, 24 часа не будет электричества, какой запас надо иметь.

Говорите практические вещи, потому что это Украина, а не инфантильная страна, которая не знает, что делать. У нас 2/3 страны соревнуется с тем, чтобы победить последствия этого обстрела, а несколько десятков человек говорят, что все пропало, давайте все, кто может, – уезжайте.

А куда ехать? Еще раз спрашиваю, куда? В Польшу всем ехать? А кто будет тогда в этой стране символизировать несокрушимость?

Прежде чем перейдем к фронтам, спрошу о лавре. Потому что на днях мы видели Службу безопасности Украины. Мы как украинцы шутим по разным поводам и теперь говорим, что наконец-то Служба Божья пришла в службу божью. Что будет дальше с лаврой происходить? Есть понимание?

Я не очень люблю все эти конфессиональные разборки, но речь здесь не о конфессиях. Здесь речь идет о возможностях государственной измены. На мой взгляд, есть 2 составляющие, которые нужно будет решить, и президент этим занимается.

Во-первых, есть правоохранительные органы, которые должны, несмотря на состояние и статус, доказывать, что человек предатель. И он должен четко получить юридические термины: пожизненные или нет – нет разницы. Это должно относиться ко всем людям. К сожалению, так исторически сложилось, что нет никакой другой церкви, есть русская православная церковь, которая имеет свои идеологические и ценностные основы, и иногда есть люди, которые нас ненавидят.

Опять же это не касается религии, это касается исключительно конкретных людей. И правоохранительные органы должны осуществить все свои работы и заявления. Я думаю, что мы должны получить определенный ряд юридических терминов для конкретных людей. Это важно, в том числе и для психического здоровья Украины.

Во-вторых, нужно иметь возможность государству более системно работать. Мы не должны вмешиваться в работу конфессий, но государство должно более четко регулировать систему взаимоотношений между государством и той или иной конфессией. Нужно на другом уровне решать вопрос, может ли у нас быть одновременно несколько однотипных конфессий, могут ли эти конфессии заниматься пропагандой ценностей другой страны и т.д.

Но это отдельные регуляторные органы, которые должны быть созданы в государстве для возможности заниматься религиозными вопросами, чтобы была системная и понятная для государства позиция, чтобы там было меньше политики и медийных спекуляций, чтобы не было конфликтов на уровне верующих разных конфессий. Но чтобы это была четкая, продуманная и структурированная модерационная функция государства по разным конфессиям.

Папа Римский Франциск сравнил агрессию России против Украины с Голодомором 1930-х годов. Он сказал, что в эту субботу, 26 ноября, отмечается годовщина ужасного геноцида – Голодомора – истребление людей голодом, искусственно вызванным Сталиным. Он призвал помолиться за жертв этого геноцида и всех украинцев – детей, женщин и пожилых людей, страдающих сегодня как мученики от агрессии. Наконец, Папа Римский Франциск сказал что-то в поддержку Украины.

Я не очень люблю комментировать заявления таких публичных деятелей. Давайте посмотрим в разрезе определенного времени, потому что заявления, которые раньше звучали от Папского Престола, были по меньшей мере очень странными и даже провокативными. С точки зрения, что "вы два братских народа и должны между собой договориться, не все виноваты с обеих сторон" – это выглядело странно.

А еще была попытка провести крестный ход, где должна быть украинка и россиянка. Это выглядело странно и говорило о том, что там войну не понимали.

Поэтому давайте не слушать заявление до какой-то даты, а посмотрим, какой будет политика Папского Престола относительно войны в Украине. Здесь нужно сделать достаточно простое и конкретное заявление: "Россия – страна-торорист и страна-убийца, единолично напавшая на Украину, которая оккупировала ряд территорий, мародерит и убивает там украинцев. Нет никакой войны, спровоцированной Украиной".

Вот такое простое заявление четко сказало бы, что политически Папский Престол точно понимает, в каком мире находится Украина и Россия, и что такое война сегодня.

Это уже признают в мире, поэтому я надеюсь, что и Папский Престол скоро присоединится.

Мы уже с вами об этом говорили – по мере того, как мы будем доходить до границ Украины и выигрывать войну, заплатив дикую цену за право быть свободными – вы увидите, сколько людей начнут заявлять: "А ведь мы говорили, это была неправильная война, это Россия виновата. Давайте ее засудим и накажем". Все будут наперегонки приезжать в Киев, не политические лидеры, которые еще на втором месяце войны избрали позицию поддержки Украины, а те, кто сегодня говорит о мирном урегулировании.

Вот они будут самыми искренними поклонниками Украины. Еще и хотеть медали получить за то, что они искренне поддерживали Украину столько, сколько нужно. А сегодня они делают заявления, мол, может, вы сядете за стол переговоров, может, вы готовы отказаться от самих себя для того, чтобы в ваших домах свет был на 2 часа дольше.

Здесь хотелось бы процитировать Залужного и спикера СНБО и сказать: "Исключительно через прицел оружия". Кстати об оружии: Соединенные Штаты сказали, что выделят новый пакет помощи и оружия для ВСУ. Я понимаю, что это в основном больше нужно для наших фронтов, чем для мирного населения.

Что касается границ 1991 года, наши проклятые враги строят оборонительные сооружения на украинском полуострове Крым, в частности, говорят о создании позиционных районов на севере Джанкойского района. А вчера говорили, будто мы в Харьков много всего навезли и собираемся захватывать Белгородскую область.

Мы не оккупационная армия, потому не будем заходить на российскую территорию. Нам главное освободить свою территорию, а после этого в России начнутся процессы, которые и без нас превратят это государство в нечто иное. Нам это не нужно, мы точно не будем заходить.

Когда иностранные журналисты или политики говорят мне о Белгородской области, мол, там что-то происходит, я всегда спрашиваю, точно ли они понимают разницу между городом Киевом, который обстреливают крылатыми ракетами, и каким-то Шебекино. Вы точно понимаете, сравнимы ли это населенные пункты?

Там в Шебекино разрушена какая-нибудь ферма, которую постоянно кто-то бомбит. То есть мы ведем на поле боя эффективную войну: уничтожаем тысячи военнослужащих российской армии и технику, отрабатываем операции по освобождению Купянска, Изюма и Херсона и т.п., блокируем основную группировку на Бахмутском направлении. И все ли это мы делаем, чтобы на весь мир атаковать Шебекино в Белгородской области? Вы понимаете абсурдность этого? Потому нет никакого Шебекино, а что есть?

Есть три дня "захвата" Киева, которые сегодня выглядят так: военное положение практически во всей России, военная экономика, рытье окопов не только на украинском полуострове Крым, но и глубоко в тылу России – тысячи километров от линии фронта в каком-то городе Кирове, проверка бомбоубежищ в Санкт-Петербурге, Москве, Томске, Омске и т.п., волна мобилизации и призывов.

Вы должны понять, что эта война совершенно точно разорвет Россию, и она уже это делает. Там еще нет протестов, но есть подсознательное понимание, что войну они проиграли, поэтому панически выстраивают линию защиты где угодно. Они панически боятся ВСУ.

Кстати, когда вы говорите, что оружие идет не мирному населению, а на фронт – фронт и есть мирное население. Потому что чем быстрее на фронте все будет использовано с положительным результатом, тем быстрее мирное население получит счастье свободно жить и не бояться сирен.

Между тем, помогли ли защитные сооружения Херсона, которые там также строились, или на другом участке фронта – в Харьковской, Херсонской, Киевской, Черниговской, Сумской области или под Николаевом? Помогло ли это все, что строят люди, у которых руки растут из неправильного места?

Сегодня Россия – это нация вырожденцев. Посмотрите на их лица и интеллект на всех уровнях – они не могут построить что-нибудь эффективное, чтобы остановить ВСУ. Они ничего не сделают, будут рыть и рыть, пока не зароются куда-нибудь глубоко, чтобы мир их не видел. Я вижу такую картинку буквально за очень короткое время.

А откуда ждать хороших новостей – с Кинбурнской косы или из Луганской области?

Я хочу, чтобы эти люди, заслуживающие права первыми сказать о своем героизме, чтобы они это делали. Когда освобождали Херсонскую область, нужно было слушать не экспертов, а, например, господина Тарнавского, который командовал этим направлением – это герой. Мне важно, чтобы они выходили в эфиры и рассказывали о проделанной работе.

И чтобы вы видели улыбающиеся и иронические лица наших военнослужащих. На разных уровнях – это могут быть простые ребята или генералы – все они герои. Я хочу, чтобы они об этом говорили, а не сидящие эксперты, а за их спиной советские ковры, и они рассказывают как надо освобождать или что будет освобождено первым и тому подобное.

Герои должны говорить о своем героизме. Даже если они не хотят этого делать – это уже ваша работа, чтобы они выходили и чаще улыбались в эфире, потому что они этого стоят.