Уникальное письмо: не касаться растений и сооружений
Это путешествие началось с письма на электронную почту. Когда я его открыла, – оно было не похожим на все, которые я видела до этого. В путешествии мне строго запрещено касаться любых сооружений, растений, запрещено ходить, садиться и ставить личные вещи на землю, запрещено даже есть на свежем воздухе.
Интересно Экскурсия в Зону отчуждения: чем удивит город-призрак Припять
Казалось бы, нет на планете такого места, где эти установки будут кстати. Однако, люди смогли создать такое место, поставив на паузу все живое вокруг. Здесь все дико плачет, стонет, ревет. А природа, как заботливая настоящая мать, каждую ночь убаюкивает облезлые заплаканные дома. Только детей здесь не слышно. И детские качели уже, видимо, не вспомнят, как хохочут кареглазые счастливые малыши.
Что такое радиация? Ее "господствующую сущность" можно описать, используя десятки научных справочников, а можно приехать в Чернобыль и не найти ни одного слова. Это история миллионов жизней, которая перевернула мировоззрение целого поколения, отклонила железный занавес и подорвала незыблемую, казалось, конструкцию советского государства.
Дорога в Славутич
В 7:30 мы сели в автобус Киев – Славутич. Впереди у нас два с половиной часа дороги. Чем дальше от Киева, тем сгущаются деревья. Время от времени я смотрю на цифровые часы в автобусе – 8:32. В голове прокручивается разговор с полковником внутренней службы в отставке, который сделал первые снимки разрушенного 4-го энергоблока Михаилом Святненко.
Читайте также Прекрасно понимал, что это взрыв, – автор первой карты уровней радиации
Еще совсем недавно он рассказывал мне о том, как началось его утро 26 апреля 1986 года, как по тревоге был поднят весь начальствующий состав управления. И как со всей области спасатели отправлялись на ЧАЭС.
Думаю и о кладбище зараженной радиацией техники – это еще одно уникальное место, сходства с которым нигде не найти. Сегодня же по этим и другим маршрутами возят сотни туристов. И если когда-то доплачивали тем, кто сюда ехал, то сейчас люди со всего мира готовы сами отдавать немалые суммы, чтобы только увидеть это "усыпленное атомом место". Каждый по-разному знает о катастрофе, но все равно знают, что такое зона отчуждения.
Надеюсь побывать там, где не пускают туристов. В столовую хочется попасть, в места, где нет людей. Это хорошо. Сомов хочу увидеть. Когда я последний раз там бывал, то они спали. Зима была, а сейчас они должны проснуться,
– рассказывает о своих ожиданиях Сергей.
Электричкой на ЧАЭС
Разговоры в автобусе все замолкают, каждый, наверное, думает о своем. В 10:00 мы прибыли в Славутич. Об этом небольшом городе расскажу позже. Хочется только сказать, что именно отсюда курсирует электричка к Чернобыльской атомной электростанции. Это еще одна находка. Ею строго ездят только работники. Каждое утро в 11:15 вагоны заполняются людьми и они направляются к ЧАЭС.
Электричка, которой ездят работники ЧАЭС / Фото Алины Туришин, 24 канал
Именно на этой электричке отправляемся и мы. Нам объясняют, что такое "исключение из правил" делают сегодня только для представителей СМИ. На вокзале на стене висит расписание. И только на станцию "Семиходы" невозможно купить в кассе билет.
Припять начали строить в Киевской области в Чернобыльском районе возле села Семиходы. Затем Припять поглотила село, но станция "Семиходы" – это та станция, на которую приходят электрички из Славутича и привозят персонал ЧАЭС на работу. Поэтому Славутич – Семиходы – это название этой рабочей электрички,
– объясняет экскурсовод краеведческого музея города Славутича ЧАЭС Людмила Подлесная.
Расписание на вокзале города Славутич / Фото Алины Туришин, 24 канал
"План такой. Приезжаем на станцию "Семиходы", пункт пропуска. Далее мы направляемся к смотровому павильону, который находится рядом с аркой. Всегда помните, что вы находитесь в зоне излучения. На пропускных пунктах уровни радиации довольно низкие – 20– 30 микрорентген в час. Это в пределах нормы, примерно такие же показатели и в Киеве. Когда мы будем направляться к арке, уровень радиации будет расти. Вы увидите на павильоне показатели датчика – 130 микрорентген. Как вы можете быть защищены?" – напоминает представитель отдела международного сотрудничества Чернобыльской электростанции Юлия Марусич.
Во-первых – время, чем дольше вы находитесь под воздействием излучения, тем большую дозу вы получите. Поэтому минимизируйте время. Где можно, там сокращайте и ускоряйтесь. У нас примерно 50 минут работы на арке. Обед в 19 столовой. После этого мы едем в Припять. Связь там проблематична, поэтому не теряйтесь,
– рассказала Марусич.
Каждому из нас выдали накопители радиации. Они должны храниться у нас в течение всего пребывания в зоне отчуждения. А после нашего возвращения их отдадут в лабораторию индивидуального дозиметрического контроля. Здесь я снова вспоминаю ликвидатора Святненко. Именно он был первым человеком, которому выдали прибор дозиметрического контроля в Киеве и собственной рукой он нанес первую карту уровней радиации. Сегодня же у него острая лучевая болезнь I степени.
Накопители радиации / Фото Алины Туришин, 24 канал
В 11:15 мы зашли в вагон. Рядом с нами кое-где сидят работники Чернобыльской АЭС. Сегодня на станции работает 2,5 тысячи работников для полного вывода из эксплуатации и окончательной консервации энергоблоков. Их средняя заработная плата – 14 700 грн. Большинство из них – жители города-атомограда Славутич, который был построен в 1987 году для работников ЧАЭС и их семей после радиационной аварии.
После аварии в 1986 году из Припяти эвакуировали людей. Впоследствии три блока, которые были на ЧАЭС, решили снова вводить в действие. И встал вопрос, где должен проживать персонал, поскольку это не одна тысяча человек. И в рекордные сроки, всего за два месяца, спроектировали город и менее чем за два года его построили. 2 октября 1986 года было принято решение о строительстве нового города. А уже в начале января 1987 года здесь начали расчищать лес под строительство,
– рассказала Подлесная.
И добавила: "На этом месте, где железнодорожная станция, был железнодорожный разъезд "Нерафа", а вокруг был сосновый лес. Именно на этой точке на карте и появился наш город. Эвакуированные из Припяти в разные города, но потом многие переехали в Славутич. Работникам ЧАЭС жилье предоставляли бесплатно".
Электричка Славутич – Семиходы / Фото Алины Туришин, 24 канал
Экскурсовод краеведческого музея говорит, что многие люди по всему СССР ехали ликвидировать именно потому, что им и их семьям предоставляли бесплатное жилье. В строительстве города Славутич участвовали архитекторы и строители из восьми союзных республик: Литовской ССР, Латвийской ССР, Эстонской ССР, Грузинской ССР, Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Украинской ССР и России. Именно поэтому каждый район сегодня имеет уникальную архитектуру и название того города, откуда и приехали строители.
Из Славутича на станцию надо ехать 40 минут. За это время я познакомилась с работником отдела международного сотрудничества и информации ЧАЭС Станиславом Тарасенко, который организует визиты на станцию. Мужчина рассказывает, что переехал в Славутич в 1989 году, а работать на станцию пошел, потому что нет альтернативного выбора.
Я слышал много страшных историй от отца. Он также отработал на станции более 25 лет. Сейчас он, к сожалению, умер. Вы знаете, что такое "Золотой коридор"? На станции есть административно-бытовой комплекс, а есть главный корпус, где все блочные щиты управления, где расположены реакторы и машинный зал. Третий и четвертый блок стоят вместе в одном здании,
– говорит Станислав Тарасенко.
Он рассказал и о "Золотом коридоре", покрытом алюминиевыми желтыми панелями. "Он очень длинный, как и машинный зал, где есть турбины. В этом "коридоре" были очень высокие уровни радиации, которую нельзя было просто так замерить. Каждая минута, проведенная там, была на вес золота для здоровья. Одна минута – это очень много. После того, как реактор взорвался, никто не понимал, что произошло", – вспоминает Тарасенко.
13 тысяч. Именно за эту сумму мужчина ежедневно ездит на станцию. На самом деле я ожидала услышать другое. Еще больше удивило и то, что на ЧАЭС до сих пор работают те, кто работал и до взрыва. Женщины здесь также работают, в том числе и беременные. Им, правда, можно работать всего несколько месяцев. Тарасенко рассказывает, что некоторые о беременности умалчивают, главная причина – зарплата.
Станция
Вот мы уже приближаемся к станции. Внутри какое-то незнакомое волнение. Удивительно бояться того, что невозможно увидеть. Я надеваю всю одежду, которую взяла с собой, и выхожу вслед за всеми. Впереди два контрольно-пропускных пункта (КПП). Нас сразу предупреждают, что фотографировать можно не везде, ведь это режимный объект.
Станция "Семиходы" / Фото Алины Туришин, 24 канал
На КПП нас впускают по списку, проверяя паспорта. Заходим через специальную карточку работника ЧАЭС. Сразу в глаза попадает вывеска "Уходя в отпуск, сдай дозиметр". Эти приборы, как рассказал Тарасенко, должны менять раз в квартал. На выходе нас уже ждет автобус "ЛАЗ". Именно на нем нас отвезут к самой станции. На сегодня здесь работает около 10 автобусов, которые развозят работников к административно-бытовому комплексу и к арке – новому безопасному конфайнменту.
Леха, какого года этот автобус? 1991? Это еще новый,
– смеется водитель одного автобуса к другому.
Автобус "ЛАЗ" 1991 года / Фото Алины Туришин, 24 канал
Подхожу к водителю автобуса. Алексей оперся на руль автобуса и равнодушным голосом рассказывает мне, что начал работать на станции, когда ему исполнился 21 год. Сначала работал в городе Чернобыль, а в 1987 году перешел сюда. "Млаже, чем я сейчас. Неужели не было другой работы", – думаю я и занимаю место в автобусе.
ЧАЭС из окна / Фото Алины Туришин, 24 канал
Работница ЧАЭС / Фото Алины Туришин, 24 канал
Мы приехали на еще один КПП. Пока у каждого снова проверяли паспорта, я засмотрелась на белую арку, которая возвышается просто за окном – вот она, ЧАЭС. Сегодня здесь возведен новый безопасный конфайнмент (НБК), который закрыл "Укрытие" разрушенного при аварии 4-го блока в 2019 году. В ближайшие годы на ЧАЭС должны демонтировать ряд конструкций, находящихся под "Аркой". Нас знакомят с ведущим инженером Артемом Серым. Мужчина работает на станции уже 22 года. На ЧАЭС приезжает на электричке из Славутича.
Щит контроля и управления НБК / Фото Алины Туришин, 24 канал
В поле зрения попадают белые халаты, каски и цифровые часы. "Чернобыль же не имеет времени. Это история о вечном и спящем. Сколько длится бой с атомом? Им говорили, что они должны победить. Но кого? Физику?" – думаю я.
Щит контроля и управления НБК / Фото Алины Туришин, 24 канал
Каски работников ЧАЭС / Фото Алины Туришин, 24 канал
Цифровые часы / Фото Алины Туришин, 24 канал
По дороге к автобусу вижу еще одного работника ЧАЭС – слесаря-ремонтника Илью Костина. На вид еще совсем юный парень. "И никакого сериала не нужно. Все здесь, у нас в Украине", – думаю я.
Илья Костин, слесарь-ремонтник ЧАЭС / Фото Алины Туришин, 24 канал
Илья Костин, слесарь-ремонтник ЧАЭС / Фото Алины Туришин, 24 канал
Столовая на ЧАЭС
На автобусе мы приехали в 19-ю столовую, где нас ждал обед. Накрытые скатертями столы и горячие первые и вторые блюда: салаты, отбивные, блины. Работников ЧАЭС кормят здесь бесплатно. Станислав Тарасенко говорит, что самые "вкусные здесь котлеты". А мне еда совсем не идет, аппетита совсем нет. Я снова вспоминаю Михаила Святненко, его воспоминание с 1986 года и слова "Мы вышли из столовой и смотрели, как с вертолетов высыпали песок с неба. Некоторые мешки разрывались в воздухе от теплового потока, а ветер сносил все в сторону..."
Вертолет над ЧАЭС, 1986 год / Фото Алины Туришин с "Краеведческого музея Славутича и ЧАЭС", 24 канал
Припять
Надпись на стене дома в Припяти / Фото Алины Туришин, 24 канал
Я никогда не чувствовала ничего подобного. За два километра от Чернобыльской атомной электростанции нас встретил мертвый город, безлюдная пустыня, где страшным грузом висит тишина – голос Припяти. Я шагаю по изуродованному неизвестной силой месту, где когда-то кипела жизнь. Я закрываю на миг глаза и вдыхаю аромат этих трав.
И вижу как стоят семьи на автобусных остановках, как отец ведет за руку маленькую девочку в платье на прогулку, как бабушка покупает себе хлеб, как невеста готовится к своей свадьбе. Я слышу смех детей, как в квартирах звучит музыка, я слышу слова "я тебя люблю", "а куда поехал папа?", "я так люблю этот самый теплый в мире город". Я открываю глаза и вижу боль. Все, что только можно увидеть и почувствовать здесь, это – боль. Какой была жизнь за мгновение до взрыва? Буквально за одно мгновение все перестало существовать.
Припять / Фото Алины Туришин, 24 канал
1986 год. По радио объявили: город эвакуируют на три-пять дней, возьмите с собой теплые вещи и спортивные костюмы. Большинство людей и не знали, что больше не вернутся в свои квартиры никогда. Ни с чем не сравнимое ощущение, что граничит между злостью и печалью от увиденного и состраданием к людям. В этом тоннеле бесконечного листья переосмысливаешь любые ценности. Я будто бы пришла к тяжело раненному в больницу и стою где-то в коридоре за окном, потому что ближе нельзя, потому что ближе не надо. Дома в ранах, земля в ранах. И за одним домом всплывает другой, и целые улицы стоят, молчат.
Припять / Фото Алины Туришин, 24 канал
Пустые квартиры: на кухнях больше не пьют горячий чай, а в своих кроватях больше не засыпают люди. Вспоминаю слова белорусской писательницы Светланы Алексиевич.
А о Чернобыле хотели бы забыть, потому что сознание перед ней капитулировало. Катастрофа сознания. Мир наших представлений и ценностей взорван. Если бы мы победили Чернобыль или поняли до конца, то думали и писали бы о нем больше. А так живем в одном мире, а сознание существует в другом. Реальность ускользает, не вмещается в человеке,
– писала Алексиевич.
Припять / Фото Алины Туришин, 24 канал
Припять, чертово колесо / Фото Алины Туришин, 24 канал
Припять / Фото Алины Туришин, 24 канал
Мы Чернобыль не забыли, мы его не поняли. Действительно, больше всего здесь запоминается жизнь "после": вещи без человека, пейзажи без человека, школы без детей, дороги в никуда, собаки без хозяев. Вам когда-то было страшно касаться животных?
Собака в Припяти / Фото Алины Туришин, 24 канал
И вот мы уже ожидаем электричку. На радио звучит песня Скрябина "Місця щасливих людей". Ирония. Не так ли? Вагоны заполняются. Работники ЧАЭС возвращаются домой, к семьям, к детям.
Работники ЧАЭС, 1986 и 2021 годы / Фото Алины Туришин, 24 канал
