Тактические подарки от фискальной службы

Теперь предприниматель, в случае несогласия со своими обязательствами, может оспорить решение налоговой в административном и судебном порядке. А уголовное дело открывается только в случае, если вина бизнеса все-таки доказана следователем.

Я считаю это хорошим шагом, особенно с учетом того, что такие "фокусы" – один из краеугольных камней, на которые годами пеняли предприниматели. Большая часть открытых дел не доводилась до суда. Бизнес-обмудсмен Альгирдас Шемета приводит статистику за 2015 год: из 1748 уголовных производств только 55 (!) были переданы в суд. За этими цифрами – нервы собственников и работников, заблокированная работа предприятий и недополученная прибыль.

Поэтому бизнесу нужно будет перестроиться на новый режим и все-таки не лениться обжаловать притязания налоговиков, если на то есть основания.

Но не станет ли это просто отвлекающим маневром? Ведь есть и другие претензии предпринимателей, которые пока остаются нетронутыми. Например, сочетание силовой и карательной функций в одной ГФС, что приводит к злоупотреблениям. Или момент, который в ведении не только лишь Минфина – то, что похожие функции выполняют и фискалы, и СБУ, и Генпрокуратура. О какой стабильной работе предприятия может идти речь, когда представители силовых ведомств поочередно навещают бизнес с одинаковыми проверками?

Так что работы предстоит еще много. Минфин тем временем вновь анонсировал грядущую реформу ГФС, которая должна снять максимум претензий бизнеса. И, в частности, ликвидацию налоговой милиции с появлением вместо нее специальной Службы финансовых расследований – аналитико-сервисного органа.

Последний вопрос, несмотря на кажущуюся простоту, требует уточнений. Мы уже столько раз сталкивались со "сменой вывесок" в госструктурах, что есть смысл плотно проконтролировать содержание будущей реформы. Было бы логично перед ее подачей на принятие устроить общественные обсуждения концепции с вовлечением экспертов от заинтересованных сторон – бизнесменов, самих налоговиков, представителей политикума.

Как минимум, это поможет реформе действительно выполнить свою функцию, а не создавать видимость решения.

Читайте также: