17 февраля украинская армия, которой фактически не хватило американских боеприпасов была вынуждена отступить из Авдеевки. И случилось это из-за неспособности Конгресса принять дополнительный законопроект о предоставлении помощи. Это принесло Владимиру Путину его первую военную победу за почти год.

Тупик в Конгрессе отражает пагубное влияние Дональда Трампа, чье ожесточенное сопротивление помощи Украине заставило республиканцев подчиниться. Но призрак возвращения Трампа к власти на президентских выборах в ноябре ударил по Мюнхенской конференции. Неделей ранее он похвастался, что сказал одному из союзников, что не станет на их защиту, если они не достигнут целевых показателей расходов НАТО: "Вы нарушители? Нет, я не буду защищать вас. На самом деле я бы поощрял их делать все, что им заблагорассудится".

Перевооружение России, ухудшение положения Украины и возможное возвращение Трампа в Белый дом привели Европу к самому опасному моменту за последние десятилетия. Европейские государства и армии задаются вопросом, а смогут ли они преодолеть этот кризис без своего могущественного союзника в течение почти 80 лет. Вопрос не только в том, покинет ли Америка Украину, но и в том, может ли она покинуть Европу?

The Economist анализирует, что нужно делать объединенной Европе, чтобы устоять без США, если это вообще возможно. 24 Канал пересказывает самое главное и адаптирует материал авторитетного издания для украинских читателей.

Интересно Как Трамп планирует склонить Украину и Россию к переговорам, если выиграет на выборах

Для того чтобы Европа заполнила пространство, образовавшееся вследствие отсутствия активной Америки, ей придется сделать гораздо больше, чем просто увеличить расходы на оборону. Ей придется пересмотреть природу военной силы, роль ядерного сдерживания в европейской безопасности и далеко идущие политические последствия военной организации и структуры.

Американские и европейские чиновники не теряют надежды на то, что американская помощь все же поступит Украине. Кроме того, 17 февраля президент Чехии Петр Павел заявил, что его страна "нашла" 800 000 снарядов, которые могут быть отправлены в Украину в течение нескольких недель.

В интервью The Economist Борис Писториус, министр обороны Германии, настаивал на том, что европейское производство вооружений растет "как можно быстрее", и сказал, что он "очень оптимистичен" относительно того, что Европа может заполнить пробелы в американском вооружении. Другие преуменьшали опасность господина Трампа.

Мы должны прекратить стонать, жаловаться и ныть о Трампе. Это дело американцев... Мы должны работать с тем, кто находится на танцполе,
– заявил 17 февраля Марк Рютте, премьер-министр Нидерландов.

Но не все настроены так оптимистично. Если бы американская помощь полностью исчезла, Украина, вероятно, проиграла бы, сказал один американский чиновник в интервью The Economist.

Писториус прав в том, что европейское производство вооружений быстро растет.

Ощущение неотложности военного времени все еще отсутствует. Европейские производители экспортируют 40% своей продукции в страны, не являющиеся членами ЕС, кроме Украины. Когда Европейская комиссия предложила законодательно закрепить приоритет Украины, страны-члены отказались. Вооруженные компании континента жалуются, что их портфели заказов остаются слишком скудными, чтобы гарантировать большие инвестиции в производственные линии.

Поражение Украины нанесло бы психологический удар по Западу и подбодрило бы Путина. Но это не означает, что он может воспользоваться этим немедленно.

"Непосредственной угрозы для НАТО нет", – уверяет адмирал Роб Бауэр, председатель Международного военного комитета НАТО. По его словам, члены Альянса расходятся во мнениях относительно того, сколько времени понадобится России для восстановления своих вооруженных сил до довоенного уровня, и эти сроки будут зависеть от западных санкций. От трех до семи лет – это диапазон, о котором "многие говорят". Но направление движения понятно.

Мы можем ожидать, что в течение следующего десятилетия НАТО столкнется с массовой армией советского образца,
– предупреждает ежегодный отчет разведки Эстонии, опубликованный 13 февраля.

Угроза заключается не только в российском вторжении, но и в атаках и провокациях, которые могут испытывать пределы статьи 5, положения НАТО о взаимной обороне.

"Нельзя исключать, что в течение трех – пяти лет Россия испытает статью 5 и солидарность НАТО", – предупредил министр обороны Дании, ссылаясь на "новую информацию". Некоторые представители европейской разведки считают, что даже это является чрезмерной тревогой.

Европа думала о таком моменте годами. В 2019 году президент Франции Эммануэль Макрон сказал, что союзники должны "переоценить реальность того, чем является НАТО, в свете обязательств Соединенных Штатов".

Первый президентский срок Трампа, во время которого он заигрывал с выходом из НАТО и публично стал на сторону Путина в вопросе о собственных разведывательных службах, послужил катализатором. Идея европейской "стратегической автономии", которую когда-то продвигала только Франция, была поддержана другими странами.

  • Расходы на оборону, которые начали расти после первого вторжения России в Украину в 2014 году, сейчас резко увеличились. В том году только три страны-члены НАТО достигли целевого показателя расходов на оборону в 2% от ВВП, который был определен как минимальный на прошлогоднем саммите в Вильнюсе.
  • В этом году по меньшей мере 18 стран, 62% европейских членов Альянса, достигнут этого показателя. Общие расходы Европы на оборону достигнут около 380 миллиардов долларов – примерно столько же, как у России, если скорректировать их на паритет покупательной способности.

Как Европа тратит на оборону
Кто и сколько тратит в Европе на оборону / Инфографика The Economist из данных НАТО

Однако эти цифры льстят Европе. Ее расходы на оборону дают непропорционально мало боевой мощи, а ее вооруженные силы невелики. Европа еще много лет не сможет защитить себя от нападения восстановленных российских сил, которые могут появиться уже в конце 2020-х годов.

На прошлогоднем саммите лидеры НАТО одобрили свои первые комплексные планы национальной обороны со времен холодной войны. Представители Альянса говорят, что эти планы потребуют увеличения существующих (и недостигнутых) целей Европы по военному потенциалу примерно на треть. Это будет означать примерно на 50% больше расходов на оборону, чем сегодня, что увеличит их общий объем до 3% от ВВП.

Сегодня этого уровня достигли только Америка, Польша и Греция, последняя из которых льстит себе раздутыми военными пенсиями.

Больше денег – это недостаточно. Почти все европейские армии, как и американская, пытаются выполнить свои планы по набору призывников. Более того, рост расходов после 2014 года привел к тревожно малому росту боеспособности. Недавний доклад Международного института стратегических исследований, аналитического центра в Лондоне, показал, что количество боевых батальонов почти не увеличилось с 2015 года (Франция и Германия добавили лишь по одному) или даже уменьшилось (в Великобритании – на пять).

На прошлогодней конференции американский генерал пожаловался, что большинство европейских стран могут выставить только одну полноценную бригаду (соединение численностью в несколько тысяч военнослужащих), если это произойдет. Смелое решение Германии разместить полноценную бригаду в Литве, например, может привести к значительному растяжению ее армии.

Даже тогда, когда Европа может создать боевые силы, ей часто не хватает того, что необходимо для эффективного и длительного ведения боевых действий:

  • возможностей командования и управления, таких как штабные офицеры, обученные управлять большими штабами;
  • разведки, наблюдения и дронов, спутников;
  • логистических возможностей, в том числе воздушных перевозок;
  • и боеприпасов, которых может хватить на неделю или дольше.

Польша является поучительным примером и образцом европейского перевооружения. В этом году она потратит 4% своего ВВП на оборону, и более половины этих денег пойдет на оборудование, что значительно превышает целевой показатель НАТО в 20%.

Она покупает огромное количество танков, вертолетов, гаубиц и реактивной артиллерии – на первый взгляд, именно то, что нужно Европе. Но при предыдущем правительстве, она делала это без последовательного планирования и с полным игнорированием того, как укомплектовать экипажи и обслуживать эту технику, а численность личного состава сокращалась.

Один из вариантов – объединение европейцами своих ресурсов.

  • Например, в течение последних 16 лет группа из 12 европейских стран совместно приобрела и эксплуатирует флот из трех грузовых самолетов большой дальности – по сути, это программа для воздушных перевозок.
  • В январе Германия, Нидерланды, Румыния и Испания договорились о совместной закупке 1 000 ракет, которые используются в системе противовоздушной обороны Patriot, используя оптовую закупку для снижения стоимости.
  • Такой же подход может быть применен в других сферах, таких как разведывательные спутники. Сложность заключается в распределении добычи.

Страны с крупной оборонной промышленностью – Франция, Германия, Италия и Испания – часто не могут прийти к согласию относительно распределения контрактов между национальными производителями вооружений. Существует также компромисс между быстрым затыканием дыр и развитием собственной оборонной промышленности на континенте.

Франция раздражена недавним проектом под руководством Германии – Европейской инициативой "Небесный щит", в рамках которой 21 европейская страна совместно покупает системы противовоздушной обороны, частично из-за того, что она предусматривает закупку американских и израильских пусковых установок наряду с немецкими.

Когда Олаф Шольц, канцлер Германии, недавно призвал Европу принять "экономику войны", Бенджамин Хаддад, французский депутат от партии "Возрождение" Эммануэля Макрона, возразил ему: "Мы не достигнем успеха, покупая американское оборудование". По его мнению, европейские производители вооружений вряд ли нанимали бы рабочих и строили новые производственные линии, если бы не получали заказов.

Эти двойные вызовы – развитие военного потенциала и возрождение производства вооружений – являются огромными. Европейская оборонная промышленность менее фрагментирована, чем считается, пишет Ян Джоэл Андерссон из Института исследований безопасности ЕС в своей недавней статье: континент производит меньше типов истребителей и самолетов-радиолокаторов бортового базирования, чем, например, Америка.

Но есть и недостатки. Страны часто имеют разные приоритеты в разработке. Франция хочет самолеты-носители и легкую бронетехнику. Германия предпочитает перехватчики дальнего радиуса действия и тяжелые танки. Общеевропейское сотрудничество по танкам постоянно терпит неудачи, и текущие франко-германские усилия под вопросом,
– пишет Андерссон.

Масштаб необходимых изменений поднимает более широкие экономические, социальные и политические вопросы. Военное возрождение Германии будет недоступно без сокращения других государственных расходов или без отказа от "долгового тормоза", что потребует конституционных изменений. Писториус убежден, что немецкое общество поддерживает увеличение расходов на оборону, но признает, что "мы должны убедить людей, что это может повлиять на другие расходы". Тьерри Бретон, комиссар ЕС по вопросам обороны, предложил создать оборонный фонд в размере 100 миллиардов евро для стимулирования производства.

Кая Каллас, премьер-министр Эстонии, при поддержке Макрона и других лидеров, предложила, чтобы ЕС финансировал такие оборонные расходы за счет совместных заимствований, как это было с фондом восстановления, который был создан во время пандемии covid-19, что остается противоречивым среди наиболее бережливых стран-членов.

Дефицит рабочей силы в Европе вызывает такие же серьезные дискуссии.

  • В декабре Писториус заявил, что "в ретроспективе" Германия совершила ошибку, отменив обязательную военную службу в 2011 году.
  • В январе генерал сэр Патрик Сандерс, глава британской армии, заявил, что подготовка западных обществ к войне будет "общенациональным делом", и что Украина показала – "регулярные армии начинают войны, а выигрывают их гражданские армии".

Его замечания вызвали национальный фурор относительно призыва в армию, хотя он никогда не употреблял этого слова. Несколько западноевропейских стран изучают модели "тотальной обороны" Швеции, Финляндии и других североевропейских стран, которые делают акцент на гражданской обороне и национальной готовности.

Возможно, самое трудное для Европы заменить тот потенциал, который, как все надеются, никогда не понадобится. Америка обязуется использовать свое ядерное оружие для защиты европейских союзников. Это касается как ее "стратегических" ядерных сил, расположенных на подводных лодках, в шахтах и бомбардировщиках, так и меньших по размеру и меньшей дальности "нестратегических" гравитационных бомб B61, хранящихся на базах по всей Европе, которые могут быть сброшены несколькими европейскими военно-воздушными силами.

Это оружие служило окончательной гарантией против российского вторжения. Однако американский президент, который отказался рисковать американскими войсками для защиты европейского союзника, вряд ли рискнет американскими городами в "ядерном обмене".

Ядерное оружие у России, США и Европы
Оценочные запасы ядерных боеголовок в США, России, Франции и Великобритании / Инфографика The Economist

Во время первого пребывания Трампа на посту президента этот страх возродил старую дискуссию о том, как Европа может компенсировать потерю американского зонтика.

  • Великобритания и Франция обладают ядерным оружием. Но они имеют только 500 боеголовок, по сравнению с 5 000 боеголовок у США и почти 6 000 боеголовок у России. Для сторонников "минимального" сдерживания это не имеет особого значения: они считают, что несколько сотен боеголовок, которых более чем достаточно, чтобы стереть с лица земли Москву и другие города, удержат господина Путина от любой безрассудной авантюры.
  • Аналитики с несколько иными взглядами считают, что такой однобокий мегатоннаж и непропорциональный ущерб, которому подвергаются Великобритания и Франция, дают Путину преимущество.

Это не просто проблема количества. Британское ядерное оружие уже приписано к НАТО, чья Группа ядерного планирования (ГЯП) формирует политику применения ядерного оружия.

Сдерживание же является оперативно независимым: Великобритания может запускать ядерное оружие, когда ей заблагорассудится. Но она зависит от Америки в вопросе дизайна своей будущей боеголовки и использует совместный с ней пул ракет, который хранится в штате Джорджия.

В противоположность этому, сдерживание Франции является полностью внутренним, но более отдаленным от НАТО: единственная среди членов Альянса, Франция не участвует в НПРО, хотя она давно заявляет, что ее арсенал "своим существованием" вносит вклад в безопасность Альянса.

Адмирал Бауэр говорит, что в НАТО ядерные вопросы долгое время были на "заднем плане". Ситуация изменилась за последние два года, когда все шире обсуждаются вопросы ядерного планирования и сдерживания. Но планы НАТО, безусловно, зависят от американских вооруженных сил. Они не могут предсказать, что произойдет, если Америка уйдет.

Сейчас встает вопрос о том, как Великобритания и Франция могут заполнить этот пробел. 13 февраля Кристиан Линднер, министр финансов Германии и председатель Свободной демократической партии, призвал в немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung к "переосмыслению" европейских ядерных договоренностей. "При каких политических и финансовых условиях Париж и Лондон были бы готовы поддерживать или расширять собственные стратегические возможности для коллективной безопасности?" – спросил он. "И наоборот, какой вклад мы готовы сделать?"

Такие размышления имеют долгую историю.

В 1960-х годах Америка и Европа размышляли о "многосторонних" ядерных силах под общим контролем. Сегодня идея о том, что Великобритания или Франция "поделят" решение о применении ядерного оружия, не имеет шансов на успех,
– пишет в недавней статье Бруно Тертре, французский эксперт, который участвовал в дебатах в течение десятилетий.

По его словам, Франция также вряд ли присоединится к ГЯП или передаст свои ядерные силы воздушного базирования в состав НАТО. Но одним из вариантов может быть более решительное подтверждение обеими странами того, что их силы сдерживания будут, или по крайней мере могут, охватывать союзников.

В 2020 году господин Макрон заявил, что "жизненно важные интересы" Франции – это вопросы, в отношении которых она рассматривает возможность применения ядерного оружия – "теперь имеют европейское измерение", и предложил "стратегический диалог" с союзниками на эту тему.

Вопрос в том, как сделать так, чтобы это вызвало доверие. В сдерживании решающий вопрос заключается в том, как заставить противников и союзников поверить в то, что обязательства являются реальным, а не дешевым дипломатическим жестом, от которого откажутся, когда ставки станут апокалиптическими.

На крайний случай, Франция могла бы просто пообещать провести консультации по использованию ядерного оружия со своими партнерами, если позволит время. Более радикально, если американский зонтик полностью исчезнет, Франция могла бы пригласить европейских партнеров к участию в ядерных операциях, таких как предоставление самолетов сопровождения для бомбардировщиков, присоединение к оперативной группе с возможным преемником авианосца "Шарль де Голль", на котором могут быть размещены ядерные ракеты, или даже базирование нескольких ракет в Германии.

Такие варианты могут в конечном итоге потребовать "совместного механизма ядерного планирования".

Спекуляции эти были в основном отвергнуты немецкими официальными лицами, которые разговаривали с The Economist в Мюнхене. Но ядерный вопрос, затрагивающий глубочайшие вопросы суверенитета, идентичности и национального выживания, указывает на вакуум, который останется, если Америка покинет Европу.

"Европейская ядерная доктрина, европейское сдерживание появится только тогда, когда будут существовать жизненно важные европейские интересы, которые европейцы будут считать таковыми и которые будут понимать другие", – заявил Франсуа Миттеран, президент Франции, в 1994 году.

Сегодня Европа стала ближе, но, возможно, недостаточно близкой. Тот же сомнение, которое побудило Францию развивать собственные ядерные силы в 1950-х годах – "пожертвует ли американский президент Нью-Йорком ради Парижа – повторяется в Европе, рискнет ли Макрон Тулузой ради Таллинна?

Казалось бы, сухой вопрос военного командования и контроля выводит такие проблемы на первый план. НАТО – это политический и дипломатический орган. Это также огромная бюрократическая структура, которая тратит 3,3 миллиарда евро ежегодно и управляет сложной сетью штабов:

  • Верховный штаб объединенных вооруженных сил НАТО в Европе в Бельгии,
  • три большие объединенные командования в Америке, Нидерландах и Италии,
  • а также ряд меньших штабов внизу.

Это мозги, которые будут руководить любой войной с Россией. Если бы Трамп внезапно вышел из НАТО, европейцам пришлось бы решать, как выполнять эту роль.

Вариант "только ЕС" не сработает, считает Дэниел Фиотт из Королевского института Элькано, испанского аналитического центра. Частично это связано с тем, что собственный военный штаб ЕС все еще небольшой, неопытный и не способен контролировать войну высокой интенсивности. Отчасти потому, что это исключило бы Великобританию, которая является крупнейшим европейским тратильщиком средств на оборону, а также другие страны, не являющиеся членами НАТО, такие как Канада, Норвегия и Турция.

Альтернативой для европейцев могло бы стать наследование остатков структур НАТО и сохранение Альянса без Америки. Какая бы институция не была выбрана, она должна быть заполнена квалифицированными офицерами. Чиновники в форме признают, что большая часть серьезного планирования приходится лишь на несколько стран.

По словам Оливье Шмитта, профессора Центра военных исследований в Дании, среди европейцев только "французы, британцы и, возможно, немцы в удачный день могут прислать офицеров, способных планировать операции на уровне дивизии и корпуса", именно тех, кто нужен в случае серьезного российского нападения.

Вопрос командования, однако, по своей сути является политическим. Фиотт сомневается, что страны-члены ЕС смогут договориться о фигуре, эквивалентной Верховному главнокомандующему объединенных вооруженных сил НАТО в Европе, главному генералу Альянса, которым, по обычаю, всегда является американец. Это олицетворяет то, как американское доминирование в Европе десятилетиями подавляло внутриевропейские споры, как это отражено в песне времен холодной войны о том, что целью НАТО было держать "американцев внутри, россиян снаружи, а немцев – внизу".

София Беш из Фонда Карнеги иронично замечает, что европейцы все еще полагаются на Америку в крупнейших вопросах европейской безопасности. "У меня сложилось впечатление, – говорит она, – что американцы часто думают о членстве Украины в ЕС более стратегически, чем многие европейцы". Она не видит большой надежды на то, что Европа принесет новые смелые идеи на нынешний саммит НАТО в Вашингтоне в июле, который будет отмечать 75-ю годовщину альянса.

Вполне возможно, что шок для европейской безопасности будет менее драматичным, чем ожидалось. Возможно, Америка примет пакет помощи. Возможно, Европа соскребет достаточно денег, чтобы поддержать платежеспособность Украины. Возможно, даже если Трамп победит, он сохранит Америку в НАТО, приписывая себе заслуги в том, что большинство его членов – и все те, кто находится на восточном фронте, а следовательно, больше всего нуждается в защите, – больше не являются "правонарушителями".

Некоторые европейские чиновники даже предполагают, что Трамп, который увлекается ядерным оружием, может пойти на радикальные шаги, например, удовлетворить требование Польши о включении ее в договоренности о совместном использовании ядерного оружия. На данный момент все еще продолжаются интенсивные дебаты о том, насколько Европа должна застраховаться от американского отказа от ядерного оружия. Йенс Столтенберг, генеральный секретарь НАТО, неоднократно предупреждал, что эта идея является бесполезной.

Европейский Союз не может защитить Европу. Восемьдесят процентов оборонных расходов НАТО приходится на страны, которые не являются его союзниками,
– сказал он 14 февраля.

Сторонники европейской самодостаточности отрицают, что развитие "европейского столба" в НАТО служит тройной цели. Это укрепляет НАТО, пока остается Америка, показывает, что Европа готова разделить бремя коллективной обороны, и, в случае необходимости, закладывает фундамент на случай будущего разрыва.

Более высокие расходы на оборону, больше производства вооружений и более боеспособные войска были бы необходимы, даже если бы Америка осталась в Альянсе и по нынешним военным планам. Более того, даже самые европофильские президенты могут быть вынуждены отвлечь силы от Европы, если, например, Америка будет втянута в большую войну в Азии.

Сложные вопросы, связанные с командованием и контролем и их последствиями для политического лидерства, вероятно, останутся надолго. В худшем случае полного выхода Америки из НАТО, понадобится "непростое" решение, говорит Фиотт, возможно такое, что приведет европейские институты, которые пересекаются, в большее соответствие. Он предлагает несколько радикальных вариантов, таких как предоставление ЕС места в Североатлантическом совете, главном руководящем органе НАТО, или даже объединение должностей генерального секретаря НАТО и президента Европейской комиссии. Такие идеи все еще кажутся фантастическими. Но с каждой неделей это вызывает все меньше сомнений.