Как это ни прискорбно, но наконец стоит признаться: переаттестация полицейских, которые ментально в основном остались милиционерами советского образца, была обречена на провал с самого начала. И с точки зрения самого процесса, и с точки зрения итогового результата. Чтобы убедиться в этом окончательно, стоило дождаться начала переаттестации на Сичеславщине. Она еще не закончилась, но ее итоги точно не будут утешительными и оптимистичными. Об этом для портала "Без Табу" написал Гриць Яковлевич Вареник.
Чтобы иметь возможность адекватно анализировать ситуацию, надо прежде всего понимать, с каким городом и областью приходится иметь дело. Одесская романтика давно развеялась, активность киевских организованных преступных группировок давно сошла на нет, Донецк и Донбасс с некоторых пор нельзя назвать стопроцентно украинской территорией, так что лавры криминальной столицы Украины полноправно отошли к Днипру. И отошли, стоит заметить, не на час, день или неделю. Удивительного в этом нет абсолютно ничего.
Когда-то в более молодые годы после прочтения серии детективных произведений Андрея Константинова сложилось странное впечатление — если убрать из текста всю специфическую географию и топонимику, по которой прекрасно познается Ленинградская область и ее областной центр частности, то воображение на свободном для нового образа месте мгновенно нарисует пейзажи днепропетровских каменных джунглей.
Куча этнических меньшинств, среди представителей которых хватает желающих переступить через законы. Представители правоохранительных органов, которые тоже частенько имеют схожие желания и в определенное время просто теряются в серой воровской массе. Странный дух тоталитаризма, который ощущается при изучении местной архитектуры. Отвратительный блатняк, который раздается из окна чуть ли не каждого второго транспортного средства. Большой водоем, который при определенном стечении обстоятельств и до определенного момента прекрасно скроет следы любого преступления. Преимущественно русскоязычная публика с вечными мечтами о сильной руке.
Эта картина является одновременно смешной и трагической. Это действительно Кустурица, а не Гринуэй и даже не Санкт-Петербург времен мэра Собчака — это бывший Екатеринослав, который один впечатлительный иностранец несколько лет назад назвал "наполовину Магаданом, наполовину Майами". Истории и казусы, которые случаются здесь, вполне могут произойти и в других населенных пунктах, но именно здесь они максимально уместны и прекрасно вписываются в перманентный антураж сплошного нуара.
Носитель великорусской идеологии, всосавшейся еще с материнским молоком, может совершенно безнаказанно валить экзамены по украинскому языку, который даже в присутствии комиссии из гороно не боится называть рабским, крестьянским и непрестижным, и при этом будет иметь шанс на работу, значительно престижную за уборку улиц или разгрузки фур с овощами-фруктами. А все потому, что местные заведения, которые готовят будущих правоохранителей, вопросы патриотизма и речи не волнуют вообще.
После окончания одного из таких заведений носитель великорусской идеологии получает столь желанное рабочее место в неудобном кабинете, удостоверение сотрудника правоохранительных органов и возможность безнаказанно гонять по вечерним улицам на дряхлой иномарке, облепленной с головы до ног антиукраинской символикой. Действительно, что тут такого — начальству это неинтересно, а гражданского за нападение на работника силовой структуры к ответственности можно привлечь без вопросов.
Молодые патрульные до начала полицейской реформы не считали грехом и преступлением тесное сотрудничество с криминальными элементами. О зарплате своих американских коллег они могли только мечтать, и принцип "деньги не пахнут" однажды становился для них системообразующим. Они не боялись, например, выполнять обязанности курьеров в отлаженной системе наркотических притонов, принося хозяину зелье или его ингредиенты и забирая наличные...
Все это, конечно, в свободное от основной работы время и в гражданской одежде. Иногда, конечно, мог случиться форс-мажор — скажем, старый пьяница и воин-интернационалист по совместительству мог узнать в высоких, статных и накачанных парнях с сумками негодяев в форме, которые прошлой ночью пристали к нему, когда он на троллейбусной остановке в одиночестве допивал бутылку дешевой водки. Но такие проблемы решались просто: засвеченных курьеров переводили в другой район, а на их места ставили абсолютно новые лица.
Оперативники в районных отделениях охотно крутили-вертели уголовный кодекс как дышло. Они легко могли отказать бедолаге, которого ограбил собственный брат, мотивируя отказ очень просто: "Мы не лезем в семейные дела и не хотим вносить раздор в семью, так что разбирайтесь сами". Они так же легко могли отказать школьнице, которую изнасиловал старше ее на четыре года знакомый: "Прости, детка, но ты виновата сама, куда тебе третий размер в твои пятнадцать?".
Нежелание морочить себе голову бумажной волокитой частенько приводило к трагическим последствиям, но каждый привычно успокаивал себя тем, что пришел в правоохранительные органы не для того, чтобы разбираться в мелких бытовых ссорах — его задача значительно благороднее. Например, умудриться купить дорогой внедорожник, имея официальный месячный доход в тысячу гривен.
Заметьте, все написанное в предыдущих нескольких абзацах — это реальные истории реальных людей, а не отрывки художественного произведения. И эти реальные люди без особых проблем сохраняют свои рабочие места по итогам переаттестации, так как по ту сторону баррикад вместе с общественными активистами оказываются такие же работники правоохранительных органов, которые сами не без греха и которым не особенно позволяет валить своих "профессиональная солидарность".
Некоторые активисты уже сделали выводы о бесперспективности текущего механизма и вышли из игры, как Роман Синицын и его единомышленники. Другие (Артем Романюков в Днипре, например) еще продолжают попытки залатать дыры в стене. Но новые дыры появляются снова и снова. Сизифов труд, современная интерпретация, холст, масло.
Интересно, когда же наступит та пятница, которая заберет с собой всех дураков?