Как можно было довести буквально сочащуюся нефтью страну до состояния крайней нужды, с безработицей под 50% от всего населения, средней зарплатой в 60 долларов и миллионами беженцев? Ответ простой – виной всему недооценка властями серьезности западных санкций, а также любопытный феномен под названием ресурсное проклятие.
До теми Російські найманці у Венесуелі: у Путіна можуть готувати новий військовий конфлікт
Так называют излишнюю зависимость государства от какого-то одного ресурса, на добычу или производство которого бросаются все силы и средства в ущерб остальным отраслям экономики. Резкое падение спроса на этот один-единственный ресурс или проблемы с доставкой его потребителям губят всю экономику страны.
Ресурсное проклятие в Чили
Такое в истории уже было ни раз и ни два. Один из самых ярких примеров того, как работает ресурсное проклятие продемонстрировало Чили около столетия назад. В ХІХ эта страна развязала войны с соседями ради захвата территорий, богатых птичьим пометом – гуано. Эти войны за навоз длились несколько лет и унесли жизни около 30 тысяч человек.
И чилийские власти считали, что гуано стоит того, чтобы за него умирать и убивать, ведь в те времена этот ресурс был главным сельскохозяйственным удобрением. Захватив нужные им территории, чилийцы всю свою экономику выстроили вокруг добычи и продажи вонючего, но очень ценного материала.
Навозные магнаты стали новой национальной элитой, их состояниям завидовали даже представители богатейших аристократических семей Европы. Но потом ученые нашли способы изготовления куда более дешевых и эффективных калийный удобрений и чилийское чудо вмиг исчезло.
Зарабатываемые на продажи гуано миллионы и миллиарды шли не на развитие экономики страны, а складывалось в иностранных банках и возвращать их оттуда в стремительно беднеющее Чили никто не собирался.
Страна толком ничего не производила – зачем, ведь на деньги от помета все можно было купить за границей. И когда помет этот оказался никому не нужен, включилось ресурсное проклятие: оно буквально разорвало всю государственную экономику, страна погрузилась в тяжелейший кризис.
Читайте також Як з'явився ХАМАС, або чому Сектор Гази не завжди був сектором
Ничего своего страна толком не производила, а купить за рубежом не на что – притока новых денег нет, а заработанные ранее или спрятаны где-нибудь в Швейцарии, или потрачены на виллы и яхты. Выход из того кризиса растянулся на десятилетия.
Венесуэла сделала ставку на нефть
Современная Венесуэла тоже сделала ставку на один-единственный ресурс – нефть. И при грамотном подходе к государственному управлению, она могла бы худо-бедно кормить венесуэльцев еще пару десятилетий точно.
Но вот именно с грамотным подходом все в Венесуэле плохо. Тамошний президент Николас Мадуро годами злил цивилизованный мир подтасовками выборов, гноблением оппозиции и открытой поддержкой диктаторов по всему миру.
Николас Мадуро / Фото AP
Считал, наверное, что может себе это позволить – ведь нефтяные доходы лились рекой, позволяя Мадуро задабривать избирателя, платить немалые деньги своему карательному аппарату и подкидывать что-то разного рода международным изгоям.
К слову, всеми этими безобразиями – борьбой с оппозицией, заигрыванием с тоталитаризмом и дружбой с кем попало – отметился еще предшественник Мадуро Уго Чавес.
Уго Чавес / Фото AP
Пламенный марксист и антиамериканист, он мечтал сделать из Венесуэлы этакие анти-США – страну, в которой все решала бы не частная инициатива, а указания правительства.
Он начал путь к коммунизму с того, что отобрал все нефтепромыслы у частных компаний и национализировал их. Уже тогда прозвенели звоночки нынешнего кризиса – многие специалисты просто уехали за границу, а производительность национализированных предприятий не шла ни в какое сравнение с их же показателями времен частного владения.
Но Чавес на это не обращал внимание и упорно шел к недостижимому социалистическому идеалу, все выкачивая и выкачивая нефть из богатых венесуэльских недр. Завершить задуманное он не успел, умер от рака в 2013 году, незадолго до смерти назначив Николаса Мадуро своим преемником.
Режим Мадуро сидит на нефти, которую не может ни добыть, ни продать
И вот Мадуро развернулся уже на полную, вообще не стесняясь рисовать себе нужные цифры на выборах, громить профсоюзы и собирать вокруг себя какой-то совершенно безумный по нынешним временам антикапиталистический интернационал.
Мир смотрел на все это и потихоньку вводил в отношении режима Мадуро все новые и новые санкции. Несколько лет назад эти санкции просто оставили Венесуэлу без рынков сбыта своей нефти, да к тому же запретили поставку венесуэльским компаниям оборудования, необходимого для разведки, добычи и переработки углеводородов.
До теми Ціни виросли на 3000% всього за рік: що відбулося у Венесуелі у 2020 році
То есть, режим Мадуро буквально сидит на нефти, которую он не может ни добыть, ни продать. И никакой альтернативы этой нефти – нет. Ведь годами правительство и бизнес делали ставку лишь на нее, просто забыв обо всем остальном.
В результате самая богатая нефтью страна платит золотом, как в средневековье, за иранский бензин, который ей везут через полмира. Просто потому, что кроме подсанкционного по уши Ирана на планете вообще не нашлось желающих злить США и торговать с Мадуро.
Гуманитарная катастрофа
И ладно бы дело ограничивалось только растранжириванием золотого запаса. Это вообще мелочи по сравнению с гуманитарной катастрофой, уже охватившей Венесуэлу. В больницах нет даже элементарных лекарств, из-за чего не то что, коронавирус, а грипп становится невероятно опасной болезнью.
Ни собственного пищевого, ни внутреннего промышленного производства в стране толком нет – ведь годами все покупалось на нефтедоллары за границей. Теперь, когда нефтедолларов не стало, люди буквально умирают от истощения, а любые товары, начиная с салфеток, превратились в предметы роскоши.
В результате почти 6 миллионов венесуэльцев уже покинули родину и буквально сбежали в другие страны – это цифра, сопоставимая с числом сирийских беженцев.
Но только в Венесуэле нет войны, нет ковровых бомбардировок и оккупации части страны иностранным контингентом.
Выходит, неумение диверсифицировать экономику и пренебрежение установленными правилами игры могут быть не менее разрушительными, чем Асад и ИГИЛ вместе взятые.