С 2014 года, из своих 19 лет, я занимаюсь военной документалистикой – сначала фотографией, потом видео и частично текстами. Хотя официально в армии служу с начала полномасштабного вторжения, все 8 лет до того снимала войну и занималась скорее пропагандой чем журналистикой. Это связано, в первую очередь, не с моими интересами и желанием, а с отсутствием того идеального института журналистики в Украине, о котором мне рассказывали в академии. А также с отсутствием медиастратегии и достаточного уровня пропаганды от государства. Мой вклад в пропагандистскую систему в то время был небольшой, как мне кажется. Сегодня я и наша команда пытаемся исправить эту ситуацию. Далее читайте в эксклюзивной колонке для сайта 24 Канала.
К теме Это откроет ящик Пандоры: почему Россия боится отпускать пленных журналистов
Чему нам стоит поучиться у врага
Да, у них были значительные ошибки в начале – они пропустили момент, когда их страна потеряла (медийный) статус второй армии мира. В начале вторжения они выпустили контроль над своим медиапространством и даже допустили мысль, что в России может начаться гражданская война. Но уже через год они быстро и мастерски исправили ситуацию, люди в России научились волонтерить и донатить (чего не делали раньше почти никогда), научились поддерживать своих военных и даже добровольцами идти в армию.
Все ли так прекрасно у них? Конечно, нет. Есть ли недовольные? Конечно, да. Только всем недовольным в России быстро и искусно теперь закрывают рты в ту секунду, когда они думают их открыть. Как результат – общественное мнение не формируется на основе измены и ненависти к действиям власти или военного командования, антивоенные настроения распространяются разве что на кухнях, или вообще исчезают как непопулярные.
Через чуть больше чем полтора года россияне, стабилизировав ситуацию у себя, достигли заметных результатов в Украине, которые у меня лично вызывают профессиональную зависть и восхищение.
Сегодня, стараниями российских пропагандистов, наш свободный и независимый народ разносит новости о ТЦК с большей ненавистью чем о враге. Недовольных закрытием границ больше, чем обстрелами мирных городов. Гражданские обвиняют военных, военные – гражданских.
Что хуже всего, эти все процессы приводят к мыслям тех и других: "А зачем и за что мне воевать?". Российские пропагандисты – получают надбавку, украинские военные – деморализованы, гражданские – готовы нарушать закон и рисковать жизнью, переплывая Тису, но не готовы идти в армию.
Если за ходом нездоровых общественных процессов я только с тревогой наблюдаю со стороны, то последний тезис касается меня, команды и нашей деятельности непосредственно.
Наша реальность – оккупированные территории, а не слова о свободе
Итак, украинцы привыкли пытаться бороться с пропагандой – вражеской и своей.
"Мы демократическая страна, свободное государство, у нас свобода слова".
Но сейчас тот момент, когда нам наоборот необходимо учиться выстраивать грамотную, правильную пропаганду, в своих интересах и интересах своей страны.
Зачем это нам?
1. Немножко очевидного о пропаганде: обучение детей в школе – это, кстати, пропаганда. Детям указывают что делать, какие книги читать и даже то, как именно их воспринимать (все же помнят со школы фразу учительницы: "Этим произведением автор хотел сказать..."?).
Хотим мы вкладывать своим детям в головы правильные знания и ценности, или хотим, чтобы они сами получали хаотичную информацию из различных источников? Хотим ли мы, чтобы они понимали, что наркотики – это плохо, а спорт – это хорошо? Хотим ли мы, чтобы нашим детям ограничивали доступ к порносайтам, а образовательного интересного здорового контента становилось больше?
Вся наша жизнь – это пропаганда и манипуляция. Думаю достаточно быть наивными и надеяться, что общество достаточно взрослое для того, чтобы включать критическое мышление. Общество необходимо контролировать и направлять. Так это работает в большинстве стран, так это со значительным преувеличением работает в России, и, как бы это не воспринималось, это должно работать и у нас.
Нужно четко осознать, что народ всегда кто-то в большей или меньшей степени будет контролировать, вопрос лишь в том – кто это будет делать.
2. Организм наполняют или полезные бактерии или вирусы: мы любим говорить об уровне российской пропаганды, о количестве потраченных на нее средств. Но грибок распространяется на сырых, влажных стенах, вирус – в организмах со слабым иммунитетом, то есть, на благоприятной почве.
Украина – благоприятная почва для распространения российского грибка пропаганды и ИПСО. Мы не проводим профилактическую обработку. Не проветриваем комнату, не употребляем витаминов. Мы ждем пока оно "само пройдет", но само оно не проходит. Теперь, когда грибок уже начал распространяться, принимать профилактические препараты слишком поздно.
О чем это я? Мы (как страна) не проводим никаких мероприятий на государственном уровне для контроля здорового фона медиапространства, не осуществляем кампаний по привлечению людей в армию, закрываем глаза на ненависть общества к ТЦК, которая ежедневно растет. Позволяем блогерам, отдельным каналам распространять российские нарративы, опасные для украинской государственности тезисы. Мы не делаем попыток заменить "Марафон", который свое уже отжил, на более действенный механизм, который будет иметь большее доверие и влияние на общество.
Как результат – строится та же благоприятная почва для распространения нездоровых, деморализующих настроений.
3. Знакомое, неосознанное: сейчас в вашей голове прозвучит что-то банальное – "люди забывают о войне". Но я не об этом эпическом "не забывайте, что в стране война и гибнут люди", я о том, что люди просто не осознают и не осознавали, что их страна находится в состоянии войны, то есть не в мирное время. И это имеет сверхважное значение.
Сегодня мы живем не в свободной стране, которая стоит перед выбором, на сколько давать свободу своей демократичности. Это не та страна, которая может решать отдавать часть годового бюджета на ремонт исторических памятников или развитие национального книгопечатания.
Все эти мечты о свободе – это именно мечты, может цель, но не реальность. Наша реальность – оккупированные территории, площадь которых ежедневно увеличивается, смерти людей, увечья, сломанные семьи и осиротевшие дети. Война требует других подходов, как к внутренней, внешней политики, экономики, так и к информационной стратегии.
"Вбросы", "заказухи", сторонники каких-то идей, ненавистники ТЦК, те, кто вообще как-то позволяет себе комментировать действия Сил обороны – абсолютно неподконтрольны. Ситуация в стране нездоровая и единственная тому причина – отсутствие контроля состояния здоровья от государства.
Не норма, когда в разгар полномасштабной войны, которая решает будущее страны, блогер или журналист говорит о том, что он ушел в СОЧ и ставит себя в пример другим. Обычные граждане создают группы для организации "засад" для ТЦК, высказывают критику в сторону военных.
Говоря что-то против свободы слова и введения цензуры, я рискую получить волну недовольства и непонимания. Это посягательство на святое, как сказало бы большинство "это то, за что мы воюем".
Это действительно так. Но еще раз: страна в состоянии войны – это страна, в которой закрываются границы и проходит мобилизация. Это страна, в которой самым ценным становится цель сохранения самого будущего этой страны. Настолько важна эта цель, что за нее платят сотнями тысяч человеческих жизней. Но при всем этом мы не готовы ввести ограничения в виде цензуры и ответственности за информационное свинство. Мы не готовы начать спланированную информационную кампанию по привлечению людей в армию, по распределению статуса ТЦК, ответственность за противоправные действия.
Зачем мы об этом говорим
Кажется, меня просили написать текст о маркетинге и службе, а я начала здесь о пропаганде и закончила цензурой. Извиняюсь, но без этого было никак. Ведь как-то нужно объяснить как я, военнослужащий Национальной гвардии Украины, пишу сейчас текст о рекламных кампаниях, маркетинг и коллаборации, а не стреляю где-то в посадках, как представляются все военные в глазах общества. Мы здесь должны поговорить о ведении страниц бригадами, о взаимодействии с брендами, мерч, фандрайзинг и рекрутинговые кампании. Но я должна была объяснить, почему сегодня боевая бригада Сил обороны должна заниматься вышеперечисленным.
Как я уже писала выше, кроме отсутствия надлежащего контроля за чистотой информационного пространства, в нашей стране отсутствуют и пропагандистские качественные методы воздействия на общество. Без идеологических установок. Без мотивации. Без объяснений, попыток сплотить общество. Наш импульсивный, способный на большие достижения народ, быстро "выдыхается", огонь, разожженный естественным путем, рано или поздно (а скорее рано) угасает, если в него не подбрасывать дров.
Конечно, с начала вторжения еще остались некоторые действенные методы коммуникации с обществом, но большая часть из них уже устарела и не актуальна. За последние месяцы наблюдается тенденция сперва постепенного, а потом резкого снижения интереса общества к войне и милитари тематике в целом. Кроме того, почти с начала полномасштабного вторжения все еще остаются люди, совсем не "включенные" в тематику войны и армии.
Иногда кажется, что если бы отдельные бригады не говорили о войне, то о ней не говорил бы никто. И сейчас речь не только о боевых действиях, слезных историях военных и сводке с фронта, а о попытках милитаризации общества, рекрутинге, мотивации, присутствии войны и военных в жизни гражданских граждан и мирных городов.
Когда мне задают вопрос, чем именно занимается наша команда, мне сложно ответить однозначно – мы пропагандисты, или маркетологи?
Однажды услышала попытку оскорбления в свою сторону, нам сказали, что мы продаем смерть. Говоря без эмоций, мы комплектуем подразделение, которое должно выполнять задачи на линии соприкосновения. Потеряем обороноспособность, и смерть придет в дом каждого украинца.
Большая цель медиаслужбы одной из бригад Сил обороны – рождение и пропаганда тех смыслов, которые создадут пространство для роста и развития армии, консолидации общества вокруг победы. Каждая рекламная кампания или небольшой пост – это шаг к одной из составляющих большой цели.
Пресс-службы бригад, которые имеют штатные обязанности взаимодействовать со СМИ и освещать деятельность своего подразделения, берут на себя роль инфлюенсеров, задавая тренды и меняя подходы. Иногда выслушивая хейт и недовольство, конечно же.
В следующей колонке поделюсь мыслями о создании некоторых отдельных рекрутинговых кампаний – проходных, незаметных, революционных, действенных и не очень.